Сагиттариус поднялся и потёр тонкий шрам на виске.

— Вирго, это правда? Через эти импланты за нами действительно могут шпионить? Могут убить нас?

Юная розовая единорожка облизала губы и уставилась на маленький пластиковый диск на столе. В нём было что-то похожее на здоровенный… ну… спермотозоид. Приплюснутый, круглый бугорок с тоненькими, едва видными волосками, расходящимися из металлического диска в середине, присоединённый к тонкому длинному проводку.

— Ну, до этого дня я об этом ни разу не задумывалась, но… да. Это возможно. У имплантов есть узкий диапазон передающих полей для координации их работы в организме. Иначе… ну… получилось бы плохо. В этом отношении они работают точно как ПипБак. Но если вам известна частота, вы можете делать всё, что угодно. Скачивать данные. Можете дать имплантам дополнительные подключения. Можете разгонять сердце до тех пор, пока оно не остановится. Устроить мигрень. Может даже спровоцировать кровоизлияние в мозг.

— Ты можешь это заблокировать? — прохрипел Сагиттариус. — Мы же внедрили эти импланты сотням пони. Может даже тысячам.

— Типа как мне, — заметил Каламити, нахмурившись. — Я может и благодарен, шо вы меня подлечили, но я уж точно не очень хочу, шоб какая-нибудь зебра взорвала моё сердце просто из-за плохого настроения.

— Если они способны принимать данные, я могу попытаться написать патч, который заставит их игнорировать любые посторонние входящие сигналы. Если импланты с гнильцой, пони с имплантами придётся прийти сюда, чтоб мы могли извлечь их и исправить. Мы не сможем отрегулировать их удалённо, — объяснила Вирго, коротко кивнув.

— Я рада, что ты не думаешь использовать этот контроль в своих целях, Сагитарриус, — заметила Хомэйдж с восхищением пополам с толикой беспокойства.

Зелёный жеребец взмахнул копытом.

— Зодиаки были основаны во имя защиты Пустоши. Это… — произнёс он, взглянув на лежащий на пластиковой тарелке имплант, будто на блюдо с дерьмом. — Она запихала это в нас, во всех нас. Я побеждал пони в честной борьбе. Я не хочу заставлять их плясать, дёргая за проводки. — Жеребец взглянул на Хомэйдж. — Кроме того, вы трое в курсе. Нет смысла пытаться это делать, ведь вы просто расскажете всем.

— Эт уж можешь не сомневаться, — поддакнул Каламити, взглянув на Хомэйдж.

— Теперь можно я уже пожалуйста пойду? — спросила я, поднимаясь на ноги. Я была усталая. Больная. Голодная. Сердитая. Честно говоря, я была готова уже сказать «катись оно всё» и сбежать. Чёртово чувство ответственности…

Сагиттариус поднял копыто и я подавила желание смыться.

— Подожди. Блэджек, если сказанное тобой правда, тогда дело серьёзно. Очень серьёзно. Оставшиеся начали проявлять враждебность всего несколько дней назад. Несколько месяцев они просто сидели поблизости и вдруг напали. Предвестники сопротивляются, но с самого начала что-то было не так. Когда Зодиаки выступили против Отродий, мы едва пережили столкновение. А мы хорошие бойцы. Это признают даже Потрошители. Предвестники же почти не вспотели. Если ты права и это всё шоу, что случится, когда шоу прервётся? — серьёзно спросил он.

«…Различные мерзости».

— При наихудшем варианте, — просто ответила я, — Отродья и Предвестники объединятся и превратят Хуфф в кровавое месиво. При чуть менее плохом варианте, Отродья сначала сомнут Предвестников, а затем нас.

— Значит, когда ситуация изменится, мы должны быть готовы, или у нас не будет ни единого шанса, — Сагиттариус подошёл к карте, испещрёной маленькими цветными магнитами. Особо зловеще выглядело кольцо красных маркеров вокруг Хуффа. — Блекджек. Мне нужно, чтобы ты подождала.

«Да лягать твою мать».

— Я ждала несколько месяцев! Я не собираюсь…

— Блекджек, подумай! Если ты и вправду часть этого шоу, то если она узнает, что ты сбежала, как думаешь, сколько оно ещё продлится? Сколько пройдёт времени, прежде чем закончится шоу и начнутся убийства? — спросил он меня. Я дрожа, смотрела на него. Я могла уйти. Могла просто телепортироваться отсюда прежде чем он снова засунет меня в пузырь. Это больно! Он заговорил чуть мягче. — Просто дай мне всего несколько часов. Я пошлю Зодиаков связаться с другими фракциями. Нам нужно встретиться. Организоваться. Обсудить всё происходящее.

