— Я сделал столько…

— Да ты просто напрашиваешься на еще один выстрел, — произнесла я, отбрасывая в сторону стол, и, наклонившись к нему, начала перечислять, подчеркивая каждый пункт тычком копыта.

— Во-первых. Дело не только в тебе. Принцесса Луна, Твайлайт Спаркл и её подруги, и даже Принцесса Селестия — все они несут свою часть вины. Ты не потирал копыта, мерзко при этом хихикая и болтая о том, как ты будешь править Эквестрией, оставаясь в тени трона. Во-вторых. Дело не только в тебе. Сейчас я пытаюсь спасти пони. Это то, что у меня получается лучше всего. Если ты и в самом деле такой кусок дерьма, что тебе нельзя доверять за пределами этой камеры, тогда сожри пулю и уберись с дороги. Но если ты действительно такой умный, каким прикидываешься, тогда хватай свой зад и включайся в игру. И в-третьих. Дело не только в тебе. Ты, конечно, умён, но на самом деле, не столь уж важен. И теперь, когда ты рассказал мне о душе звезды, мне кажется, я начинаю понимать на сколько же, до нелепого, большим это является на самом деле. Но если ты действительно не хочешь помогать, то я дам тебе то, что ты хочешь, и продолжу путь. — Я скрестила перед собой передние ноги. — Я не палач, но кобыла-на-задании и если для его завершения мне нужно от тебя избавиться, что ж, да будет так. — Я задумалась, указывая на него копытом, и добавила: — Позже, я, скорее всего, буду ныть, беспокоиться и изводить себя из-за этого, но если это та цена, которую нужно уплатить за спасение всех остальных пони, то пусть я буду проклята, но я её заплачу.

— Мне очень жаль, — пробормотал он, глядя в сторону.

— Мне тоже, — сказала я, спиной к нему. — Флаттершай было бы стыдно.

— Флаттершай? — Сказал он, как будто бы я ударила его… снова.

— Она никогда не бросала попытки, даже когда всё испортила. Поступай лучше. Это то, что она говорила всем нам. Будь лучше. Старайся и никогда не сдавайся, — я указала в темноту. — А это? Это самый неубедительный отказ, который я когда либо видела. Матрас остаётся матрасом, даже если сделан из механизмов и игр разума, вместо набивки и пружин. — «Ладно, может и не самое лучшее сравнение, но всё же!»

Я не знаю куда я шла. В конце концов, программа должна будет получить подсказку, я так думаю, и вытащить меня отсюда, чтобы я смогла «исполнить» казнь Голденблада в его сне, но мгновение спустя он крикнул:

— Подожди, — я не оглянулась, не осмеливаясь даже дышать. После секундной паузы, он сказал. — Если бы ты могла вытащить меня отсюда… если бы… — я посмотрела на него через плечо. На мгновение, надежда полная ужаса оплыла на его лице, прежде чем скрыться под завесой сомнения. — Я не знаю… может быть…

— Что же, это лучше, чем то что ты делал, Голденблад, — сказала я тихо, затем взглянула вверх. — А сейчас, вытащи меня отсюда, компьютер. Мы должны побеседовать.

* * *

Покинув виртуальную реальность, я тут же сняла со своей головы сеть. Голова немного кружилась и, присев, я принялась моргать, пока всё не устаканилось.

— Я не буду освобождать своего заключённого, — безжизненно заключил компьютер. — Вы обязаны выбрать способ казни.

Я повернулась и моё лицо скривилось в самодовольной улыбке.

— Быстро же ты.

— Ваш психологический профиль говорит о том, что вы не примите поставленные вам условия и попытаетесь решить проблему, методом переговоров или силы, которая позволит вам отвергнуть эти условия. Спешу предупредить, что любая попытка телепортироваться за пределы этой камеры, не сработает и приведёт к вашей незамедлительной казни, с помощью лучевых турелей, — пригрозил мне компьютер. Я лишь иронично усмехнулась.

— Расслабься, Компьютер, — сказала я, вставая обратно на ноги и вытряхивая из головы оставшуюся размытость. Пройдясь, я встала перед капсулой. — Я имела ввиду то, о чём сказала. Раз я должна убить Голденблада, значит убью. Но сперва, мои друзья.

Я села напротив стазис-капсулы, рассматривая её обитателя на протяжении минуты. И тут у меня появилась идея.

