Я помню испуг в глазах девушки, что словно летела ко мне с каким-то криком, и удивление в глазах монстра - и помню свою мысль про воронов, когда, на шум подняв вверх голову, я узрел лишь несущиеся ко мне с объятиями куски каменной крыши самых разных размеров.

Я помню хруст.

Я помню боль.

Я помню свист.

Я помню вспышку.

Я помню тень.

...

Я помню холод.

А больше я не помню ничего.

И помню свет, который встретил меня сразу же, как только я сумел раскрыть глаза.

...

Я был в больнице. Я был жив.

Я был...

...

...в порядке?...

...

"Я был в порядке."

Мужчина тяжело вдохнул и выдохнул, принимая это.

Вскоре к нему подоспели врачи, что заметили, как он вышел из бессознательного состояния - как никак, что заставило его усомнится в своей памяти, он провёл в полной коме целых три дня, как его обнаружили, потрёпанного и немного обгоревшего.

Впрочем, надолго они у него не задержались - и он вскоре понял, почему.

Все говорили об этом.

Говорили о недавнем уничтожении Синдиката.

Говорили об огромном количестве жертв.

Врачи говорили о том, что больницы всего города переполнены - и вызывали у мужчины горькую усмешку.

Телевизоры говорили о том, что правительство города уже принимает все меры, и полиция буквально воюет на улицах с теми, кто ещё не понял - порядок изменился, и это вызывало у детектива смесь неверия, удивления и недоверия.

Он засыпал, просыпался, засыпал; он сумел встать всего лишь за пару дней и уже спокойно двигаться хотя бы по своему этажу; его травмы - что, к его же удивлению, оказались куда мене обширны и многочисленны, чем он внутренне ожидал, вспоминая, как им протёрли все поверхности - вскорости уже почти зажили благодаря его знаниям о правильном питании, техниках сна и медитациях, а так же благодаря своевременной заботе врачей.

Всё же, интересно - произошедшее ли так сильно повлияло на город, врачи ли всегда были столь добросовестны, или же его личность была неплохим стимулятором для работоспособности окружающих людей?...

Он бы поставил на третье, но верить хотелось и в другое, поэтому он продолжал считать, что все три фактора так или иначе задействованы вместе - и, всё таки, он продолжал слушать, собирая факты.

Ведь говорили о накрытии Синдиката.

Говорили о том, как по всему миру филиалы этой преступной группы подвергаются облаве, её участники арестовываются и преследуются, известные люди, замешанные в делах Синдиката, оказываются лишёнными всего, а лидеры залегли на самое что ни на есть дно мира.

Говорили, что в этом участвуют все - от полиции и армии до преступников разного рода и добровольцев из людей.

И никто никому старается не мешать - даже, скорее, наоборот.

"Как... странно..."

Он так думал вначале - но вскоре он понял, что ошибался.

Ничего особо странного и не было.

Теперь.

Ведь, говорили, что мощнейший взрыв прогремел на окраине города, внутри районов, ранее контролируемых Синдикатом, именно во время полицейской спецоперации - и именно поэтому столько жертв.

Ведь взрыв накрыл как минимум четверть города - не сам, так негативными последствиями, из-за чего некоторые утверждали, что кто-то подорвал, не много не мало, а полноценную ядерную бомбу в черте города!

"Кто-то" - потому что сам Синдикат, отойдя от взрыва, сошёл с катушек окончательно, посчитав, что бомбят уже их, и развязав себе руки напрочь.

И только сам Безымянный не стремился присоединяться к утверждающим, что сам же Синдикат бомбу и взорвал.

Ведь, говорят, что взрыв был окрашен в радужные цвета с одной стороны и в непроглядно-чёрные - с другой.

...

И именно по этой же причине он и не мог отделаться от ощущения, что всё, что он пережил, не было выдумкой его погружённого в кому сознания.

Потому что не бывает взрывов, окрашенных в радугу.

Точно так же, как и не восстанавливаются лежанием в больнице в течении недели вещи, вроде выбитых зубов или удалённого аппендикса.

Так не бывает.

И он чего-то ждал.

Один раз, заснув днём, во время особо оживлённого снования людей туда-сюда, он внезапно раскрыл глаза под вечер.

Небо, обычно всегда серо-чёрное, пасмурное, моросящее дождями круглые сутки весь год, из чего их город не раз называли "помесью Петербурга и Венеции" - а неоднократные, фактически ежегодные затопления были тому прозвищу неслыханной рекламой, из-за чего многие на полном серьёзе покупали лодки и только радовались, когда они пригождались -, в этот раз словно решило сделать отпуск и нежданно наградить всех, кто пережил прошедший месяц: уже вторую неделю было солнечно и ясно, так что многие прежде затопленные места начали порядком усыхать, а люди, в жизни не получавшие столько тепла, открывали окна квартир, не приспособленных к жаре, нараспашку.

Да и сам город начал преображаться на глазах - будто бы произошедшее имело куда более серьёзные последствия, чем казалось ранее.

Возможно...

Он вдруг снова вспомнил демона и тени.

...быть может - так оно и есть?

И никто просто этого не знает, но чувствует?

И именно поэтому фактов почти всегда не хватало - ибо они часто бывают скрыты от глаз обывателей "не на той" стороне мира?...

Он воспринял существование чего-то аномального спокойнее, поразмыслив над этим пост-фактум.

В этом мире и так чего только не было, на самом-то деле - вот, теперь он знает, что тут есть что-то мистически-ненаучное, но и что в итоге-то?...

Теперь же... теперь он наблюдает.

Забавная картина, на самом-то деле - на подоконнике в его пустой палате сидит милая маленькая девочка и что-то яростно шепчет в свою сумочку, иногда прерываясь и ошарашенно моргая.

Мило. Что бы вообще заметить её наличие здесь, к слову, из его положения приходилось серьёзно так скашивать глаза в бок, так что с одной стороны место-то выбрано удачно; с другой - а сколько она там вообще сидит?

И где вся охрана?

И почему тогда она предпочла "запалиться" перед ним, уже в полный голос споря с сумкой?...

...

Чёрт, девочка, которая непонятно как проникла в его палату на последнем этаже в одну из лучших больниц города, славящегося своими преступными разборками, под вечер, и которая сидит, ругая сумку и слушает от неё слышимые, кажется, только ей самой ответы.

....

От осознания того факта, что он в жизни видел тонну и килограмм ситуаций, куда более странных по виду и сути, становилось одновременно грустно, смешно и страшно.

- И так, кто ты? - в итоге, он решил оборвать её, когда переговоры дошли до стадии воплей, - и знаешь ли ты, который час?...

От того, что разыгралось ранее, в любом цирке попадали бы от хохота тысячи людей - уставившись на мужчину, девочка, словно рыбка, выпучила свои глаза и несколько раз раскрыла и закрыла ротик, после чего покачнулась и едва не выпала из окна.

Рефлексы Безымянного, заставившие его рвануться на помощь, вызвали боли по всему телу, но ещё раньше, чем он позорно свалился на пол, запутавшись из-за спазмов в одеялах, из-за края окна показались девичьи ручки, после чего она скоро подтянулась и запрыгнула обратно, чихая.

А дальше начался один из самых странных диалогов во всей его жизни - ну, на сей момент, хе-хех...

- П-почему т-ты нас у-увидел, дес-уру?! - она, кажется, не могла понять, как её вообще можно было заметить, - т-ты же ведь простой человек, н-не должен был?...