Хомэйдж положила копыто мне на плечо.

— Блекджек, прошу.

Я оглянулась на единорожку и увидела её мягкую улыбку, призывающую к терпению. Ей приходилось оставаться вдали от ЛиттлПип. Она понимала тяжесть переживания от расставания с тем, кого ты любишь. Как бы это ни было больно, я не могла убежать прочь. У меня были обязанности. Долги. Обязательства.

Я ненавидела их все до последнего.

Встав на дыбы, я грохнула передними копытами по столу.

— Ладно. Но я хочу, чтобы встреча прошла в Капелле. Мы можем встретиться в руинах поместья Блюблада. Это должно быть широко открытое и нейтральное место. — «И, надеюсь, Глори будет там. И если так будет, к чёрту весь мир. Мы будем вместе навсегда и уроем любого, кто скажет что-нибудь против! Верно?»

Не оставшись, чтобы выслушать обсуждение моего предложения, я покинула конференц-зал, чувствуя как во мне затягивается узел разочарования. Спустившись в холл, я вышла во двор и направилась в здание, разрушенное после лучевой атаки. Дело было не просто во мне. И не просто в Глори. Это было больше любого из нас и, конечно, слишком большое, чтобы не обращать внимания.

Тем не менее, я должна была как-то выплеснуть своё разочарование. Я плакала и кричала в дождь, топча копытами обломки и расшвыривая их магией. Расшвыривая мусор, я билась в истерике, словно жеребёнок, не добиваясь ничего и лишь становясь всё более усталой, раздражённой, покрытой синяками и ссадинами, и злой. Словно вихрь, я прошлась через выгоревшую классную комнату, переворачивая телекинезом столы и расшвыривая стулья. В один момент, я даже закусила какие-то промокшие шторы и разорвала их зубами.

«Всё бессмысленно… всё бесполезно… всё отдаляет меня от Глори».

Однако, я всё ещё не привыкла к ограничениям своего нового тела. Сила покинула мои мышцы и я тяжело опустилась в лужу последи разгромленного строения. Разрушения от моей истерики казались жалкими по сравнению с тем, что сотворил единственный луч из Ядра. С тем, что могла устроить Когнитум…

Всё это было куда важнее меня.

— Если тебе от этого станет легче, я думаю, что ты и в самом деле Блекджек, — заметила Хомэйдж, входя в руины. — И я думаю, что Глори тоже в это поверит.

— Я уже не знаю, Хомэйдж. Правда не знаю, — отозвалась я, глядя своему отражению в глаза, которых не видела месяцы. — Когнитум как-то ранила Глори. Я думаю, что когда они встретились, Глори попросила доказать, что она — это я. Задала какой-то вопрос… что-нибудь сделала… и та сделала. А затем она ранила её.

Серая единорожка подошла ко мне.

— А потом ты скажешь ей, что какую бы боль она не причинила Когнитум, та обернётся против неё самой. Но дело не только в этом, не так ли? — спросила Хомэйдж, подсаживаясь в лужу рядом со мной. — Я заметила, что ты ни разу не упомянула убийство своего старого тела, чтобы остановить её.

«Дерьмо. Я слишком устала, чтобы увиливать от этого.<i/>»

— Я беременна. В смысле, моё прежнее тело. — Единорожка в изумлении распахнула глаза. Я подставила лицо дождю. — У меня такое чувство, будто я вот-вот потеряю всё. Не умру<i/>. Хрен с ней, со смертью… этого я не боюсь. Но я боюсь, что потеряю то… потерю чего я не перенесу. Того, что я собираюсь всё проебать. И я в ужасе от того, что может случиться. Вдруг Когнитум избавится от моего жеребёнка? А если победит, станет ли она растить ребёнка, как своего собственного? Что будет с Глори и П-21? А Скотч Тейп? Что станет с ЛиттлПип и тобой? — спросила я, повернувшись к Хомэйдж и глядя на её шокированное лицо. — Если Когнитум победит, она не станет просто игнорировать Проект Одного Пегаса. Не знаю, сможет ли она достать ЛиттлПип, но она попытается, я уверена.