Все разъяснилось очень быстро: в Нагасаки пришел праздник бумажных змеев!

В Японии все ведь не как у нас, там этой игрушкой забавляются не только непоседливые ребятишки, а и вполне взрослые мужчины. Торговцы закрывают свои лавчонки, ремесленники — мастерские, и все серьезные, почтенные люди, позабыв на несколько часов про всю свою важность и степенность, собираются в компании и отправляются потягаться в силе, ловкости и умении быстро-быстро перебирать веревочку, то отпуская ее, то натягивая до предела.

Ах, как же занятно было наблюдать за этими большими детьми, с ребяческими улыбками на лицах, тащившими свои летательные аппараты! А впереди или позади главного героя еще шествовал либо друг, либо сын, либо слуга, несший в необъятной корзине несколько тысяч метров бечевки!

Нигде я не видел столь искусно сделанных бумажных змеев! Они были такие большие, такие легкие, столь послушные, даже кокетливые!

Самые утонченные любители сей японской забавы прикрепляют к своим игрушкам нечто вроде трещоток, которые под воздействием ветра издают громкие, пронзительные звуки.

И как же много парило над городом змеев! Небо было закрыто облаками из раскрашенной бумаги, само солнце, казалось, померкло. Огромная туча, издающая треск, похожий на стрекот миллионов цикад, нависла над городом.

Как нам сказали, подобным развлечением люди предаются обычно в течение нескольких дней. Мы являемся, оказывается, свидетелями заключительного торжества. Уже завтра все змеи будут аккуратно сложены и убраны до следующего года. А сегодня жители города веселятся от души, и продлится народное гуляние до полуночи…»

Однажды, находясь в Иокогаме, господин Дюбар в компании друзей нанял рикш и отправился в Камакуру[299]. Японцы, великие любители повеселиться и развлечься всякими зрелищами, отмечали какой-то праздник. Бесчисленные толпы прибывали в Камакуру не столько для того, чтобы поклониться святыням и помолиться в храме Оманкосама, сколько для того, чтобы присутствовать на соревнованиях атлетов, о которых было объявлено заранее.

«…Надо сказать, что японцы — страстные обожатели подобных зрелищ. В стародавние времена борцов вообще почитали необычайно, и не раз представители сей профессии играли очень важную роль в истории страны.

В 705 году (по японскому календарю, то есть за 23 года до Рождества Христова) знаменитые в те времена борцы в каком-то смысле решили судьбу империи[300]. Вот как это было. Точно так же, как во Франции после смерти короля кричали: “Король умер! Да здравствует король!”, в Японии смена одного микадо на троне происходила обычно тихо, мирно, спокойно, без ненужных споров. Но случилось так, что после смерти микадо Суйнин-тэнно[301] два его сына-близнеца принялись оспаривать трон друг у друга. Надо было либо разделить власть и пойти против традиций, либо предоставить все воле Всевышнего.

Итак, борцам было поручено выяснить, каково же решение Верховного Существа.

Каждый претендент на трон выбрал своим представителем чемпиона по борьбе. Их имена начертаны на страницах истории и обрели бессмертие: Теманокуэхая и Номиносукунэ. Номино одержал победу в равной борьбе и в качестве вознаграждения получил все имущество побежденного. После схватки претендент, чей представитель потерпел поражение, признал, что его брат победил, и отказался от претензий на отцовское наследство.

Позднее некий Киобаяси был провозглашен главным судьей борцовских поединков. Ему также был присвоен титул Князя Львов. Он составил свод правил борьбы, в котором описал разрешенные приемы, а также 48 положений тела, при коих тому из борцов, кто сумел привести противника в одно из этих положений, засчитывалось очко.

Состязания по борьбе являлись в те времена одной из важнейших частей религиозных празднеств, что ежегодно проводились осенью, после сбора урожая, в Наре, древней столице Японии. Начиная с 1606 года эти соревнования стали постепенно утрачивать свое значение, а затем и вовсе перестали быть обязательной составной частью культовых церемоний.

Однако японцы не утратили почтения к непобедимым чемпионам по борьбе. И в наши дни в Стране восходящего солнца немало людей, приходящих в неистовый восторг при одном упоминании имени какого-нибудь прославленного борца, так что борьба, утратив, так сказать, официальных покровителей в лице служителей культа, отнюдь не лишилась любви простого народа.

Камакура — одно из многих мест, где проходят состязания борцов, притягивая словно магнитом многочисленных зрителей.

Японский борец — по-своему значительный, прелюбопытнейший персонаж, не имеющий ничего общего с европейскими борцами и гимнастами. Мы, европейцы, никогда не видели ничего похожего на этих мастодонтов ни на рингах, ни на арене цирков. Среди тех, кто занимается национальной японской борьбой сумо, ценится не ловкость и легкость, как у наших борцов и акробатов, коим эти качества порой нужнее, чем физическая сила, нет, у борцов сумо особенно ценится масса тела. Да, борец сумо, натренированный исключительно для рукопашного боя, когда главное — обхватить противника поперек туловища и попытаться повалить его на землю, может рассчитывать только на вес собственного тела, который является как бы гарантом, причем единственным, его устойчивости.

Нет, надо видеть, как эти жуткие туши медленно движутся на ристалище! Борцы обычно обнажены по пояс, ноги тоже голые. Тяжело ступая босыми, тумбообразными лапищами по циновкам, именуемым татами, эти чудовищные куски человеческой плоти чинно и торжественно проходят различные стадии подготовки к действу.

Наконец борцы, крепко упираясь в землю своими огромными ногами, принимают боевую стойку и застывают, согнувшись в пояснице под прямым углом в ожидании атаки. В течение долгих томительных минут они пристально следят друг за другом, и никто из зрителей не знает, кто из соперников решится нанести удар первым. Внезапно одна из чудовищных туш начинает колыхаться, тяжело отступает назад, чтобы разбежаться, и устремляется вперед. Сначала борец движется с превеликим трудом и к тому же безумно медленно, но вскоре под действием массы тела движение ускоряется, и подобно пушечному ядру, пущенному по наклонной плоскости, нападающий устремляется на противника. Ни остановить, ни задержать эту гору мяса, кажется, невозможно! Следует жуткий удар, сопровождаемый крайне неприятным для слуха звуком столкновения двух обрюзгших, жирных тел. Иногда, правда, второй борец делает шаг в сторону, который и спасает его от соприкосновения с противником, а нападающий уже не может остановиться и с глухим стуком валится на веревки, ограждающие манеж, где происходят соревнования.

Но это только небольшая разминка, проводимая для того, чтобы повеселить и разогреть публику. Вскоре противники принимаются бороться всерьез, буквально душа друг друга. По лицам и телам текут потоки пота, до зрителей доносится сопение и пыхтение… В конце концов через какое-то время в результате таких тяжких совместных усилий один из борцов начинает шататься, а затем тяжело валится навзничь, увлекая за собой и счастливого победителя.

В подобном выставлении напоказ человеческого уродства есть что-то отвратительное, и я не получал от зрелища соревнований борцов сумо того удовольствия, которое я ожидал получить, наслушавшись восторженных рассказов моих японских спутников.

Кстати, количество любопытных было просто невероятно! И все новые и новые группы зевак в живописнейших костюмах все прибывали и прибывали! Полы кимоно у многих были подняты выше колен, на боку болтался короткий меч, в руке — крепкая толстая палка…»

Господин Дюбар пожелал осмотреть Киото и национальную выставку. Как настоящий художник, которого интересует и влечет все новое и непредвиденное, он отправился туда вместе со своим верным другом, наняв для этого путешествия рикш.