Герман Оттович считал себя альтруистом, щедро раздавал на паперти заплесневелые сухарики и ликовал, слыша: «Спасибо за щедрость, барин! Чтоб тебя так дети перед смертью кормили!» Вот и сейчас он вздумал проявить благородство, больше похожее на глупость. «Удочерю старушку или даже женюсь на ней, – Герману Оттовичу казалось, что они дополнят друг друга. – Если что, она очень пожалеет! Убивать буду голыми руками, с помутневшим от ревности рассудком и опухшим от любви сердцем, как Отелло Дездемону». Отчего-то вспомнился последний визит в редакцию модного журнала – Пенис пописывал, но все чаще в стол.
Дело близилось к обеду. Редактор «Литературного коллапса» Венера Вагина достала бутерброды. Она уже впилась зубами в мякоть колбасы, когда дверь распахнулась.
– Здравствуйте! – поздоровался Пенис.
– А, господин Пенис! – поперхнулась Вагина и отложила бутерброд. – Никак, шедевр накропали? И опять, поди, на эсперанто? Ен ла мондон венис нова сенто?
– Я футурист* и к эсперанто никакого отношения не имею, – ответил Пенис, протягивая листок.
Словно перед отпеванием, в кабинете повисла тишина. Вагина прокашлялась.
– Винус дустус фон Сальерис, в гробус слегус Амадеус!
Переварив прочтенное, она сказала:
– Кажется, я догадываюсь, о чем вы написали. Но это же тарабарщина!
Пенису хотелось удавить редактора, но удавить изощренно – возвышенной лирикой.
– Это не все! Есть стихотворение о любви.
Герман Оттович положил перед литературным инквизитором новый текст.
– Венерус коитус и, бац – сифилитус!
Читать дальше Вагина не стала; ее губки возмущенно надулись. Одуревшая от сквернословия муха разбила окно и вылетела вон, поднимая взмахами могучих крыльев клубы пыли. Порывом ветра с булочной сорвало вывеску. Та с грохотом сбила с ног и придавила гражданина в замшевых ботинках.
– Чего вы хотите? – не обращая внимания на вопли с улицы, спросила Вагина: – Денег или признания?
– Зачем мне признание? Им сыт не будешь!
Вагина достала кошелек и извлекла из него все содержимое.
– Возьмите, Пенис. Талант за деньги не купишь, я откупаюсь!
Аппетит пропал, надкусанный бутерброд вызывал отвращение и тошноту. Редактор «Литературного коллапса» обхватила голову руками.
Дымка воспоминаний развеялась так же неожиданно, как и появилась.
– Эй, бабушка! – крикнул Пенис, свесившись через кованую оградку. – Иди домой! Домой, говорю, иди, стерва гулящая!
Старушка с радостью бы загрызла обидчика, но понимала утопичность мечты – тот слишком высоко забрался. Неожиданно двери парадной распахнулись. Жертва сама вышла на крыльцо.
– К ноге! – ласково приказала она и потрепала по голове одичавшую старушку.
От такой выходки та потеряла агрессивную прыть и облобызала сапоги мужа-удочерителя.
Брачную ночь Герман Оттович решил не откладывать.
– Ну что, половинка моя, сольемся в единое целое?!
Перевозбужденный Пенис кряхтел, сопел, покрывался потом. Старушка, наоборот, не подавала признаков жизни. Впервые за много лет в нее вошла стрела Купидона, отчего бабка чувствовала себя погибшей от счастья. Она лежала в позе изображенного великим Леонардо человека и размышляла о переменах в судьбе: «Судя по фамилии, прибалт или немец. Буду теперь баронессой! Прислугу заведу…»
С утра старушку мутило. «Залетела! Залетела, безмозглая дура!» – ругала она свою неосмотрительность. Беременность, к счастью, длилась недолго. К субботе бесцеремонно взятая замуж бабка раздулась, а в воскресенье лопнула. Взрывной волной Германа Оттовича сбросило с кровати и слегка контузило. Очнулся он от чьих-то рыданий. Из развороченного чрева супруги выглядывал махонький старичок с нержавеющими зубами. Он с рёвом наматывал на руку осклизлые кишки. «Неужто стал отцом? – удивился Пенис. – Назову-ка я сынишку Анусом. Пусть помучается с мое. Страдания закаляют!» Вслух же сказал:
– У тебя хорошие корни, мой мальчик: глубоко в историю войдут. Хрен выдернешь!
Мертвую старуху Пенис выволок из дома и бросил на заднем дворе.
Через день после рождения Анус с печалью смотрел в окно. Хандрила и заливалась слезами осень, вороны и юркие синицы шустро клевали труп мамаши. «Жизнь – вещь бесполезная. Конец предрешен, смысла нет. Что делать? Жить себе в радость? А если и радости нет? Тогда, как в поговорке: хорошо, что у соседа корова сдохла. Еще лучше, если ее отравил ты!» – минорная думка щекотала извилины новорожденного старичка.
– О чем грустишь? – спросил его отец и тут же пожалел.
Отравленный мудростью сына, Пенис обмяк и испустил дух. Анус хотел похоронить его рядом с матерью, но папаша оказался неприподъемным. Пришлось сжечь его в камине. И на дровах экономия, и никаких внезапно объявившихся родственников. А те непременно объявятся, когда речь зайдет о дележе имущества.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
