Когда в объятиях продажных замирая,
Потушишь ты огонь, пылающий в крови, –
Как устыдишься ты невольных слов любви,
Что ночь тебе подсказывала злая!...
Русский Оскар Уайльд – женственный, неповоротливый сибарит, бросивший вызов всему русскому обществу своим странным уединением. Прослывший шутом и автор едких эпиграмм. Жизнь отдавший – не для веры, царя или отечества, а для одного только своего удовольствия, «любви безумной». Всю свою жизнь – за право «нежной» и «грустной» необыкновенной любви.
Не устрашат меня – ни гнев судьбы суровой,
Ни цепи тяжкие, ни пошлый суд людей…
Всю жизнь отдам свою за ласковое слово.
За милый, добрый взгляд задумчивых очей!
Возвращение луннокожего человека. Николай Миклухо-Маклай (17 июля 1846 – 14 апреля 1888)
Русского путешественника и исследователя Новой Гвинеи Николая Миклухо-Маклая папуасы называли «луннокожим человеком» – «тамо каараам» – то есть человеком со светлой кожей… Сам Маклай расшифровывал их обращение к себе как «каарам тамо» – то есть «человек с Луны». И хотя книга Василия Розанова «Люди лунного света» – взгляд на гомосексуальность сквозь христианство – будет написана лишь спустя несколько десятилетий, это совпадение весьма символично. Необычным человеком – не только по цвету кожи, но и по образу жизни, научным интересам и сексуальным предпочтениям – Николай Николаевич Миклухо-Маклай казался и своим белокожим современникам.
Николай Миклухо был средним сыном в семье инженера-капитана Николая Ильича Миклухо. Будущий путешественник родился в 1846 году в селе Рождественском неподалеку от города Боровичи Новгородской губернии. Отец его, как говорит Миклухо в своей биографии, происходил из дворян. Мать Николая, Екатерина Семеновна, в девичестве Беккер, дочь полковника Беккера, известного кампанией 1812 года в Низовском полку.
В одиннадцать лет Николай остался без отца, после этого семья переехала в Петербург. Николая отдали в гимназию, но слабый, болезненный мальчик не смог осилить ее… Миклухо вообще отличался «сравнительно слабым и нежным сложением», в жизни был довольно робким, редко заводил знакомства, все его внимание было подчинено одному – науке.
В Санкт-Петербургский университет Миклухо смог поступить только вольнослушателем… Но в феврале 1863 года был исключен из Императорского университета без права поступать в какие-либо другие университеты России. Точная причина изгнания Николая до сих пор не установлена, официальная формулировка гласила – «за нарушение правил вольнослушателей…» Впрочем, советские биографы Миклухо-Маклая уверяют, что он был замешан в революционной деятельности, даже подвергался аресту и сидел в Петропавловской крепости…
Чтобы продолжить образование, Миклухо вынужден ехать в Европу. Там он сначала поступил на философский факультет Гейдельбергского университета, в котором провел около двух лет. Потом учится на медицинском факультете Лейпцигского университета: особенно его интересует сравнительная антропология. Позже поиск различий в анатомии европейцев и папуасов станет главным направлением его научной работы.
В Лейпциге Николай Миклухо впервые добавляет к своей фамилии приставку «Маклай». Под этим именем – Маклай – он и будет более всего известен за границей: в Европе его знали как доктора Маклая, в Австралии – как барона Маклая. «Маклай» – это производное от малороссийского Миколай (Николай). Так некогда подписывался прадед Миклухо. В Лейпциге Миклухо-Маклай познакомился с другим бедным русским студентом князем Александром Мещерским, который учился в Иенском университете. Они подружились, Маклай продолжил образование в Иене. Они даже жили вместе… Всю оставшуюся жизнь, за исключением двенадцати лет путешествий, Маклай вел с Мещерским активную и очень откровенную переписку.
