«Так где же находится моя душа? Сожительствует ли в этом теле? Осталась в пустышке? Существует ли некая Блекджековость, благодаря которой я остаюсь… собой? Или же Луна медленно подталкивает меня к тому, чтобы стать по своей сути более похожей на правительницу Эквестрии, которой она была два столетия назад?»

Сам факт того, что я вообще интересуюсь подобным, напугал меня до усрачки, и количество вещей, о которых я старалась не думать, достигло того уровня, когда этим уже не возможно управлять.

«Я от столького отказалась… столько всего потеряла…» — Это не ощущалось правильным. Эти мысли не были моими. — «Я не заслужила эти крылья. Прямо как Луна, чувствовавшая, что не достойна трона…»

— Это сведёт меня с ума, — пробормотала я.

— Ага. Именно так это с ней и началось, — пробормотал Ублюдок, хорошенько затягиваясь сигаретой, и тщательно при этом осматривая канал ствола одного из своих пистолетов. — Когда меня наняли Предвестники она была весьма открытой. Миллион крышечек за пару дней работы. Ох, и за твоё убийство тоже.

Он одарил меня самодовольной улыбкой, которая прямо-таки напрашивалась на удар, но я не стала этого делать — по большей части от вызванной горем апатии, нежели от истинной сдержанности — и он продолжил:

— Но чем дольше мы находились в ракете, тем ебанутей она становилась… ну там, убеждала саму себя, что должна сделать то или это. Давала логическое объяснение этому тем, кто уже считал, будто она срёт лучами лунного света, или тем, кому было похрен, пока им платят.

— Ну просто зашибись. От этого мне сразу стало нааамного лучше, — произнесла я, и, придумав о чём ещё поинтересоваться, чтобы не думать о том, о чём думать не надо, спросила: — А какова твоя история, Ублюдок?

Он тут же презрительно глянул на меня, а затем выдохнул двойные колечки дыма.

— Нет никакой истории. Я убиваю пони за крышечки. И весьма много задолжал кое-каким личностям, которые заберут в качестве оплаты мою голову, если я не расплачусь в срок. Проще некуда.

— Ох. — Я ощутила себя отчасти разочарованной, и раздраженной…

— Не каждый пони Дарительница Света или Охранница, — произнёс он, натянуто улыбаясь. — Я просто пытаюсь выжить, как могу.

Я неодобрительно скривила губы.

— Так значит, ты за крышечки убьёшь и жеребёнка?

— За крышечки я убиваю цель, — спокойно ответил он. — Если тебе это не нравится, то обсуждай это с моими нанимателями, я всего лишь посланник.

Жеребец помолчал, поджав губы.

— И, как правило — нет, — добавил он. — Убийства жеребят редко стоят того в долгосрочной перспективе. Платят за это мало, а вероятность мести весьма велика. А вот убийства родителей жеребят… да без проблем. Можешь не сомневаться, подобное я уже делал. Ничего нелепого, разумеется. Я не выполняю всякие там «изнасилуй и расчлени» заказы. Это слишком грязно и частенько идёт не по плану.

— Я так рада, что ты убийца-профессионал, — угрюмо пробормотала я, задаваясь вопросом — а не совершила ли я ошибку, когда спасла его. Я больше не знала, о чём он думает, но признаваться в этом не собиралась.

— Можешь называть это, моим способом сражаться за Пустошь, — произнёс он, самодовольно ухмыльнувшись. — Я соблюдаю условия договоров и веду дела тактично, и культурно. Избегаю сопутствующего ущерба всегда, когда это возможно, и стремлюсь исполнять всё опрятно и быстро. — Он замолчал, выглядя немного огорчённым. — Мне было действительно трудно разорвать контракт с Когнитум. От этого у меня во рту ещё очень долго будет ощущаться мерзкий привкус.

— Ты мог бы умереть, сохранив тем самым свою честь, — заметила я.

На эти слова он снова фыркнул, выпустив из ноздрей немного дыма.

— Ага. Вот только, ты же понимаешь, что я стал бы трупом. Правое правило профессионала — оставайся в живых. Работы заканчиваются. Замыслы исполняются не так, как задумывались. Лишь дебилы занимаются тем, что умирают за что-либо.

От моего телекинетического удара он слетел с дивана и, пролетев через весь салон, врезался в дальнюю стену.