— Вопрос на засыпку. Твой основной приоритет — убийство Голденблада, верно?

— Никак нет. Я должен держать его в заключении, пока не явится палач, чтобы подобрать надлежащий способ убийства. После чего, я его убью. — компьютер звучал довольно стервозно из-за того, что я не согласилась размазать Голденблада по всей поверхности виртуальной реальности.

— А еще ты должен допрашивать его, что бы получить информацию. Верно?

Я так и не получила ответ. — Кто уполномочен получить эту информацию?

— Принцесса Луна, уполномоченный работник МиМо или любой вышестоящий представитель министерства, — раздражённо произнёс компьютер.

— Верно, — сказала я, вспоминая о статуе и о маленькой жёлтой статуэтке, которую видела словно вечность тому назад. Чёрт, как же я скучаю по той шестёрке. — Я решила, какую казнь должна исполнить.

Тысяча вариантов всплыло на экранах. Тысяча ужасных способов сделать это.

— Пожалуйста, сделайте свой выбор.

Я закрыла глаза и, сделав глубокий вдох, убила его.

— Доброта.

Несколько секунд, компьютер ничего не отвечал.

— Вы желаете, чтобы его… заобнимали до смерти? — с надеждой спросил компьютер.

— Я хочу, что бы его отпустили. Я собираюсь убить его с помощью доброты, — сказала я твёрдо. Я не собиралась раздумывать или дискутировать на эту тему.

— Прошу прощения, но ваш выбор не верный, — произнёс компьютер с характерной, как мне показалось, остротой. — Пожалуйста, выберите подходящий вид казни.

— Но он и так подходящий. Самый подходящий среди всех остальных, — сказала я, не отводя от капсулы взгляда. — Ты хочешь подобающе его казнить. Что же, здесь тебе этого не удастся. Он жаждет той смерти, которую ты можешь ему здесь подарить. Выброси его на Пустошь, где он умрёт в какой-нибудь безымянной яме. Как и должен был, еще два столетия тому назад. Или от своего же творения — Горизонтов. Здесь он никогда не умрёт так, как заслуживает.

Я считала каждую секунду, пока компьютер минуту всё обдумывал.

— Это веский аргумент. За прошедшее время, было произведено множество имитаций его смерти, включая Проект Горизонты, и мы обнаружили, что причиняемая ему психологическая травма была весьма незначительной, это по крайней мере станет способом его казни. К тому же, возможная альтернатива его ничем не выдающейся смерти, как вы и сказали, будет очень кстати. — Очередная пауза. — Также, мы обнаружили в его мозговых волнах скачок паники на шестьдесят процентов, связанный с твоим предложением. Это новый рекорд. Однако, это по-прежнему не входит в граничные условия моей основной задачи.

— Вот здесь-то и вступает в игру твоя второстепенная задача. Ты полностью изучил его разум, но каковы шансы, что он держит при себе маленькую его частицу. Последний, маленький секрет. Не тебе-ли знать, насколько он умён.

Тень улыбки мелькнула на моём лице. — Отпусти его и наблюдай за его действиями. Узнай, что еще он может скрывать. Как прямой потомок министерской кобылы, я должна быть подходящим получателем любой добытой тобой информации.

И вновь очередная, длительная пауза.

— Интересно. Мне еще никогда не приходилось фиксировать, столь высокие показатели тревоги. Он приводит множество контраргументов против ваших, Палач. Также, он пытается нарушить исполнение моих программ и удалить протоколы открытия капсулы.

Вот оно! Я знала, что Голденблад всё-же нашёл какой-то обходной путь. Сейчас или никогда.

— Тогда выпусти его. Изначально, ты был из места, где лечили пони. Если у Голденблада и есть шанс на исцеление, то здесь он не сможет этого сделать. Сны и кошмары могут быть эффективны лишь до определённого предела. Позволь ему уйти и умереть так, как он этого заслуживает, или выздороветь, как и любой другой пони!

Ответа не последовало. Я ждала целую минуту, считая до шестидесяти.

— Компьютер? — Всё еще никакого ответа. Мои ушки слегка поникли. И тут, капсула издала шипение, выпуская отвратительно едкие газы. Не те, плавящие плоть испарения Розового Облака, но всё равно неприятные. Когда крышка капсулы слабо скользнула вверх, копыта Голденблада слабо пошевелились.