Я фыркнула, ощущая бесплотность своих аргументов. Как доказать то, что я знала? Когнитум требовались доказательства, а я не могла предоставить ни одного.

— Я не могу пойти на такой риск, Когнитум. Ты должна найти какой-нибудь другой способ.

— Принцесса Луна. Это последний раз, когда ты обращаешься ко мне, называя другим именем, Блекджек, — с нажимом ответила она. — Я не позволю своему царству сгинуть. Я дала обещание себе, своему народу и сестре, что увижу Эквестрию после войны. И я сделаю всё, чтобы это случилось. Я не стану обрекать мою Эквестрию на пятьсот лет страданий, как сделала моя сестра после моего изгнания. Это верх аморальности.

— Пятьсот лет? — ахнула я.

— Именно столько времени потребовалось пони, чтобы оправиться от разрухи, последовавшей за нашим конфликтом. Пять веков борьбы со всевозможными тварями и чудовищами. Пять веков они теряли сообщество за сообществом, город за городом. Даже наш дом оказался заброшен, когда Селестия перебралась в Кантерлот. — Её голос становился всё жёстче. — Я не позволю кому-либо мешать мне защищать своих подданных. Ни ты, ни Легат, ни сами звёзды не удержат меня от достижения моей мечты.

Железная решимость её разума всё сильнее давила на меня.

— Тебе известны мои условия. Прими их, и ты получишь своих жеребят, я получу своё царство, а наш народ обретёт то будущее, которого он заслуживает. Не будь эгоисткой, Блекджек. Прояви благоразумие.

Мир заполнился помехами статики, и меня вышвырнуло из её разума.

<=======ooO Ooo=======>

Выброс из Персептитрона оказался сродни выстрелу в голову, уж мне-то было с чем сравнивать. Свернувшись калачиком, я ждала, когда утихнет ощущение, будто через мой череп от одного виска до другого протянули раскалённую проволоку и таскают её туда-сюда. Стиснув зубы и зажмурившись, я ждала. Я знала, что такое боль. Я ждала. Мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что П-21 и Скотч Тейп держат меня и говорят со мной. Я сосредоточилась на этом огненном стержне и постепенно, шаг за шагом он угас. Наконец, я сумела поднять голову и взглянуть на своих спутников.

— Заметка: не лезть в сознание богини, которая может вышибить тебя обратно, — прохрипела я.

— Ты в порядке? — Тут же поинтересовался П-21. Забавно. Неужели ко мне всё ещё можно применять это слово?

— Нет. Я только что сообщила ей, что иду за ней следом, — призналась я, понимая, что если раньше одним из немногих моих преимуществ был эффект неожиданности, то теперь… — Она будет готова к тому, что мы придём.

— Ладно, мы можем изменить наш курс, или что-нибудь в этом роде? Прибыть раньше, чем она успеет подготовиться? — Спросил П-21, взглянув на Скотч Тейп.

Оливковая кобылка покачала головой.

— Я не хотела бы так рисковать. Если что-то, хоть что-нибудь пойдёт не так, тогда перед в нашем распоряжении будет весь космос, чтобы потеряться и погибнуть. Здесь нельзя так просто взять и «направить ракету на луну».

Медленно вздохнув, я откинулась назад. В первый раз, когда я оказалась в моём прежнем теле, оно не чувствовалось другим. Теперь же… похоже, луна увеличивала её силы. Как если бы она уже бывала здесь. А вдруг трюк со спарк-гранатами теперь уже не сработает?

— Когда мы доберёмся до места, двоим из нас придётся сосредоточиться на отключении Горизонтов. Что бы ни случилось, мы не можем позволить им выстрелить. — Даже если Когнитум была права и Токомэйр — это просто машина, это не важно. Она буквально источает зло. Ничего хорошего из этой штуки выйти не может и мне плевать на рассуждения умных пони о том «что есть зло?» Это плохо, и когда всё это закончится, я бы посвятила себя тому, чтобы разыскать серебряные кольца, побросать их в Ядро и похоронить эту чёртову штуку, а сверху поставить здоровенный знак «Внимание, зона радиоактивности, порчи и ХМА. Уходи».

— Что на счёт возвращения твоего прежнего тела? — Уточнил П-21.

