— Что ты сделал? Лунный камень должен был врезаться в землю!

Голденблад лишь самодовольно ухмыльнулся, когда Легат пристально посмотрел на него, затем на небо, снова на него, потом на солнце. Хватка Легата слегка ослабла.

— Ай да, умный пони. Траектория в виде петель. Я думал, что он полетит по-прямой.

— Естественно, — прохрипел Голденблад. — Троттенхеймер всё рассчитал. Поначалу, я думал так же, как и ты.

— Ясно. Значит он облетит планету, затем солнце… луну… да, он был умным пони, — прошипел зебра.

— Ага. И мудрым вдобавок, — сказал Голденблад, а затем добавил: — Ты просто посмотрел на происходящие и всё понял? Я ещё час с графиками разбирался после того, как мне сказали об этом.

Легат дотронулся до алых кругов, украшавших его лицо.

— Мой народ имеет особую связь с небесными телами. Много веков назад мое племя жило предсказаниями и знамениями, вот только звезды не всегда напрямую открывают свои знания или оказываю услуги. — Он указал копытом передней ноги на небо. — С каждым витком вокруг солнца и луны дух будет становится все сильнее. Будет увеличивать свою скорость. Может даже бедный погибающий Эквус ему немного энергии придаст. Духовная и кинетическая энергия будет нарастать до тех пор, пока траектория не приведет его… — Легат замолчал, опуская копыто.

— Прямо сюда. Со скоростью куда большей, чем при прямом полете, — закончил за него Голденблад и спросил: — Чувствуешь отчаяние, да?

Легат отбросил его в сторону, обратив свой взгляд на восток, где за линией горизлнта исчез Том.

— Уничтожение этого жалкого мира не должно было быть настолько проблематичным… — пробормотал Легат, сощурившись. — Но я еще не повержен. У меня еще есть туз под подковой. — Он взглянул на Голденблада и его уверенность вернулась обратно. — В конце-концов, не мог же я быть уверен в том, что Когнитум добьется успеха.

— И что ты будешь делать?

— А что хороший лидер делает во времена подобные этому? — спросил он, взирая на Ядро. — Получает помощь.

Я ждала, что он расскажет о чем речь, но он просто улыбался и смотрел на Ядро. Мне показалось, или отдаленная какофония битвы и криков сразу стала громче?

Голденблад хранил молчание некоторое время.

— Тебе не победить. Кто-нибудь тебя остановит.

— Последняя надежда беспомощных, — усмехнулся Легат. — В принципе, возможно. Возможно, ваши аликорны вас спасут. Возможно, Горизонты, по какой-то причине, потерпят неудачу и мой план провалится. Но ни у кого из вас нет достаточной силы, чтобы меня победить. Я, до скончания времён, буду предпринимать всё новые попытки уничтожить этот мир. И я это сделаю, даже если мне придется убить всех на этой планете своими же собственными копытами.

<=======ooO Ooo=======>

Я вышла из разума Голденблада. «Туз? Что еще за туз? Помощь? От кого? Кто у него еще остался про запас, чтобы помочь? Мне нужно больше информации. Я должна узнать!» — И я протиснулась в другой разум.

<=======ooO Ooo=======>

— Мы в заднице, — произнёс маленький синешкурый жеребчик, когда он и пятеро окровавленных Зодиаков столпились, стоя по живот в воде, около узкой дыры, проделанной в стене взрывом. Я смогла опознать Сагиттариуса, Аквариус, Вирго, Пайсис, и Каприкорн. А вот кем были белая пегаска в чёрной боевой броне и раненная зебра в плаще, осталось для меня загадкой.

— Но ещё не мертвы, — произнёс Сагиттариус, высовываясь из-за края дыры. Они находились в комнате высотой метров семь, с протянувшимися тут и там колонами, а из покрывающей пол и бьющейся о стены воды торчала ржавая строительная техника. На противоположной стороне комнаты расположились шестеро Отродий, ухаживавших за повреждённым золотым деревом, из которого в воду стекал радужный сок. Помимо этой шестёрки там были ещё четыре единорога, поддерживающих над ними мерцающий щит, который защищал их, пока они работают. А между Отродьями и Зодиаками находился громадный танк, чьи помятые и закопченные броневые пластины трещали и изгибались, принимая свой первоначальный вид, под действием магии ремонтных талисманов.

