Прокравшись окольным путём вокруг чего-то большого, накрытого брезентом, Ксанти пробралась за огромное золотое дерево. Порывшись в сумках, зебра вынула несколько блоков С-4 и начала располагать их на задней части ствола. О взрывчатке я знала не много, но полагала, что такого количества будет достаточно, чтобы разнести на куски эту чёртову штуку.

Тут позади неё сверкнула двойная вспышка.

— Ой-ой, — предупредила броня, и поспешно обернувшаяся Ксанти увидела, что на неё сверху вниз смотрит пара Отродий-единорогов, вооружённых серебряными ножами. Вцепившись в детонатор, зебра вытаращилась на них снизу вверх и тут они сделали нечто куда более пугающее, чем всё то, что я видела среди Отродий до сих пор.

Они улыбнулись.

Серебряный нож одной из них рассёк детонатор и отрубленная его часть со звоном покатилась по полу.

— Теперь это ни к чему. От вас, паразитов, сегодня было уже достаточно проблем, — произнесла единорог-Отродье.

— Вы…. вы не можете говорить! Отродья не разговаривают! — изумлённо ахнула Ксанти, отступая к золотому дереву.

Кобылы переглянулись, выдали пару одинаковых ухмылок, а затем снова повернулись к зебре, в унисон указав на неё лезвиями своих ножей.

— В самом деле? — притворно изумилась одна.

— Всё меняется, — заметила вторая.

— Улучшается.

— Адаптируется.

— Превозмогает.

Взгляд Ксанти метался от одной кобылы к другой.

— Тогда… тогда вы не должны этого делать! Легат… он ведь…

Одна из единорогов похлопала себя по виску.

— С нами. Всегда с нами.

— Он — наша воля.

— Наша душа.

— Наша цель.

— Но с нами, ему не нужно указывать, что нам делать. Он может разделить свои полномочия. Мы сможем исполнить его волю.

— Но… чего же он хочет? — спросила Ксанти, не отрывая взгляда от пары клинков, готовых пронзить её.

Отродья снова переглянулись и снова обернулись к зебре с неизменной ухмылкой на лицах.

— Чтобы труп этой планеты плыл сквозь космос, словно его корабль, несущий на себе души всех живых существ, поглощая звезду за звездой, мир за миром. Бесконечно, — продекламировали они в унисон. — Хотя это не имеет особого значения. Это был всего лишь тест наших лингвистических способностей.

— Эти пеоны — плохие субъекты для общения, — указала на гулей одна из Отродий.

— Они способны лишь пресмыкаться, — согласилась другая.

Ксанти с трудом сглотнула.

— Ох. Мне… жаль это слышать, — слабо пробормотала она.

— Да, ну что ж, — помолчав, единороги взглянули на зебру сверху вниз и, спустя мгновение, сверкнувшие серебром ножи обрушились на Ксанти. Та, закричав от ужаса, едва успела поднять ноги.

— Ойой! — вскрикнул костюм от боли. Лезвия, что должны были отрезать зебре ноги, остановились, пропоров всего несколько сантиметров ткани. Хоть этот удар и слегка подпортил ей шкуру, его было не достаточно, чтобы покалечить её непоправимо. Нападающие оказались настолько потрясены, что Ксанти сумела нырнуть между ними, перекатиться вперёд, снова вскочить на ноги и броситься бегом вдоль стен по направлению к выходу.

— Прости. Мы обязательно тебя починим, я обещаю! — заверила зебра. Тут сверкнула фиолетовая вспышка и перед ней появилась одна из единорогов. Вскрикнув, Ксанти упала на спину и прокатилась по полу прямо под мелькнувшим лезвием. С рога Отродья со вспышками стали срываться магические пули, ударяя в стелс-броню ускользающей зебры. Ещё одна вспышка и перед ней появилась другая кобыла, попытавшись ударить катящуюся Ксанти сверху вниз. Край лезвия прочертил царапину через плечи брони, от чего костюм заскулил от боли.

Ксанти перекатилась на копыта и теперь неслась к выходу, распугивая жалких гулей, что завывая старались убраться с её дороги.

— Прошу тебя, Звёздная Дева, сними с меня своё проклятие и позволь мне… А-а! — перед зеброй появилась одна из говорящих Отродий. Единороги телепортировались снова и снова, и я могла лишь удивляться, как Ксанти каждый раз удавалось в последний момент, падая, перекатываясь и уклоняясь продвигаться вперёд. Одна из ущербных тварей, видимо полубезумная и поражённая порчей, обвила зебру тремя щупальцами, растущими из плеча и взвыла дурным голосом. Облепив щупальцами плечи Ксанти, оно бессвязно завопило ей в лицо, от чего зебра в панике завопила в ответ.

