— Они… трудны для понимания. Тысячелетия назад, они попытались поработить остальные племена. Их заклеймили магией для того, чтобы все рождённые в этом племени были легко узнаваемы. Большинство зебр думают о них… ну… в том же ключе, как о зебрах думает Биттербрю, — произнёс он, быстро оглядывая очередную аудиторию. Жеребяческие рисунки с Принцессой Луной. Свисающий с мобайла^[19] бумажный пегас. На столешнице лежали письменные работы с оценкой «5», работы с оценкой «4»…

— Почему же их просто не убили, если они настолько плохие? — спросила она.

— Потому что они всё-таки зебры. Их ненавидели, но терпели. Это часть их наказания. Они знают опасную чёрную магию: могучие зебринские проклятья, и призыв злых духов, что причиняют вред их врагам.

— Ух. Ну почему все кому не лень совершают эту ошибку? Не существует никаких проклятий! Они… — вновь начала читать лекцию кобыла, когда он приложил к её рту копыто, заставив замолчать. Он услышал очень тихий щелчок закрывшейся двери.

— Все пони либо уже спят, либо патрулируют другое крыло, либо наблюдают за зебрами, ведь так? — Её глаза расширились, и она кивнула, после чего, он порысил вглубь коридора, проверяя при этом двери. Одна из них, та, что вела на лестничную клетку, была не заперта.

— О нет… Дети… — произнесла она, когда они вместе поднимались вверх.

— Постарайся не шуметь, мы ведь не хотим паники, — произнёс Голденблад. — Если ты его увидишь, то будь осторожна. Он может затевать что-то недоброе, или его могли выгнать со стоянки из-за его клейма. Я не хочу провоцировать Старкаттери, если мы можем ему помочь.

Из глубины коридора доносились удары копыт, и не разделяясь, они направились к лестницам, что находились в центре общежитий-крыльев. Из чулана помеченного «Бельё» донёсся тихий глухой звук, и Голденблад, взглянув на неё, медленно открыл его магией.

— Хаджей нанка… — Начал было Голденблад, но замер, увидев двух пунцовых от смущения жеребчиков, которые сидели обнявшись среди измятых простыней. — Да неужели?

— Простите, мистер Голденблад, мисс Сильверспаир — уныло произнёс один из этой парочки.

— Мы просто хотели попрощаться, на тот случай, если нас отправят по домам, — зардевшись, объяснил второй.

— Вы вернёте их обратно в постели? — застонав, спросил Голденблад, потирая висок.

— Разумеется. Пойдёмте, оба, — произнесла она, слегка подталкивая их в глубь коридора из которого они пришли. Голденблад вздохнул, и окинул взглядом закрытые двери. Затем, на противоположной стороне большой центральной ротонды, он заметил приоткрытую дверь. Он медленно обошел ротонду по кругу, приближаясь к двери, которая вела в уборную для кобылок. Изнутри исходило тусклое свечение и тихий глухой звук. Он осторожно нажал на дверь, приоткрывая достаточно широко, чтобы можно было заглянуть внутрь.

Внутри находилась укрытая плащом фигура, в бешеном темпе присоединяющая провода и кабели к куски розового кварца, размером с хуффбольный мяч, внутри которого находился тёмно-фиолетовый глиф-талисман. В данный момент зебра был занят тем, что при помощи изоленты приматывал спарк-батареи к остальному оборудованию.

— Чем это ты занимаешься? Киина-те са ру? — спросил Голденблад, и развернувшись, зебра в истрёпанном плаще всмотрелся в него, хрипло дыша. — Касана…

— Не оскверняй нашу речь своим грязным языком, — гаркнул ему зебра.

— Чем это ты занимаешься? — спросил Голденблад, пристально мотря на талисман. — Прекрати. Это школа. — Затем он повернул голову и проорал: — Сильверспаир! Биттербрю! Кто-нибудь!

Зебра закончил прикручивать провода к талисману. Рог Голденблада засиял, и он вздёрнул эту конструкцию в воздух.

— Я не знаю, что ты собираешься с этим делать, но…

В мгновение ока, зебра, крутанувшись в воздухе, сократил дистанцию и ударил вытянутой ногой Голденблада по шее, нарушая его концентрацию. Двигаясь плавно, он поймал странный талисман на свой круп, и, пробежав по Голденбладу, выбежал в коридор. Бегущая обратно Сильверспаир громко завизжала:

— Ты кто такой? Не подходи!