— У нас закончилась взрывчатка, — кисло произнёс синий жеребчик. — Тех гадских Отродий разорвало на кусочки, когда они утаскивали С-4 прочь от дерева. Рак превратился в металлолом, а Эйрис скорее всего раздавили танком. Джемини и Таурус пока что сдерживают снаружи подкрепление Отродий, но, рано или поздно, даже у этой шизанутой закончится магия. А вскоре они восстановят это дерево и наштампуют себе подкрепление прямо здесь. К тому же находящегося в воде Флюкс уже, скорее всего, одарил нас всех щупальцами. Но в этом нет ничего страшного, поскольку этот долбаный танк убьёт всех нас задолго до того, как они проклюнутся. Ох, и у нас закончилась взрывчатка. Мы в заднице.

— Ненавижу такое говорить, — произнесла белая пегаска, — но нам следует ретироваться, перегруппироваться, и вновь попробовать сделать это позже.

— Нет, Либра. Мы и в первый раз с трудом смогли сюда пробиться. И дважды почти уничтожили это дерево. Нам просто обязаны покончить с ним. Блядский танк, — произнёс Сагиттариус, тыкая копытом в дыру.

— Раздобудьте мне новое шасси! И я покажу этому полосатому чудовищу, кто тут главный! — проорал кусок какой-то аппаратуры на ПипБаке Вирго, когда на нём вспыхнул красный талисман.

— Помолчи, Крабуньчик, — нахмурившись, произнесла Вирго. — Сумей мы установить тебя в танк, то наши проблемы решились бы. Мы могли бы использовать такой танк, чтобы уничтожить дерево, Отродий, и всё остальное.

— Использовать танк… — пробормотал Сагиттариус.

— Мы это уже пробовали, помнишь? — произнесла Либра. — Когда мы встали между ним и деревом, он просто сместился в бок и открыл огонь. — Белая пегаска сердито посмотрела в дыру. — Я считала, что Отродьям полагается быть тупее генерала Анклава.

— Зодиакам плевать, тупа их цель как пробка или она гений, мы её всё равно устраняем, — пробормотал Сагиттариус. — Если мы не можем добиться того, чтобы он выстрелил в дерево… то сможем ли мы заставить его выстрелить во что-то другое?

Глаза Аквариуса округлились и он, высунувшись из дыры, пристально посмотрел на танк, который уже нёс дозор вокруг дерева, рассекая бурлящую, грязную воду.

— Это плохая идея, — пробормотал жеребёнок.

— А это сработает? — спросил Сагиттариус.

— Да он от нас и мокрого места не оставит, — сердито посмотрел на него жеребёнок.

— Но сработает ли это? — повторил Сагиттариус.

— Да что сработает-то? — жалобно вопросила Вирго, которая, покопавшись в своей сумке, извлекла из неё детали робота и принялась соединять их между собой проводами. — А будет ли кто-нибудь настолько любезен, что объясним мне, что здесь происходит?

Помолчав пару секунд, Аквариус застонал.

— Ух… да. Возможно. Ты противостоишь продукту Эквестрийского машиностроения времён войны. — Он повернулся к зебре. — Скорпи, нам потребуется дым над водой. — Изогнув бровь, зебра тут же принялась копаться в мешочках, нашитых рядами на внутреннюю сторону её плаща, кидая различные вещества в пустую бутылку из под Спаркл-Коллы, из которой начали извергаться клубы тумана.

— Я примусь за дело, пока вы их наполняете, — произнёс Сагиттариус, его рог засветился и появился композитный лук. — Не мешкайте слишком уж долго.

Выпрыгнув из дыры, зелёный единорог, рассекая воду, скачками направился к одной из колон, чтобы занять позицию рядом с ней. Досчитав до десяти, он вытащил из находящегося на спине колчана стрелу, наконечник которой представлял собой похожую на луковицу гранату. Аквариус был смышлёным жеребёнком. Слегка недоброжелательным… но он знал, когда баланс сил смещается. Он был прекрасным Зодиаком. В любое время дня и ночи Сагиттариус предпочтёт его «возможно» вместо «наверняка» кого-либо другого. Со свидетельствующей от натренированности осторожностью он послал стрелу прямо в заднюю часть башни. Взрыв танку определённо не понравился.