В этих бумагах собраны заметки, что я делал и обновлял по вопросам политических систем и формирования правительства в различных странах. Это были модели, которые Луна, в конечном счёте, отклонила. Как бы ни было сегодня трудно, я знаю, что ты победишь. А когда победишь, нужно будет реализовать некоторые из этих систем, чтобы избежать ошибок прошлого. Какой бы ни была дальнейшая судьба Пожирателя, Пустошь сохранит возникшую на ней цивилизацию. Инструментами для этого будут Грейс, Хранитель Искателей, Триаж, Персефона, Большой Папочка и Шторм Чайзер. Я оставил заметки для каждого, и всё это ты найдёшь здесь.

Возможно, ты решишь, что я всеми средствами хотел бы навредить будущему Эквестрии и придашь эти бумаги огню. Я верю, что в мире есть ещё хорошие пони, и хотя идея Лунного Содружества, олицетворяющего общее единство и индивидуальную свободу, кажется мне хорошей, реальность заключается в том, что идеальных идей не существует. Даже если они мои.

Напоследок, я хотел бы извиниться за все неприятности, что причинил. Надеюсь, что в этих заключительных делах я буду поступать лучше. Я знаю, что не смогу полностью искупить своей вины, но, как ты говоришь, главное — это желание искупить. Я собрал активы, которые, как я чувствую, могут быть полезны для тебя в твоём стремлении помочь остальным. И могу лишь надеяться, что этого хватит для достижения успеха. Мне уже сообщили, что Глори пережила события в Космическом Центре Луны. Я молюсь, чтобы она поправилась, и чтобы вы смогли быть счастливы вместе.

Навеки слуга, навеки друг,

Голденблад.

PS: это предназначалось Флаттершай. Подозреваю, едва увидев, что это, она немедленно вернула его отправителю. Надеюсь, тебе это пригодится».

Прочитав письмо, я сняла его предмета, который в это письмо был завёрнут. Им оказался такой знакомый мне кейс из чёрного металла. От моего прикосновения он легко раскрылся. Внутри, уютно расположившись в ложе из чёрного бархата, покоилась серебряная пуля для Причуды.

ЭП-1101. Щиты. Причуда. Трое умных пони предоставляли мне три разных возможности.

Теперь вопрос оставался лишь в том, что же я должна выбрать.

Учитывая, конечно, что я не погибну в пути. С этой мыслью я угрюмо взглянула на своё бедро. Моя кьютимарка, украденная Когнитум, по-прежнему была на месте. Пиковые туз и дама. Как и меч, и пистолет, они оба преобразились, подстраиваясь под образ Луны: тёмная кобылица лично изображала даму, а туз украсился луной и звёздами.

— Как думаешь, Бу, «победа» — это талант?

— Вроде как, просто выигрыш? — переспросила она, напряжённо сморщив носик. Когда я кивнула, она издала ртом неприличный звук и заключила:

— Нее. Это глупо. Какой в этом смысл?

— В блекджеке это непробиваемая пара. — Пояснила я, повернувшись к кобылке. — Выше неё уже ничего не получить. Это как… пиковый флеш-рояль. Но меня уже не раз побивали. И крепко. Значит… мои враги не могут победить? Меня могут побороть. Могут даже убить. Но никто не сможет остановить меня.

Я окинула взглядом дом, затем осмотрела Бдительность. Вторым нацарапанным на ней именем было: Таро. Это же такой набор для гадания, верно? Что эти карты могут означать? Я не имела ни малейшего понятия.

Но это было и не важно, потому что я чувствовала, что для меня это правильно. Всё, что я делала. Всё, через что я прошла, подводило меня к этому моменту. Пусть я страдала. Пусть терпела потери. Но теперь, пожалуй, я могла сделать то, что мне было предначертано.

В одиночку. Я не хотела, чтобы кто-нибудь ещё умирал за меня.

— Мне нужно идти, Бу, — произнесла я, благодарно обняв кобылку. — Никогда не думала, что скажу такое, но я должна пойти и спасти мир.

Сказав это, я улыбнулась.

— Ладненько, мама, — согласилась Бу и направилась к двери. — Расскажешь мне про это, когда вернёшься?

Это предполагало множество оговорок.

— Ага. Обязательно, — заверила я, выходя следом и направляясь к туннелю. Я не собиралась торопить свою неизбежную кончину. — Но ты должна оставаться здесь, Бу. Ты ведь не хочешь, чтобы тебя прижгло лучом, верно?

