- Господи, какие же они гондоны. «Незаменимых нет»? Я посмотрю на это! Посмотрю!
- Они пожалеют об этом, вот увидишь! Фанаты сотрут в порошок того, кто попытается встать на твое место. И кастинг. Ты слышал? Лэйбл уже организовывал кастинг, пара фанатов в сети писали, что принимали в нем участие, но так и не прошли, а как обстоят дальше дела – пока тихо.
- Кастинг? – слова Лекса заставляют кровь вскипеть. Вскакиваю на своих двоих, словно отрезвел за раз, но меня несет в сторону, едва получается устоять на ногах. – Так быстро? Вот твари!
- Марс, ты должен ответить им. Ты должен показать кто главный, утри нос этим выскочкам. Участники группы давно зарвались, они развалят то, что вы когда-то создали. Вот увидишь. С таким настроем и подходом к делу им никто не захочет помочь.
- Ответить? – шарю взглядом по комнате. – Да я… Да я… Да они мне на хуй не нужны, я сам все сделаю. Говорили, что я сдулся? Что иссох? Что перестал чувствовать то, о чем пою? Мол, мне не верят ни группа, ни фанаты. Так я посмотрю на их лица, когда они услышат мою новую песню. Я сделаю себе сольник. Этот проект задавит их группу, и через месяц Роберт их всех распустит.
Лекс стоит рядом, не трогает, но всем видом показывает мне, как сильно сопереживает, словно Хилл, Стоик, Кэмерон и Штефан успели достать не одного меня, будто все фанаты в курсе, каким говном может быть каждый участник «Slow Poison»!
- Сольный? Я же тебе говорил, так и нужно сделать. Но в недавнем интервью ты упоминал, что очень давно не писал текстов…
- Что упоминал, то и «отпомню»… Песня готова, я уже думал на днях показать ее знакомому спонсору, но над ней еще требуется работа, она суховата, - взгляд натыкается на листы, лежащие на столе. – А ты… хочешь… могу спеть ее тебе? Будешь первым, кто услышит. Так сказать vip-концерт на одну персону.
- Думаешь? А не слишком ли это для одного скромного фаната? – отводит взгляд. И почему сейчас он выглядит так растерянно?
- Только я так сильно перебрал, что сомневаюсь, что пальцы будут меня слушаться и получится нормально сыграть, - снимаю со стены гитару и сажусь на диван, оставляя лист с табулатурой и текстом на коленке.
Первые аккорды и сразу сбиваюсь.
- Черт!
- Эй, спокойно, - заглядывает в лист Лекс. – О, табы. Умею их читать, если напоешь мотив и скажешь, с какой скоростью играть, смогу помочь.
Через пару минут объяснений, комната на мгновение погружается в мертвую тишину, а после только перебором струн льется чистый гитарный звук и мой голос.
«Потерянный во времени, на пути,
Ушедший, но не забытый.
Новое таинственное преступление ради награды,
Теперь стены разрушены.
Итак, сейчас или никогда…
Я делаю вдох, я делаю выдох,
Я разорву узы, которые удерживают меня.
Я делаю вдох, я делаю выдох,
Я стану врагом.
Оказавшегося во власти зыбучих песков, меня засасывает внутрь,
Нашептывая веру в болезнь.
Скоро миф будет опровергнут,
Я стану первым свидетелем.
Итак, сейчас или никогда…
Я делаю вдох, я делаю выдох,
Я разорву узы, которые удерживают меня.
Я делаю вдох, я делаю выдох,.
Я стану врагом!»***
Лекс сидит какое-то время ошарашенный, не пытаясь связать и двух слов, я смог его задеть и на душе от этого стало как-то спокойней, появилась надежда, что все получится, что я смогу. Но когда все же блондин раскрывает рот, поток его эмоций уже не остановить.
- Господи, да это же бомба. Меня просто снесло, расплющило. Давно такого не было. Марс, невооруженным взглядом видна перемена, ты писал этот текст на эмоциях, ты пережил каждую строчку. Припев рвет. Смысл просто забивается в голову и остается там. У меня просто нет слов, точнее они есть, но я не знаю, как выразить все, что сидит внутри.
- Ты, главное, дыши спокойней, не теряй сознание, а то не хватало еще опять копов вызывать, - усмехаюсь я.
