- Бедная ладошка! Ей достается сегодня... и надо еще два раза.
Рин улыбнулся смущенно. Он так не привык, что его жалеют, что кто-то вообще задумывается о том, что ему может быть больно... Между тем кинжал уже перешел в руки Лиргуса.
- Я, Лиргус, граф Эрреи, сын Арны и Темрена Альвийских, становлюсь братом Риниэлю по крови и любви, и он становится братом мне!
- Я, Освен, сын Арны и Темрена Альвийских, становлюсь братом Риниэлю по крови и любви, и он становится братом мне!
- Ну вот и все, - радостно улыбнулась Арна, - сынок, ты же голодный, сейчас я тебя накормлю!
- Да нет, спасибо, я уже завтракал.
- Когда это было! Ты совсем худенький и бледненький!
- Ну все, теперь и твоя очередь пришла, - покачал головой Освен, - мама, пожалуйста, он еще не голодный, мы ненадолго!
Братья взялись за Риниэля с двух сторон и аккуратно выволокли его в коридор.
- Скорее, пока она не опомнилась!, - это Освен.
- Рини, ты не подумай плохого, - это Лиргус, уже на ходу, - мама замечательная и очень добрая, но ее забота иногда несколько эээ... сокрушительна, мы это на себе испытали. Но она любя, ты не подумай.
Рин с четырех своих лет не знал вообще, что такое забота. И никому не было дела до того, голоден ли он, и как выглядит. То, как ласково и искренне тревожится о нем герцогиня, и как весьма брутально пытаются его защитить от нее новообретенные братцы, поднимало в нем незнакомую теплоту, комом встающую в горле. Он растерянно моргнул, пытаясь удержать подступающую к глазам влагу. Но его уже тащили куда-то, тормоша и взахлеб что-то объясняя.
- Ты уже летал на драконе? Хочешь полетаем?
- Ой, а можно? Я - да, на повелителе, вчера. Меня к нему привязали, чтобы не свалился.
- Так это же вы сквозь Вневременье летели! Ужас, правда? Меня тоже привязывают, и я каждый раз пугаюсь до икоты, - вытаращил глаза Освен.
- Зачем привязывают?, - изумился Риниэль, - разве вы не сами летите?
- Лирг уже сам, он же совершеннолетний, а я еще не умею через Вневременье, только на спине и привязанным. А так летаю, конечно, хочешь на мне?
- Нет, - отрезал Лирг, - на тебе нельзя, ты же сам знаешь. Ты еще не имеешь права кого-то носить. Рини полетит на мне. Привязывать не обязательно, это же обычный полет. Ты только держись за шип хорошенько, ладно?
Они уже вышли в дворцовый сад, Лиргус сменил ипостась, оказавшись темносиним со сверкающей чешуей. "Как же все-таки они прекрасны! Неужели и я таким стану?", - подумал Рин. Освен помог ему усесться на спине брата, проверил, хорошо ли он держится, и обернулся фиолетовым красавцем. Они осторожно поднялись ввысь. От восторга и ликования Риниэлю захотелось кричать, но он сдержался.
"Все в порядке, Рини? Тебе удобно?", - вдруг раздалось в его голове. От неожиданности он дернулся.
"Ты совсем сдурел, Осви?!, - в голове ясно прозвучал возмущенный голос старшего, - Разве можно так орать, не предупредив? Рини чуть не упал!"
"Ой, прости, Рини, я идиот, не подумал! Ты ведь слышишь нас?"
"Да, - осторожно отозвался Рин тоже мысленно, - а как получается, что я вас слышу?"
"Но мы же провели ритуал. Ты наш брат, а члены одной семьи слышат друг друга на любом расстоянии. Не пугайся, если мама с папой вдруг вклинятся."
"То есть можно слышать только свою семью?"
"До совершеннолетия только своих, да. А после - уже всех. Драконов, в смысле."
Они летали, болтали, глазели по сторонам, смеялись и радовались жизни, пока в головах не раздался требовательный голос матери:
"А ну немедленно домой, пока вы мне ребенка не уморили!"