В Иене в то время преподавал молодой, но довольно известный уже дарвинист Эрнст Геккель, который обратил внимание на способности Маклая и пригласил его принять участие в его экспедиции по обследованию губок на Канарских островах и Марокко в 1866 году. Экспедиция продлилась около пяти месяцев. Спустя три года Маклай отправляется к берегам Красного моря с целью зоологических изысканий. Он едет один – без служителей и помощников в начале лета, чтобы осенью возвратиться в Россию через Крым и Одессу. Ненадолго задерживается на нижней Волге, изучая строение хрящевых рыб…
Короткие сообщения о результатах его первых экспедиций все время отсутствия Маклая в России регулярно публикуются в российской периодике. То есть Маклай вернулся в страну уже довольно известным исследователем, к результатам работ которого с интересом и вниманием относились в Русском географическом обществе и Академии наук.
Он был избран членом совета Русского географического общества и на одном из его заседаний в конце 1869 года предложил организовать масштабную экспедицию в Тихий океан. Это предложение не нашло поддержки у председателя общества адмирала Литке. С точки зрения государственных интересов, поездка в столь отдаленный от российских берегов регион не представлялась интересной.
Однако у идеи Маклая нашлось много сторонников, и они устроили его личную встречу с Литке, которому пришлись по душе научные идеи и задор молодого ученого.
Целью планируемого путешествия на берега Новой Гвинеи стало исследование неизвестных и малонаселенных островов северо-восточного берега Новой Гвинеи, открытого всего лишь около сорока лет тому назад. Не получив финансовой поддержки со стороны Императора, Маклай получает возможность воспользоваться кругосветным плаванием корвета «Витязь», а также скромной суммой от Русского географического общества – 1200 рублей. Он также получил некоторую сумму от своих европейских друзей…
20 сентября 1871 года Маклай высадился на берег, куда еще никогда не ступала нога «луннокожего человека». За несколько дней матросы построили небольшую хижину, в которой Маклаю и его двум спутникам – шведу Ульсену и полинезийскому мальчику Бою – придется провести полтора года. Когда в декабре 1872 года к тому же берегу пристанет военный клипер «Изумруд», он возьмет на борт Маклая, едва живого Ульсена и его научную коллекцию. Бой умрет от последствий лихорадки…
Итак, в биографии Маклая впервые появился мальчик, сопровождавший его в экспедиции. И он будет не единственным юным слугой и воспитанником Маклая. Прежде чем осветить свойства отношений Маклая с его подростками-слугами, стоит остановиться на том, как современники воспринимали личную жизнь Маклая.
Один из первых биографов Миклухо-Маклая немецкий профессор О. Финш, который руководил германской колонизации Новой Гвинеи, отмечает, что «личность его внушала симпатию женщинам, но он сам предпочитал одиночество и не любил женского общества». Об этом откровенно говорила жена русского консула в Сиднее, в доме которого Миклухо-Маклай долгое время гостил. Финш лично знал Маклая. Они познакомились в 1881 году, отношения продолжились в 1884-1885 годах, когда Финш написал о Маклае небольшой биографический очерк на немецком языке – первый опыт биографии путешественника, опубликованный в Германии в 1888 году. Кстати, эта короткая биография оставалась единственной на протяжении почти 50 лет.
Одновременно Финш пишет, что внешность Маклая не была лишена привлекательности. «Над высоким лбом поднимались у него обильные кудри рыжевато-шатеновых волос, небольшие усы, коротко подстригаемые баки и борода окаймляли узкое, бледное лицо с прямым, правильным носом и большими глазами».
Восприятие Маклаем женщин подробно реконструировал по его переписке Лев Клейн в одном из очерков своей книги «Другая сторона светила» (2002). «К женщинам он относился с неприязнью и осуждением…», был довольно груб со своими поклонницами в письмах, внешне сохраняя облик «скучающего эгоиста».
Другое важное свидетельство об отношениях Маклая уже с папуасками оставил исследователь Новой Гвинеи д-р Гаген. Он собирал сведения о впечатлениях, оставшихся у туземцев о Миклухо-Маклае, по просьбе первого русского биографа Николая Николаевича Д.Н. Анучина. «В особенности был он осторожен в отношении к женщинам и никогда не искал случая сношения с ними…», – пишет Гаген.
