Покрытый шрамами жеребец не нашел что ответить. Когда я взглянула на него, он просто стоял, замерев на месте, с широко открытыми глазами. Я хитро улыбнулась:

— Хочешь увидеть меня в качестве палача? — спросила я.

Губы покрытого шрамами жеребца искривились в улыбке и он кивнул.

Не знаю, как я это сделала. Возможно, сейчас машина чувствовала себя очень сговорчивой, но я почувствовала, что изменилась. Моя белая шкура, испещрённая множеством шрамов, была покрыта не кибернетическими бронепластинами, а выкрашенной в чёрный цвет бронёй Охраны, сшитой на основе шкур пони. Грива лежала немного растрёпанно и сумасбродно. А глаза закрывали тёмные зеркальные очки, отражая окружающий нас мир обратно в Голденблада, и они поблескивали вместе с висящей на моём поясе парой кандалов. На моём боку болталась весьма потрёпанная полицейская дубинка и я, пролевитировав в воздух помповый дробовик, нацелила его ему в лицо.

— Вот она я, в качестве палача, Голденблад. Искажённое правосудие, — произнесла я со слабой, грубой улыбкой. — Я была бы «Потрошителем», наряду с Рампейдж. Я бы стала убивать пони, которые, как мне казалось, заслуживали этого, хотя по факту убивала бы любого, кто меня раздражал. Рампейдж и Психошай стали бы моими лучшими подругами. Заняла бы место Горгона и никогда бы не вспоминала о прошлом. Бля, вполне вероятно, я отдала бы ЭП-1101 Сангвину, потому что мне было бы похуй на это.

Я слегка опустила голову, дабы взглянуть на него из-под очков.

— И срать бы я хотела на Горизонты, Когнитум или Голденблада. Могу поспорить, я была бы сама себе законом. Я, снова я и Я. Убивать всех, кто встанет у меня на пути. Будь я палачом, Голденблад, я бы и подавно так не разглагольствовала.

Я загнала патрон в патронник. Восторг, полный надежды и ужасающего восхищения сошлись на его лице, заставив меня разозлиться еще сильнее.

— БАБАХ! — гаркнула я.

Отшатнувшись назад, он упал и растянулся по полу, тяжело дыша. Медленно, я опустила дробовик и взглянула на него, ошарашенно смотрящего на меня.

— И для меня ты бы не стоил и пули, дубинки или ведра ссанины, в которое можно тебя окунуть. Ты ничто. Абсолютно всё — ничто. Бля, да я, возможно, помогла бы Амади, не будь он мне столь безразличен. Хочешь, что бы я стала палачом? Уж лучше я умру. — Я отбросила дробовик в сторону и отвела взгляд. — А теперь хорош страдать хернёй и верни мне Голденблада.

Лёгкий смешок нарушил тишину и Голденблад появился рядом с валяющимся жеребцом.

— Я же говорил, — произнёс он с сухой улыбкой.

— Это должно было сработать, — запинаясь, обратился ко мне фальшивый Голденблад. — Мой психологический профиль сказал, что ты должна была его убить. Как ты догадалась?

Я окинула взглядом Голденблада и сбросила с себя образ Потрошительницы. Сложись всё по другому… не убей я сорок жеребят одним нажатием клавиши… не сделай я так много всего остального… была бы я «Потрошителем», гадающим каково оно поступать лучше, или мертвецом, ждущим свою пулю?

— Голденблад намного искуснее тебя в этом деле. Он бы не стал уговаривать меня убить его рассказами о том, кем я не являюсь и никогда не стану. Теперь пошёл вон отсюда. Взрослым нужно решить кое-какие дела.

Он несколько раз открывал и закрывал рот, а затем исчез.

— Потрясающе, — прокомментировал настоящий Голденблад, — Как ты распознала иллюзию?

Вздохнув, я прикрыла глаза.

— Оно знало слишком много. Ты, возможно, знаешь достаточно обо мне. Готова поспорить, ты довольно умело научился следить за всем отсюда. Две сотни лет практики и всё такое. Но сомневаюсь, что ты знал сколько пони было на Морском Коньке.

— Умно, — подметил он со слабым кивком. — Ты и вправду в этом хороша, — продолжал он, жестом обводя пустоту вокруг нас. — С другой стороны, у тебя, скорее всего, было больше практики в играх разума, чем у кого либо другого, со времён Принцессы Луны.