Пришлось возвращаться. Обедали все вместе, герцогиня, влюбленно глядя на Рина, старалась незаметно подпихнуть ему побольше вкусностей. Он, и вправду проголодавшись, сметал все с тарелки. Ребята умудрялись энергично жевать и одновременно трещать не умолкая, родители осторожно распрашивали Рина о его жизни, стараясь не затрагивать больных тем. Он вдруг поймал себя на том, что так хорошо и спокойно ему не было никогда в жизни.
Утром после плотного завтрака быстро собрались. У Рина ничего, кроме ларца, не было. Старая одежда, в которой он прилетел во дворец, оказалась никуда не годной - порвалась, когда он продирался через заросли на встречу с Карандом, а та, что ему дали во дворце, была на нем. Герцогиня озабоченно посетовала, что мальчик гол и бос, и пообещала заняться этим немедленно по прибытии домой. Ящер герцога оказался серебряным, а герцогини алым. Рина посадили на спину отца, накрепко прикрутив. Освена - на Лирга. На Арну погрузили багаж. Над городом летели обычным способом, но потом все же вошли во Вневременье. Темрен заранее предупредил, поэтому для Рина этот переход не стал неожиданностью, но все равно было страшно и неприятно. Разговаривать во Вневременье было, увы, невозможно, как и видеть, слышать и ощущать. Но длилось это на этот раз недолго, даже сравнить нельзя с перелетом через море. Вынырнули над живописной местностью, под ними сменяли друг друга луга и леса, изредка попадались маленькие домики селений.
"Мы уже в Альвии, сынок", - сказал отец. Кажется Рин уже привык называть его так про себя. Вскоре показался большой город, над которым возвышался стоящий на холме замок. Возле него они и приземлились.
- Добро пожаловать домой, сын!
Пока разгружались, братья потащили Рина знакомиться с замком. Но вскоре их призвали к порядку: пришли срочно вызванные герцогиней портной с подмастерьем и сапожник. Рина обмерили, пообещали срочно изготовить все, что требуется герцогскому сыну. Потом был обильный обед, после которого все отправились в просторный зал, где собрались любопытствуюшие слуги, желавшие познакомиться с новым хозяином. Ему все улыбались, желали счастья и удачи и сильных крыльев - это оказалось традиционным пожеланием. Про его человеческое происхождение никто не говорил и не спрашивал - то ли не знали, то ли это не имело никакого значения. Сын драконов обязательно дракон, вот и все. Отведенные ему покои оказались уютными и удобными, вода в ванне как-то особо ласково гладила кожу, будущее загадочно подмигивало, девушка во сне шептала "все хорошо" и улыбалась таинственно.
Утром после завтрака братья утащили Риниэля тренироваться. Отец озабоченно крикнул им вслед, чтобы не переусердствовали и не перетрудили мышцы с непривычки. Лирг, вняв, предупредил Рина, чтобы немедленно сообщил, когда устанет. Тот пообещал, но про себя решил ни за что не сознаваться, чтобы не выглядеть слабаком, тем более, что ощупав его со всех сторон, будущие тренеры покачали вихрастыми головами и недоверчиво фыркнули, мол, хиловат ты, братец. Этого оказалось достаточно для того, чтобы Рин завелся, изо всех сил стараясь не подавать виду, что ему нелегко. Так хотелось, чтобы его зауважали, чтобы сравняться с драконами... Получалось не очень. Он ведь в прошлой своей жизни не то, чтобы голодал, но недоедал постоянно, за исключением редких праздничных приемов. И никакой физической подготовкой никогда не занимался, а все больше отсиживался в каком-нибудь уголке потемнее и понеприметнее. Братья же и выглядели вполне себе бугаями, и о недостатке пищи представления не имели даже теоретически, да и тренировались постоянно. Глупо было соревноваться с ними, но Рин стискивал зубы и шел напролом, не обращая внимания на искры из глаз, резь в груди, звон в ушах и выскакивающее из ребер сердце. Казалось, еще мгновение, и он рухнет без чувств, но он держался на одном лишь упрямстве и воле - том, что всю его короткую жизнь давало ему силы выстоять и не сломаться, несмотря на все издевательства, ненависть и презрение дядюшки и его прихвостней. Он уже почти ничего не видел от заливавшего глаза пота и мутной пелены, но каким-то чудом не падал, пока по ушам не хлестнул громогласный и гневный крик отца: