Контролировать эмоции сложно, но стараюсь изо всех сил не выдать своего гнева, потому что даже сейчас понимаю, что он не оправдан и настолько бессмыслен, что от себя тошно, но ничего не могу поделать со своими чувствами. Какой к черту плакат, какой к черту диск? Живое выступление, возможность быть с ними на одной площадке, пропустить через себя энергетику, которую группа выплескивает в зал – разве ее окупит «персональный автограф»? Разве заменит или восполнит хотя бы толику того, что я мог бы получить, окажись на концерте? Нет. Нет. И еще раз нет.

Вдыхаю глубже, до легкого головокружения. Что же ответить? Сморозить дикую чушь, а потом страдать угрызениями совести? Лучше промолчу – так и сделал. А Тень оказался настойчив: порывшись в «почтальонке» с принтом черепа в огненном ореоле, достал сложенный вдвое лист и вручил мне.

— Не благодари.

«Nikita, looking fwrd for u to visit our show. We promise it will be hot! Yours Haste The Day» — надпись заверяли пять подписей.

— Я в ахуе! — сигарета едва не выпала изо рта.

— Думал, тебе будет приятно получить его.

— Знаешь, секунду назад я был уверен, что это расстроит меня еще больше.

— И?

— Я расстроился.

— Правда? — от удивленного взгляда серых глаз Тени не скрыться, слишком испытывающе смотрит – сдаюсь.

— Но все же это лучше, чем ничего, — выжимаю улыбку, мысленно проклиная себя за свою выходку – неужели не мог состроить довольную мину и просто ляпнуть банальное «спасибо»? Что же я за невоспитанное дерьмище!

— Понимаю. Возможно, окажись я на твоем месте – отреагировал бы так же.

— А на твоем я бы врезал мне по роже, забрал плакат и сказал: «Соси», но… спасибо, что все на своих местах! — саркастично поднимаю бровь, чувствуя движение и неприятное стягивание – пирсинг еще свежий, меньше недели.

Докурив, собираемся вернуться к «Легиону», но не успеваем сделать и шага - в спину прилетает едкое «эмо - сакс».

Резко разворачиваюсь в сторону источника. Кажется, поднеси к моим глазам сигарету – вспыхнет от искры.

— Гадство, очередные уебки, не знающие, как весело проводить время, не доебываясь при этом до окружающих!

Неподалеку от нас притормозила компания из семи человек, по идеально отражающим солнечные лучи лысинам пары представителей, можно без труда определить, даже табличку вешать не обязательно – с такими связываться себе дороже.

— Нарываетесь на махач? — из «Легиона» высунулся Тима - парень, которого идеально характеризовало одно единственное слово: внушительный.

— Какая сходка без приключений? — шепотом спросил Тень, отчего-то продолжая улыбаться.

Мазохист? Кто же таким приключениям радуется? Вот набьют тебе ебальник, я посмотрю, как ты дальше улыбаться будешь, дай бог, чтобы своей челюстью, а не вставной.

Смерив Тень взглядом а-ля «ты серьезно?», я направил все внимание на незваных гостей, заранее прикидывая пути отступления, если все же рыпнутся в нашу сторону. Но компания вступать в потасовку не спешила, продолжая перебрасываться колкими фразами с «Легионом», и я чуял – не к добру это.

— Может, продолжите двигаться в намеченном направлении и проигнорируете наше существование? — Бим с опаской смотрел в их сторону, и на то имелись свои причины: этой весной по нему не слабо прошлись тяжелые берцы одного скинхеда, как итог – выбитое плечо и сломанная рука.

— Что ты там вякнул, педрила?

— Может, пересчитаем ему ребра? Вдруг пары не хватает. Смотри, какой тощий - талия, как у бабы.

Повод для необычной «беседы» давно был известен всем и вся: субкультура, к которой причисляли себя участники «Легиона», имела характерные отличия во внешнем виде, абсолютно не вяжущиеся в умах «настоящих мужиков» с образом адекватного (такого же, как и все) человека. Каждый окружающий и проходящий мимо считал своим долгом в любой форме заявить о своем мнении на этот счет, принимаясь причитать, учить и переучивать как надо, обязательно подкрепляя свою речь «весомыми» аргументами в духе: «Нормальные подростки так не делают, а вот мой пятый-десятый сын ходит, как человек». Каждый раз возникал только один вопрос: как же ходим, блять, мы - паранормальное явление двадцать первого века?

Узкие, сшитые вручную штаны в черно-серую клетку, розовый ремень, белая майка-алкоголичка с неприлично вытянутым вырезом, ногти с потрескавшимся черным лаком, кеды-гавнодавы, цвет которых с первого раза вряд ли удастся определить, куча разноцветных снэпов на руках и финальный штрих образа - то, что старшее поколение вряд ли рискнет назвать прической – мои волосы: косая рваная челка, выкрашенная в серый и закрывающая половину лица, на затылке полнейший беспорядок – каждая прядь, намертво закрепленная лаком, торчит в разные стороны. Мама дала картине символичное имя «кто-нибудь, расскажите моему сыну о расческе».

Атмосфера накалилась – я сделал шаг в сторону Тени.

— Быстро бегаешь?

— Чего?

— Надеюсь, что да, — я схватил Тень за руку, не оставив ему выбора, напоследок крикнув остальным наставляющее «съебываем», и мы дали деру.

Нет, ну а какой смысл в драке, когда ее инициаторы - подстрекатели и провокаторы, которым лишь бы разжечь огонь? Какой смысл в драке, когда все останутся при своём мнении? А синяки на теле у каждого будут заживать одинаково долго. Правильно, лучше их вовсе избежать.

Адреналин подстегивал тело, заставляя набрать максимально возможную скорость. Крепче сжимая запястье, я буквально тащил за собой Саню в направлении к узкой улочке, ведущей на Дворцовую площадь. Все, чего я хотел – затеряться в толпе. Все, чего я боялся – скорость окажется недостаточной, и нас нагонят, впечатав башкой в асфальт.

Но нам повезло. В выходной день у главной достопримечательности Питера собралось достаточно людей, чтобы, растолкав парочку, скрыться в их оживленной массе. Оглянувшись, я так и не смог понять, оторвались мы или нет, и чтобы быть уверенным наверняка, свернул на набережную, утягивая за собой Тень. Через мост - на другую сторону и уже там перешел на шаг.

— Кажется, пронесло, — тяжело дыша, я согнулся, уперевшись руками в колени.

— Не уверен, — шумно выдохнул Саня, оглядываясь, а через секунду схватил меня за локоть и рванул в сторону домов. — Сюда! — мы вбежали под арку, повернули во двор, а через мгновение я оказался прижат к стене дома. Тень загородил весь обзор своим телом, ткнув своей грудью прямо в лицо.

— Ты их увидел? — воздуха катастрофически не хватало, но отталкивать его, чтобы вдохнуть глубже, я не стал.

— Кажется, не заметил. Тот лысый, что угрожал Биму, мы столкнулись с ним, когда выбежали на мост.

Я ясно помнил, что из увязавшихся за нами того парня там не числилось.

— Наверное, преследовал кого-то еще, — предположил я, искренне веря, что бедолага смог сбросить хвост.

Вскоре стоять так надоело, и я предпринял попытку вернуть необходимую дистанцию.

— Так и будешь шлифовать мое лицо своей грудью?

— А ты против? Добавить блеска не помешало бы, хотя бы глазам, — Тень склонился надо мной, одаривая чересчур внимательным взглядом. — Слишком тусклые.

— Свои видел? Серость!

Нет, ну а что я еще должен был ему сказать?

Меня задели – я ответил. Только так и живу. Он еще легко отделался, обычно на одну колкость в мою сторону от меня прилетает десять в ответ.

— И давно ты такой?

— Какой?

— Колючий, — смеется, так и не сделав шага в сторону, все еще жмется ко мне, словно старается закрыть своим телом, спрятать.

— Странно, что ты не отпрыгнул от меня, раз я такой колючий, — перевожу взгляд на кулон, висящий у него на шее – кольцо всевластия. Поклонник Толкина, значит?

— Как думаешь, мы правильно сделали, что убежали?

Я удивился заданному вопросу, неужели ответ не очевиден?

— А у тебя были другие предложения? — я поднял глаза на Тень.

— Вдруг кто-то не успел убежать? Они могли и на девушек руку поднять, если бы сильно прикипело.

— Такое случается относительно редко, — заверил я.