Рядом возникла одна из единорогов. Торжествующе ухмыльнувшись, она замахнулась, метя в незащищённую голову зебры. Ксанти отклонила голову назад и лезвие прошло прямо через голову гуля. Ксанти вернула голову в прежнее положение как раз вовремя, чтобы получить в лицо булькающий поток гнилой крови, бьющей из обрубка шеи и завопила с новой силой.

— Стой смирно! — в унисон потребовали от зебры два Отродья, пока та гарцевала на задних ногах в сторону выхода, прикрываясь всё ещё цепляющимся за неё телом. Всякий раз, когда они наносили удар, она поворачивалась, перехватывая клинок трупом и в панике верещала, едва умудряясь избегать ранений. Лезвия вырезали из обезглавленного гуля кровавые, гнилые куски, забрызгивая нечистотами всё вокруг, в том числе и крутящуюся, вертящуюся и прыгающую Ксанти.

— Прошу, сними своё проклятие. Прошу, сними его! Пожалуйста-пожалуйста! — молила Ксанти. Тут подёргивающееся тело в её копытах, наконец, развалилось на куски. Она отпихнула труп от себя, но щупальца всё ещё продолжали цепляться за неё. С криком, зебра отшвырнула их прямо в лицо только что появившейся рядом с ней кобылы-единорога. Пока Отродье пыталось освободить лицо, Ксанти упала на все четыре копыта и помчалась к выходу.

Тут другая единорог, не обременённая щупальцами, появилась у неё на пути и Ксанти затормозила так резко, что поскользнулась и опрокинулась на спину, вытаращившись на кончик лезвия, замерший в паре сантиметров от её лица. Застонав, зебра отчаянно зажмурилась.

— П… п… про… щай… — проскрипела броня.

А затем её окатило кровью.

Пара скорострельных пулемётов оставляли в аугментированной шкуре единорога глубокие кровавые борозды, заставляя кобылу беспорядочно дёргаться на месте. Как только свечение её рога угасло, Ксанти вскинула копыта и поймала нож, прежде чем он успел упасть на её лицо. Она едва нашла в себе силы, чтобы отпихнуть его в сторону, прежде чем сверху на неё рухнуло горячее, окровавленное тело.

— Меня уже тошнит от её проклятия… — угрюмо проворчала зебра.

Оставшаяся Отродье-единорог отрезала щупальца от туловища и отшвырнула куски подальше. Её синтетические глаза впились в четырёх спутников. Снейлс уставился на неё, затем перевёл взгляд на растерзанных единорогов.

— Эй! Гляньте-кась! У неё ж есть душа! Хотя… — Он покосился на кобылу. — Хотя, это вродь как дешёвая подделка.

Кобыла-единорог исчезла во вспышке, осветившей пространство с накрытой брезентом кучей. Кэррион сбросил труп с Ксанти.

— Ты в порядке? Бомбы у тебя?

— Вроде да, — слабо отозвалась она, поднимаясь на копыта и утирая кровь с лица. — Вот только она испортила детонатор.

— Ясно. Сильвер? — позвал грифон.

Светящаяся неупокоенная пони кивнула, покопалась в сумках и достала детонатор, который выглядел так, будто минут двадцать жарился в микроволновке. Кэррион взял устройство в руки и его верхушка отскочила со слабым электрическим треском. Грифон со стоном прикрыл лицо крылом.

— Стоило бы раньше об этом подумать… Ладно, не переживай. У меня есть таймер для варки яиц. Ксанти, ты ведь сумеешь прикрутить его к бомбам, да? — спросил грифон. Зебра кивнула. — Добро. Тогда нам всего лишь остаётся разделаться с этой последней.

— А тебе, типа, зачем вообще нужен таймер для варки яиц? Это ж, типа, каннибализм получается, или как? — поинтересовалась Сильвер Спун, сморщив носик.

— Я… ты… никогда не знаешь, когда тебе пригодится таймер. Типа как сейчас! — возразил Кэррион.

Из-за брезента вышла единорог и угрюмо оглядела собравшихся.

— Как идиоты вроде вас остановят нас? Как вы вообще можете препятствовать нам? — засветив свой рог, она сорвала брезент с кучи.