Она снова пренебрежительно фыркнула.

— Молнии паламали лучевые пулялки. Это ничего. Мы можем пройти через туннель. — Она открыла дверь. — Идём, Блекджек. Я пойду с тобой. Со мной ты в безопасности, мама.

Замешкавшись на пороге, я оглянулась на призраков, которых носила с собой.

— Славный дом, — пробормотала я, пробегая взглядом по раскинувшемуся беспорядку. Бумаги я оставила на видном месте, где их должны легко обнаружить. Те пони, что получше меня, как-нибудь сумеют ими воспользоваться. А затем шагнула за порог и закрыла за собой дверь, в последний раз.

Вокруг нас бушевала буря, но я ощущала странное спокойствие. Моё прежнее отчаяние неожиданно перешло в лёгкое, необъяснимое стремление, будто просто изменился мой центр масс. Мне было тревожно, да, ставки ничуть не изменились… но прямо сейчас? Сейчас я определённо настроилась отправиться туда и встретиться с чудовищем лицом к лицу.

Спускаясь по холму к Капелле, я окинула взглядом всё ещё тлеющие развалины поселения. Несмотря на ущерб, нанесённый Деусом в сражении, по полю боя слонялись многие десятки пони. Кто-то рылся в мусоре в поисках хоть чего-нибудь полезного, другие искали друзей и близких. Сама капелла, несмотря на все трудности, всё же осталась стоять. Она словно превратилась в островок, в море из множества пони, выходящих наружу теперь, когда разрушительные лучи ПВО Ядра больше не представляли угрозы.

Забавно, разве с неба не должно капать? Повсюду вокруг нас шелестел дождь, но меня и Бу окружал водонепроницаемый пузырь. Я остановилась, затем обернулась.

— Псалм, — устало улыбнулась я. Мне этого не хотелось, но, похоже, спор был неизбежен. Всё-таки… я не была настоящей Луной. Я не могла дать ей то, чего она так хотела.

— Богиня, — выдохнула фиолетовая кобылица глядя на меня. — Это и вправду ты. Я заметила тебя в битве за Коллегию, но… это ты.

Шея и туловище аликорна были перетянуты несколькими свежими бинтами.

— Нет. Я по-прежнему Блекджек. Я просто… другая. Она внутри меня, — возразила я. Показалось ли мне, или я только теперь решилась посмотреть ей в глаза? — Крампетс и Стронгхуф в порядке?

Едва заметный кивок.

Я указала на её грудь.

— А сама ты справишься со… всем этим?

— Да, ответила она, трогая бинты. — Это не так уж отличается от существования в Единстве, разве что, они словно сосуды, которые нужно промыть и заново наполнить.

Псалм взглянула на меня и улыбнулась.

— Как только один из них заполняется из внешнего источника, я теряю связь, но я ничуть не возражаю. Это помогает осознавать, что однажды все они обретут свободу. Лакуна хотела бы этого.

Она мечтательно вздохнула, вглядываясь в окружающий нас дождь.

— Иные просто… цепляются за меня, мерцая, словно свечи в темноте. Они стали причиной многих страданий, а Пустошь так просто не прощает.

Если бы я раньше не догадалась, что здесь именно она, сейчас бы я её не узнала. Со вздохом прикрыв глаза, я произнесла:

— Я прощаю тебя, Псалм.

— Прощаешь… меня? — недоумевающе переспросила аликорн.

Сбитая с толку, я открыла глаза и, натолкнувшись на её хмурый, задумчивый взгляд, удивлённо спросила:

— Разве ты не об этом хотела меня спросить? Чтобы я простила тебя за то, что ты делала во время войны?

Она даже улыбнулась.

— Нет. Больше нет. Я… хотела этого, потому что знала, что этого никогда не будет. Я позволяла себе проклинать саму себя. Теперь же… думаю, мне это не нужно. Не так, как я привыкла.

Она выглядела такой целеустремлённой. Такой… уверенной.

— Это, конечно, приятно слышать, но я хотела другого, — она снова прикрыла глаза. — Я хотела сказать, что… я прощаю тебя.

Мне будто пронзило от рога до кончика хвоста, и я попыталась усмехнуться.

— Прощаешь… что? За что?

— За войну. За то, что… не спасла нас тогда. И я знаю, остальные Мародёры хотели бы того же, — ровным голосом ответила Псалм. — И я хочу простить и тебя тоже, Блекджек. За П-21, и за Глори, и за Рампейдж. Потому что я знаю, каково это, нести в себе чувство вины.