Лекс часто дышит, зрачки заметно увеличились. В его лице я вижу толпу, в его лице я вижу то марево, тот экстаз, в котором зашлись бы фанаты, будь я на сцене. Как бы взревела толпа. Как бы она скандировала мое имя. Эти бешеные лица внизу, с каждой минутой концерта постепенно все больше и больше сходящие с ума, обретая одну на всех нирвану, одно на всех забвение, одно на всех желание.
Я скоро буду стоять там.
Я стану Фениксом, и мои острые когти вонзятся в самое сердце тех, кто был мне неверен. Кто ошибался во мне.
- И все-таки, ты нереально охуенен. И ты. И твоя песня!
- Так пользуйся случаем, раз подвернулся, - подмигиваю, а довольная улыбка с лица так и не сходит. Слишком возбужден. Слишком взбудоражен. Я показал кому-то то, что было настолько дорого мне, и получил достойную отдачу.
- Вообще-то я за этим сюда и пришел, в прошлый раз с моей стороны было как-то некрасиво, ушел, не прощаясь, да и нажрался так, что контролировать меня стал не мозг, а желудок. Хорошо, что это оказалась наша не последняя встреча, - уверенный шаг вперед, по пути сбрасывает гитару к подножию дивана и стягивает с себя майку.
Прохладная постель принимает обнаженные тела. Вещи дорожкой разбросаны до кровати. Лекс молча вцепляется в мои волосы, лихорадочно кусает мои губы, терзает зубами без капли жалости. Прижимается ближе, постепенно распаляя тепло наших тел, словно в печи, заставляя трещать под напором, заставляя огонь внутри разжигаться…
И во мне огонь бушует диким пламенем, еще с того самого момента, стоило только раскрыть рот, чтобы строчки песни полились изнутри, чтобы рвало душу. Чтобы рвало души. Резко поднимаю его своим телом, привставая на локтях, высвобождаю из его объятий свою руку, чтобы железной хваткой сковать в кольце на шее парня. Хрипит, но не вырывается. По горящим глазам понятно – ему нравится и такое. Ниточка слюны тянется от его губ к подбородку, продолжая держать его за горло, ловлю ее языком, не спеша заползаю вглубь его рта, дразню ожиданием, вслушиваясь в ритм его колотящегося в бешенстве сердца. Я знаю, как надо… Ты будешь доволен…
Ведет бедрами, ерзает у меня на коленях, просит взглядом, умоляет прекратить мои издевки, заменить томящую медлительность на страстный порыв, вмять его лицом в подушки и просто взять. Но не так быстро. Впереди еще вся ночь, и я не собираюсь отпускать его так скоро. По крайней мере, не сегодня. Я слишком вымотан эмоционально, выжран до дна, словно корм в миске дворовой собаки. И мне нужна разрядка.
Большой палец скользит по его губам, недвусмысленно ныряет внутрь, мгновенно оказываясь зажатым между его небом и языком, втянут внутрь, словно в вакуум. Выпускает, оставляя на нем сгустки слюны, упирается в меня выжидающим взглядом, раскачиваясь бедрами на моем стояке, трется о нежную кожу своей, напрашиваясь на ответные действия.
А мне хочется играть с ним.
Хочется растягивать, стягивать и снова тянуть, как канцелярскую резинку, пока та не лопнет под напором, хлестко ударяя по рукам, до красноты. И у меня получается играть с ним, как с резинкой. И спустя десять минут не беспричинных, не без подтекстных ласк, в моих руках от напряжения он взрывается и сам набрасывается на меня. И я остаюсь доволен – работает всегда безотказно.
Охренительный, сводящий с ума, крышесносный поцелуй, будь мои губы пришиты к телу, я бы точно их лишился. Сбивчиво дышит прямо в рот, задыхается, но не отпускает языка, играя с ним своим, гладит, посасывает, вылизывает и снова втягивает. Перед глазами разноцветные вспышки. На контрасте с болью и сладким ощущением накрывающего экстаза. Мну в руках его задницу, впиваясь ногтями, без проникновения натягивая на себя, членом прохожусь по ложбинке меж ягодиц. И когда его губы переключаются на мое плечо, превращая кожу на нем в шкуру леопарда, сбрасываю его с себя, с силой вжимая животом в постель, причиняю дискомфорт в паху, заставляю небеспричинно вскрикнуть. Зубы сводит от вида распластанного на кровати готового ко всему тела.