Появился стол со стульями, по отделке ткани и дерева которых я узнала откуда они. Из Звёздного Дома. Сперва показалась бутылка виски, а затем и чашка чая. Каждый из нас сел по разные стороны стола, приковав друг друга взглядом.

— Она была Принцессой Луной или Найтмер Мун?

Он, закрыв глаза, вздохнул.

— Вот в чём вопрос. Я бы предпочёл считать, что, в конце концов, она умерла как Принцесса Луна. Но то, как она развивалась, с теми шагами, которые предпринимала, она стала бы предтечей очень тёмного тысячелетия. И немногие были бы мудрее. На самом деле, Принцесса Луна могла бы так никогда и не стать Найтмер Мун, но она бы правила бесконечно дольше и ужаснее, чем её альтер эго.

— Аликорны, — согласилась я. — Силовая броня. Киберпони. Заклинания памяти. Циклоны. П.О.П. Шпионская сеть МиМо. А война послужила бы ей оправданием, чтобы заткнуть любого пони, посмевшего её критиковать.

Я отхлебнула из бутылки, жгучая жидкость подарила мне восхитительно знакомое жжение, когда была проглочена.

— Возможно, она и не была бы плохой, но кто его знает, чего она могла бы наделать. — Я спокойно посмотрела на него. — Однако, ты мог бы попробовать что-нибудь другое, нежели убийство всех живых существ на планете.

— Как я уже говорил, мной манипулировали… но ты права. — Он вздохнул и отхлебнул чаю. — Я видел, что Твайлайт сделала для Садов и попытался создать нечто, ещё даже более грандиозное. Гордыня привела к моему низвержению. Какая ирония… — Он покачал головой, а затем вновь посмотрел на меня. В его пристальном взгляде было что-то расчётливое, а заодно и немного изумления.

— И что теперь? — произнесла я, когда стало ясно, что он не намерен продолжать.

Он слегка улыбнулся и пожал плечами.

— А теперь, я подожду, пока ты не завершишь мою казнь. Я не намереваюсь уговаривать тебя сделать это. Я просто буду ждать. Ведь ты хочешь вернуться к друзьям и остановить Когнитум, а я хочу умереть. В конечном итоге, ты станешь рассматривать это как убийство из сострадания и продолжишь свой путь.

— Самоубийство? — пробормотала я. — Я уже пыталась совершить самоубийство, Голденблад. Достичь желаемого можно множеством более быстрых способов, чем этот.

— Не спорю. Но ты же помнишь… эгоцентрист? — Он вновь тихо рассмеялся. — Я хотел, чтобы это сделал кого-нибудь, кто понимал бы меня. Я не хотел пускать себе пулю в голову, валяясь в сточной канаве, или зашвыривать себя в Кантерлот. Разве это было бы подходящей карой для такого чудовища как я? — Он вздохнул и посмотрел на окружающую нас темноту. — Я хотел чтобы какой-нибудь пони, да кто угодно, осознал весь объём и масштаб того, что я натворил. Только и всего. Даже Принцесса Луна не знала всего.

Я сделала ещё один глоток из бутылки.

— Голденблад, ты знаешь, что это именно ты являешься облажавшимся жеребцом? Вот я пытаюсь спасать жизни пони, а ты по-прежнему зациклен на самом себе. До сих пор. Даже сейчас. — Я вздохнула и сделала очередной глоток, глядя как он, с несчастным видом, сидит на своём месте. — Почему бы тебе не помочь мне?

Этот вопрос, казалось, немного его воодушевил.

— А ты бы приняла мою помощь? — Он весело рассмеялся, затем умолк, когда я продолжила улыбаясь смотреть на него. Его губы изогнулись в болезненном, шокированном неверии. — …Погоди, ты это серьёзно?

— Ты ведь меня не слушал, не так ли? — рассмеявшись, произнесла я. — До тех пор, пока ты будешь пытаться поступать лучше, это будет единственным о чём я попрошу. Компьютер был прав, когда указал на то, что я в огромном количестве убиваю тех, кому не нужно умирать, и спасаю тех, кого, скорее всего, не следует спасать. Я ничего не могу поделать с первым, кроме как прикладывать все силы, чтобы не делать этого впредь. Но щадя остальных… я предпочитаю верить, что пони хотят поступать правильно. Быть лучше. Убийства всего лишь оставляют трупы.

Голденблад закрыл глаза и прикрыл копытами лицо.

— А будет ли это справедливо, если я уже упорно пытался это сделать?

Он медленно опускал передние ноги, пока не устремил в меня пристальный взгляд своих испуганных глаз.