А затем с гребня холма донёсся ужасающе знакомый грохот пушек, и крыша загородного клуба взорвалась, осыпав поле брани черепицей и обломками каменной кладки. Позади Отродий появился ещё один грёбанный танк, чьи не прекратившие стрелять сдвоенные пушки разрушали верхние этажи здания, и падающие булыжники убивали как пони, так и Отродий. Как же им победить столь жуткую, бесчувственную силу?
Что-то ударило Грейс сзади, и её задние ноги подкосились. Сверкнула ослепляющая вспышка боли, и она завопила, схватившись копытами за лоб, между её глаз обильно текла кровь. Серебряный меч рухнул сбоку от неё, а револьвер с глухим стуком шлёпнулся в траву… и рядом с ним упал её отрубленный рог.
— Попалась, — произнесла стоявшая с боку Отродье-единорог. Грейс, полуослепшая из-за крови, залившей глаза, повернулась и уставилась на противника, не желая доставлять врагу удовольствие созерцанием её страха и поражения. И кибер-зебра, тоже не желавшая ждать, подняла свой светящийся меч, чтобы отрубить единорожке голову.
А затем земля взорвалась, когда огромная лапа выметнулась из неё и погрузилась в грудь ошарашенного киборга. Глаза Отродья округлились от удивления, когда корявые пальцы сомкнулись на позвоночнике и потянули, её тело с громким влажным щелчком согнулось пополам, и она исчезла в земле. А затем появился тот, кому принадлежала эта лапа. Шишковатая, безобразная шкура цвета грязи, усеянная пучками похожего на проволоку меха. Пасть, переполненная кривыми зазубренными зубами. Громадный энергомагический лучевой пистолет, который в любых других руках считался бы винтовкой, само оружие при этом находилось в таком техническом состоянии, что создавалось впечатление, будто оно готово взорваться при первой же осечке. Адская гончая встала во весь рост, и Отродья попятились.
А затем, запрокинув голову, он издал кровожадный вой.
И на него откликнулась сама земля.
В почве разверзались провалы, и Отродья десятками падали к ужасной смерти. Энергомагическое оружие с небрежной несдержанностью поражало скопления, как Отродий, так и адских гончих, на которых, судя по всему, действовали лишь прямые попадания из оружия. Огромные когти разрывали клонированное мясо, превращая его в кровавые лохмотья, а клыкастые челюсти откусывали и отрывали кибер-зебрам головы. А когда адские гончие сталкивались с организованным сопротивлением, они исчезали в земле, но лишь для того, чтобы вновь появиться прямо под своими противниками, и возобновить бойню.
Земля под кормой танка провалилась, и он издал механический визг, а его гусеницы впились в грязь, будто бы он изо всех сил пытался выбраться из увеличивающейся ямы. Но это ему не удалось. Металл завопил, и пушки дали последний, беспомощный залп, когда полудюжина вставших вокруг зева провала адских гончих обрушила на попавшую в ловушку машину шквал пылающих красных лучей. Танк взорвался, извергнув из себя ослепительно яркие языки пламени, принявшие форму потрескивающего, похожего на гриб облака, которое не доставило адским гончим никаких неудобств. В других местах лучевые пистолеты адских гончих пробивали насквозь сразу двух, или трёх Отродий, а если оружие, использующее усиленные заряды, давало осечку, оно использовалось как дубина, хорошо дополняя зазубренные когти.
Всё закончилось в течении пятнадцати минут. Земля была испещрена провалами и покрыта телами Отродий, пони, и адских гончих. Выжившие члены Общества сгрудились вокруг Грейс, кто-то вопил, прося исцеляющей магии или зелья. А другой сказал ей не шевелиться, но она не смогла бы встать, даже если бы очень этого захотела. И было похоже, что у неё парализованы задние ноги. Здесь так же стояли покрытые запёкшейся кровью и кровавой пеной адские гончие. Из их пастей вырывалось тяжелое, зловонное дыхание, и они нависали над травмированной единорожкой, будто бы не уверенные, что же им делать дальше: прекратить свою бойню здесь и сейчас, или продолжить её, пока не останется ни кого, кроме них самих.
Грейс выпрямилась насколько смогла, смотря снизу вверх на спасшую её адскую гончую.
— Примите мои извинения, но я не способна встать и должным вас образом поприветствовать, добрые сэры. — Она неуклюже склонила голову. — Добро пожаловать в Общество. У меня было подготовлено достойное пиршество, чтобы вас поприветствовать, но боюсь, что у нас на кухне царит теперь небольшой беспорядок. Мне очень жаль.