Голденблад, застонав, перекатился на ноги. Появлялось всё больше учителей, некоторые громко цокали по лестницам, а другие выходили из своих квартир. Зебра попятился, а его талисман начал светиться.

— Что это такое, Сильверспаир? Бомба? — напряженно спросил Голденблад.

— Нет! Я думаю… это промышленный генератор щёлочи, для производств. Но он модифицировал его, и подсоединил провода к конденсаторам… — она замолчала, затем её глаза расширились. — Схватите его! Быстро! Он перегрузил его!

Три преподавателя бросились на него, их рога засветились, когда они пытались выхватить талисман у зебры. Он увернулся, и отбросил нападающих с грацией и изяществом. Он бы просто не позволил им заполучить контроль над устройством, затем когда единороги были отброшены, он ударил их по рогам, глоткам, и глазам с молниеносной скоростью. Розовый талисман начал светиться.

Голденблад ринулся вперёд и схватил его, широко разведя ноги. Зебра попытался вывернуться, но Голденблад упорно толкал их обоих к краю ротонды, смотря на землю, лежащую сорока футами ниже. Зебра стиснул талисман копытами, когда они, под крики ужаса наблюдавших за этим пони, перевалились через край ротонды.

Голденблад, перевернувшись в воздухе, с грохотом рухнул на одну из находящихся десятью футами ниже лифтовых кабин, от чего та начала сильно качаться и подпрыгивать. Всё его тело болело, когда он, поднявшись на ноги, проковылял к краю, и посмотрел вниз, на лежащего ничком зебру. Голденблад ударил магией по управляющему талисману, и лифт, начав движение вниз, быстро опустился на пол.

Ослабевший белый единорог подошел к лежащему на животе зебре, рухнувшему на твёрдый чёрный мрамор как минимум с сорока футов. Кровь, из головы свернувшегося в клубок вокруг розового талисмана зебры, растеклась по полу. Кристалл гудел и пульсировал, а воздух наполнял острый запах. Голденблад внимательно посмотрел на лежащее тело.

— Отойди от него! Отойди! — кричал Биттербрю, когда он приблизился к трупу, и остановился. — Он мёртв.?

— Мне кажется, что к вашему копыту прилипла часть его мозга, — произнёс Голденблад, указывая на небольшой комок.

— Чудненько, — произнёс Биттербрю, после чего пролевитировал пару кусачек, и наклонившись, поднёс их к проводу.

Голденблад попятился на пару шагов.

— И так, какой же из проводов: синий или красный? — задумчиво произнёс он.

— Всемилостивая Луна, не перерезай если не уверен! — воскликнул Голденблад. Послышалось ещё больше цокота копыт, когда к упавшему телу прибежали пожилая кобыла-единорог, и ещё пол дюжины пони.

— Здравствуйте, Директор Дью Блоссом. А я уже почти обезвредил эту штуку, — ухмыльнулся Биттербрю. — И не нужно быть таким нерешительным, Голденблад. Ведь нужным всегда оказывается красный…

Труп взметнулся в верх, и схватив Биттербрю за голову, рванул его вниз, к кошмарным остаткам своего лица.

— Хы певый! — воскликнул он, а затем щёлкнул по талисману кончиком хвоста. Из торца устройства вырвалась струя розового тумана двадцатифутовой высоты, в которой исчезла голова Биттербрю, а когда содрогающееся тело рухнуло на пол, от неё остался лишь кровоточащий обрубок шеи. Струя тумана начала истончаться, но затем в серебряное кольцо вокруг талисмана затянуло белую пылинку, и он, запульсировав, изверг из себя ещё более плотный розовый поток.

— Получилось! Получилось! — хихикал зебра, разворачивая поток розового газа на окружающих его взрослых. С каждой секундой струя становилась всё насыщенней и толще. Пока Голденблад наблюдал за этим, с головы зебры слетел пропитанный подсыхающей кровью капюшон плаща, и он впервые увидел его лицо. Чёрные полоски перемещались подобно чернилам, но с каждой секундой его ужасные травмы восстанавливались. Полоски на его лице были похожи не на естественные зебринские узоры, но на глифы некоего ужасного тёмного заклинания. И когда Голденблад отступил в лифт, зебра развернулся и оглянулся, в то время как последние кусочки его черепа, со щелчком, встали на свои места. С беспристрастной, ужасающей уверенностью, я назвала имя этого лица.