Я закрыла глаза, отголоски боли всё ещё пульсировали у меня в висках.

— Я больше не уверена, что смогу это сделать. Она почувствовала меня, когда я проникла в неё. Ни с кем другим такого раньше не бывало. Она… — Я подняла на него взгляд и признала пугающую правду. — Я не знаю, как победить её, П-21. До сего дня, м-да. Взорвать гранаты. Удалить. Обменяться телами. Теперь же… — Я тяжело вздохнула и уставилась в пол. — Теперь она ощущается как грёбаный Легат.

Оба пони заключили меня в объятия.

— Я верю в тебя, Блекджек, — Произнёс П-21.

— Ты найдёшь способ, — эхом отозвалась Скотч Тейп.

Маффин горелый. Вот уж действительно, блаженство в неведении.

— Да уж. Само собой. Но ещё нужно остановить Горизонты. — Подняв голову, я взглянула на луну, что становилась всё больше и ярче. С земли я никогда не видела её такой. «Просто на случай, если я не справлюсь», добавила я про себя.

* * *

Два часа спустя, луна заполнила все четыре нижних иллюминатора. Поверхность под нами представляла собой равнину из серовато-белого лунного камня усыпанную огромными валунами, поблёскивавшими в слабом сиянии чуть более ярко освещённых горных хребтов. Вся поверхность переливалось радужным светом, создавая причудливую игру теней. Чуть раньше, Скотч и я выяснили, как вывести на один из экранов изображение позади ракеты. Прежде чем автопилот развернул корабль для посадки, мы увидели Эквус, ставший размером с копыто и солнце, превратившееся в маленький шарик, скрывающийся за диском планеты. Теперь же я смотрела на испещренный кратерами пейзаж, изредка нарушаемый кристаллическими хребтами.

Под нами виднелся пункт нашего назначения: квадратная площадка на открытой плоской равнине, в центре которой уже величественно возвышалась ракета Когнитум. От площадки по поверхности луны под острым углом разбегались две линии рельсовых путей. Одна уходила прямо в глубокую расселину среди тёмно-фиолетовых и чёрных кристаллов, а другая упиралась в пирамидальное строение, возведённое прямо на краю обрыва. Когда мы начали заходить на посадку, я заметила маленький поезд, спешащий по одной из рельсовых веток к тёмному ущелью.

Я бы поставила выпивку тому, кто разрабатывал этот автопилот. Умная штука направила нас точно на большую, плоскую площадку. Ракета в последний раз за полёт зафыркала тормозными двигателями, корабль начал замедлять своё падение, а к нам, лежащим в антиперегрузочных креслах, начал возвращаться вес. Посадочные лапы с грохотом коснулись поверхности, а затем, со стоном приняв на себя вес корабля, аккуратно выровняли его на площадке рядом с ракетой Когнитум. От башни, возвышавшейся рядом с размеченной посадочной площадкой, выдвинулась труба и упёрлась в люк нашей ракеты. Внизу что-то грохнуло, и двигатель затих.

— Прибыли, — сказала я и направилась к люку, слегка подпрыгивая из-за низкой гравитации. Отщёлкнув замки, я ухватилась за рычаг.

— Стой! — синхронно прокричала парочка, Скотч Тейп бросилась к контрольной панели на противоположной стороне рубки и пропахала лицом две трети пути до неё.

П-21 уставился когда я открыла люк и шагнула в туннель.

— Что? — спросила я слегка раздраженно. Не ответив, он указал на таблички развешанные тут и там по всей башне и гласящие: «Внимание! Чистый вакуум!», — Что? Это значит что он чистый, — сказала я легком раздражении.

— Нет, это означает отсутствие воздуха, Блекджек, — сказала Скотч Тейп в палубу мостика.

— Ох, — я моргнула, а затем сказала настолько воодушевленно как могла, — Ну, оно уже открыто. Пошли!

— Я не знаю что убьет нас быстрее, — проворчал П-21, помогая Скотч Тейп, — Когнитум, или незнание Блекджек элементарных определений.

Мы проследовали через люк, а затем по спиральной лестнице к башне. На моём Л.У.М.-е крутилась одинокая красная метка пока мы спускались по спирали. Наш путь окончился ещё одним люком. Я осторожно открыла его и проскакала коридор за ним так тихо как только могла.