Матировавший кобель моргнул, а затем опустился на колени.
— Ваш дом тоже разломали? — прорычал он, по-прежнему смотря вниз, хоть и стоял на коленях. — Наш дом снова взорвали. Его постоянно взрывают. — Он свирепо посмотрел через плечо на юг, туда, где из земли всё ещё вырывалось зелёное пламя.
— Так и есть. К сожалению, у нас дела обстоят лишь немногим лучше. Как вы можете видеть, здесь царит тот ещё беспорядок, — невозмутимо произнесла она, не смотря на то, что её слегка шатало. — Тем не менее, я охотно разрешаю вам оставаться здесь столько, сколько пожелаете. И прикажу подать для вас освежающие напитки.
— Ты… разрешаешь нам… остаться? — запинаясь, спросил кобель, из множество отверстий в шкуре которого по-прежнему сочилась кровь.
— Да. В конечном итоге, быть может этот день и ужасен, но едва ли это может служить оправданием для невоспитанности, — ответила она, умудряясь сохранять свой невозмутимый тон, не смотря на отчётливое чувство головокружения.
Адские гончие несколько секунд ошарашено таращились на неё, судорожно подёргивая когтями, и даже слегка подняли оружие.
Первый пёс-мутант запрокинул голову и рассмеялся.
— Освежающие напитки! Очень смешно! Вы очень смешные пони! — Этот смех поддержали десятки адских гончих, и несколько защитников Общества, перестав заряжать своё оружие, стали вести себя чуть более непринуждённо, но это веселье, судя по всему, отчасти их оскорбило.
Двое единорогов подошли к ней сбоку.
— Мэм, вы серьёзно ранены, и вас нужно доставить в Коллегию.
— Да, думаю, это будет наилучшим вариантом, — ответила Грейс. — Присмотрите за адскими гончими и позаботьтесь о наших раненных и убитых. У нас наверняка достаточно припасов, чтобы они постоянно были сытыми. А если это не так, то здесь нет недостатка в Отродьях… — Она слегка вздрогнула, когда мир завращался.
— Но… адские гончие, мэм. Каким образом мы заставим их потом уйти? — спросил один из единорогов, пока они осторожно левитировали Грейс, не толкая при этом её тело слишком сильно.
Она решительно посмотрела назад.
— А с чего вы решили, что мы когда-нибудь захотим это делать? — Когда её унесли прочь, некоторые защитники принялись кричать «Принцесса!», «Грейс!», и «Победа!». У неё не хватило мужества, чтобы поправить их; пусть это и была победа, но сейчас этого будет ещё не достаточно. Ведь было ещё столько битв, в которых нужно было сражаться.
________________________________________
А дальше идёт момент из предупреждения в начале главы. Пожалуйста, если вам не нравится читать подобное, пропустите его.
________________________________________
<=======ooO Ooo=======>
Мне оставалось лишь надеяться, что они сумеют доставить Грейс в Коллегиум. Хотя, куда больше меня занимало сейчас сказанное Триаж. Никто не должен был знать о моей беременности, за исключением тех пони, что присутствовали, когда мне монтировали крылья. И откуда она узнала, что я заполучила назад своё тело? Ещё один из того множества вопросов, на которые придётся ответить Триаж, когда мы прибудем. Но сейчас… Я не могу больше откладывать это, ведь так?
Пришла пора держать ответ за свои поступки.
Я выскользнула из разума своей пустышки, не желая более смотреть на грозящий вот-вот исчезнуть омут Грейс. Так или иначе, все, кого я знала, и кто был мне небезразличен, окажутся в Коллегиуме.
— Ско… — начала было я, но внезапно почувствовала, что у меня едет крыша.
Скотч сидела на диване. Точнее говоря, на диване сидел Ублюдок, а кобылка расположилась на нём верхом, занимаясь тем, что делали обитательницы Девяносто Девятого, чтобы избавиться от стресса или тревожного состояния. Копыта жеребца покоились на её бедрах. Когда ко мне вернулась способность связно мыслить, я отметила про себя, что она, очевидно, не испытывает боли и дискомфорта, а он не связан, не плачет и не выказывает протеста. Оба, казалось, получали от процесса определённый профит. И та часть меня, что ранее не проявила к Ублюдку ни малейшего интереса, сейчас похотливо заурчала, наблюдая их вдвоём.
