Костас почесал подбородок и потянулся к сигаретам Джорджа.

– Можно?

Джордж кивнул.

– Конечно.

Наконец к ним подошел официант вместе с хозяином кафе – крепышом с массивной золотой цепочкой.

Хозяин встал столбом у их столика, подбоченился и сурово посмотрел на Костоса.

– Простите, мы закрываемся, – сказал он.

– Как, уже? – удивился Джордж. – Так вы только что открылись.

Костас рассмеялся от души.

– Убирайтесь отсюда оба, – велел хозяин.

– Это еще почему? – спросил Джордж. – Мы пришли пообедать.

– Так вот, здесь вам не благотворительная кухня, а районное кафе.

Джордж стоял на своем.

– Я всегда платил по счету и не скупился на чаевые.

– Ваша правда, – согласился хозяин. – Тогда почему якшаетесь с этим типом, ежели вы весь из себя приличный, – прибавил он и кивнул на Костаса, уже собравшегося на выход.

– Очень жаль, – сказал Джордж, поднимаясь, – вы забыли о таком понятии, как гостеприимство. А ведь вы, уважаемые, сами его и придумали.

У хозяина задрожали губы, но он прикусил язык.

Когда они уходили, Джордж повернулся и помахал рукой. Была у него такая странная привычка, и она нередко смущала людей. Официант, не проронивший за все время ни слова, помахал ему в ответ, а хозяин кафе бросил вдогонку пару грубостей.

– Жаль, что так вышло, – сказал Джордж.

Костас великодушно улыбнулся и стрельнул у Джорджа еще одну сигарету. Они курили у фонтана, поглядывая на проходящих мимо людей.

– В странном мире мы живем, правда? – сказал Джордж.

Костас кивнул.

– В очень странном.

– Погоди, – спохватился Джордж, повернувшись к другу. – Ведь я обещал угостить тебя обедом, так как насчет лепешек с сувлаки[19] – возьмем и съедим у меня дома.

– Даже не знаю, – проговорил Костас. – Мне правда уже пора.

– Ясно, – сказал Джордж. – Но дела могут и обождать. А еще давай прихватим бутылочку винца под это дело – знаю, ты не прочь пропустить стаканчик-другой, как и я.

– Ладно, – согласился Костас. – Звучит заманчиво. Тогда жду подробного рассказа о той французской девчонке, в которую ты втюрился.

Джордж купил в ларьке пару лепешек с сувлаки, бутылку вина и повел Костаса к себе домой – на площадь Колонаки.

– Я здесь редко бываю, – сказал Костас.

– Почему?

– Потому что полиция не больно жалует таких, как я, особенно там, где все эти роскошные иностранцы швыряются деньгами.

– Но ведь это твоя родина, – заметил Джордж, – и ты вправе жить где хочешь.

– Ты славный малый, – сказал Костас. – Жаль, что не грек.

Когда они пришли, Джордж помог Костасу снять рюкзак. Выглядел он довольно неказистым, потому как был пошит из пары одеял, стянутых снизу веревкой.

Джордж предложил Костасу сесть и плеснул ему немного вина.

– Всего-то дешевое домашнее красное, – заметил Джордж, – зато свежее.

– Да, свежее, – вторил ему Костас, осушив одним глотком стакан. И протянув его за добавкой.

За едой Джордж рассказал ему все о Ребекке: об их поздних обедах и долгих романтических прогулках, о ее честолюбивом желании стать знаменитой художницей и затяжных неловких сидениях на пороге ее дома. Костас вежливо слушал и кивал, когда было уместно.

Перекусив, они выпили арманьяка, и Джордж еще раз поблагодарил Костаса за его великодушный поступок на минувшей неделе. Костас пожал плечами. И записал ему адрес заброшенного дома в Афинах, где они с друзьями худо-бедно обустроили себе жилище.

– Будешь маяться, приходи по этому адресу и спроси меня.

Ночь страсти с Ребеккой Джордж решил отметить круглосуточной попойкой. Уйдя утром от Ребекки, он целый день слонялся по кафе и ресторанам, перекусывал бутербродами и пирожками, читал и напивался, не привлекая к себе внимания.

В ранние утренние часы, однако, был открыт лишь один бар – интернет-кафе. Работал он до пяти утра и обслуживал в основном туристов с соседней турбазы, путешествующих своим ходом.

Джордж заплатил за место у компьютера, сел и продолжал вливать в себя спиртное, клюя носом перед мерцающим монитором. Если за ним кто и наблюдал, он, конечно, этого не замечал.

Когда интернет-кафе закрылось, он решил покемарить в парке. Над городом уже занималось утро, и, невзирая на неугомонные, хотя, впрочем, безобидные шорохи в кустах, он чувствовал себя уютно и в полной безопасности.

Он перешел через мост над железнодорожными путями и направился в сторону рощи, сквозь которую пролегали пустынные тропинки. Потом двинулся вдоль парковой ограды в надежде отыскать в ней лаз. И тут вдруг заметил, что его обступили какие-то люди. В животе у Джорджа екнуло: он опустил глаза, заметил какую-то трубку и чуть погодя смекнул – это пистолет. Незнакомцы живо обшарили его карманы. Он чувствовал, как их руки вцепились в него, точно бешеное зверье. Но, несмотря на творившееся над ним бесчинство, Джордж и бровью не повел. То, что случилось, от него не зависело – единственное, что он мог, так это покориться неизбежному и ждать, когда все закончится. Потом обидчики повалили его наземь и были таковы. А Джордж так и остался лежать, невредимый, но потрясенный до глубины души.

За происходящим из-под груды картонных коробок наблюдал какой-то бездомный – он пожалел Джорджа, приняв его за такого же, как и он сам, безобидного пьяницу. Костас помог Джорджу подняться, отряхнул его и предложил винцо и курево.

Сделав пару добрых глотков спиртного и докурив чинарик от сигары, припасенный Костасом на черный день, Джордж пристроился среди картонных коробок и уснул. Костас накрыл его одеялом, а другим укрылся сам.

На другое утро Джордж поблагодарил Костаса за его великодушие и попросил через неделю, когда он разберется со своими делами, зайти к нему в гости на обед. Костас согласился, и Джордж дал ему адрес кафе по соседству со своим домом, где подавали восхитительную рыбу и куда более восхитительное вино. Костас учтиво кивнул и сказал, что непременно его проведает. А еще Джордж обещал ему пачку сигарет и бутылку узо – в благодарность за вино и окурок сигары, которыми его потчевал Костас.

Когда Костас собрался уходить, Джорджу пришла одна мысль.

– Слушай, – сказал он, – раз уж полиции так претит твоя внешность, давай ее поменяем.

Джордж исчез в спальне и вернулся с костюмом и парой легких туфель.

Костюм оказался несколько мешковат, зато туфли, на три пары носков, пришлись впору.

– Шик-блеск! – сказал Костас, поглаживая ткань. – Я уж лет двадцать не ходил в таком.

– Восхитительно! – согласился Джордж. – Тебе в самый раз, особенно под твою футболку, – ты прямо как из Калифорнии.

– А это оставим здесь, – прибавил Джордж, показывая на рубище Костаса, валявшееся на полу темной кучей. От нее так воняло потом и мочой, что Джордж на миг осекся, потянувшись к ней.

– Нет-нет, – спохватился Костас, потянувшись к куче. – Я заберу все с собой, у тебя шмоток и без того хоть отбавляй.

Джордж проводил Костаса до парадной двери, и они пожали друг другу руки. Элегантная одежда придавала человеку достоинство, и Джордж считал это чувство жизненно важным.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.