— От же блядство! — скривившись, прошипел он, зажимая нос. По крайней мере, он был достаточно умным, чтобы оставить свои пистолеты в кобурах. Я спасла этого-этого-этого ублюдка, и лишилась П-21 с Рампейдж? Она, конечно, не была святой, но… — А это ещё за что? — негодующе прокричал он.

Я резко притянула его к себе.

— Ты не «профессионал». Ты — любящий чистоту рейдер, — со злостью произнесла я ему в лицо.

— Так значит, если я разрываю договор, чтобы спасти свою жизнь и помочь тебе, то я мразь, а если нет — труп? Мило, — невозмутимо ответил он.

Это был пинок по яйцам моего праведного негодования. Если пони готовы пойти на всё, чтобы выжить, они мрази, но выполни он свои обязательства перед Когнитум… ух… я не могла этого вынести.

— Я только что лишилась двух очень дорогих для меня друзей, и пони, которому с радостью дала бы второй шанс. Одним из них был её отец, — прорычала я, указывая на Скотч Тейп. — И не смей называть кого-либо из них дебилом.

— К сведению принял, — пробормотал он, пристально смотря на меня поверх своих криво сидящих очков. — И что теперь, убьёшь меня, пошвыряв перед этим ещё немного по салону, или дашь один из этих твоих вторых шансов? — невозмутимо спросил он. Я свирепо посмотрела в его нахальные глаза, и… проклятье…

«Да что со мной такое происходит? Несомненно, я была расстроена… но ведь не собиралась же и в правду убивать его за то, он оскорбляет моих друзей, не так ли?»

«Или собиралась?» — Уставившись в его зеленовато-голубые глаза, я увидела в них своё отражение, и безмолвный вопрос повис меж нами в воздухе.

«Я не палач…»

— Прости, — пробормотала я, отпуская его. — «Тем не менее, если он ещё раз их оскорбит…»

Он поправил очки, и почесал свой кровоточащий нос тыльной стороной бабки.

— Ага. Забыл, что ты занимаешься всеми этими… друзьяшными… штучками. Я уже давным-давно получил от этого прививку. — Задумчиво меня осмотрев, он добавил: — Полагаю, вы были весьма близки, да?

— Угу. Были. И остаёмся. — Я никогда не забуду Рампейдж и верну её домой, даже если мне придётся спустить для этого с неба луну.

— Ну что ж, рад, что для тебя всё это реально, — произнёс он, пожав плечами, когда докурил сигарету, и погасил окурок об обивку. — Я выполню наше соглашение. Верну мелкую домой в целости и сохранности. Позабочусь, чтобы до послезавтра она оставалась жива. — Откинув полу своего пальто, под которой обнаружился ПипБак, он что-то в нём проверил. — Ну-ка посмотрим. Бронебойные патроны. Надо бы подобрать ей какую-нибудь броню. А затем мы будем играть в телохранителя, пока этот бардак не закончится. — Он хихикнул. — Потом я получу свою плату и стряхну со своего крупа пару настойчивых ублюдков.

— Ты ведь знаешь, что в течение буквально пары часов мы все можем погибнуть, — заметила я. — Неужели это тебя не заботит?

— А должно? — спросил он в ответ, будто сам этот вопрос его удивил. — Я однозначно не хочу умирать, но это всё равно произойдёт. Я умру тогда, когда умру. Это может быть огромный кусок скалы сегодня, рейдерская пуля завтра, телохранитель какого-нибудь простофили в следующем месяце, голод в следующем году, или преклонные года, кто его знает когда… но что-нибудь меня точно сведёт в могилу. Зачем волноваться из-за подробностей?

Я заворчала, а затем склонилась над диваном, на котором, отвернувшись от нас, лежала пристёгнутая ремнями Скотч Тейп. В этот раз она не летала по салону, размахивая ногами, а сжимала в копытах потрёпанную чёрную шляпу. Неужели это и в самом деле произошло всего лишь час назад? Кобылка, возможно, спала, или просто горевала в одиночестве.

— Просто позаботься о ней, — сказала ему я. Резкость, присутствовавшая в моём голосе на протяжении всего нашего обмена репликами, к этому моменту уже исчезла. Он что-то проворчал и кивнул.

Я некоторое время пристально смотрела на него. Что-то ещё было не правильно, но я не могла понять, что именно. Он был подонком… нет, не то. Я дала ему второй шанс, это было так на меня похоже, но здесь явно что-то… что-то… что-то связанное с ним… Он был наёмным убийцей… нет… он был… он…