- Да это же - свастика! - воскликнула Катя. - И она всегда была у тебя, я знаю... А почему ты раньше не говорил о том, что она так важна?
- Я говорил вам! Помните, когда доставал монеты, сказал "и еще кое-что есть". Но тогда я не знал о значимости этой вещички. Да, предполагал, что отнюдь не простая безделица, если дед сохранил, но не настолько... Я же говорю, только сегодня услышал про Павла Блэнка!
- Дайте, я посмотрю, - Буди потянулся к шкатулке, не скрывая чрезвычайного удивления.
Он взял этот предмет и стал внимательно его рассматривать, даже провел пальцами по загнутым на кресте кончикам. Серебряный крест был высотой с мизинец. Гладкий с одной стороны и шероховатый с другой, он, ко всему прочему, был еще и инкрустирован мелкими белыми, точнее, матовыми, камешками. Несомненно, ручная работа, причем, очень древняя.
- Это индуистская свастика, - уверенно сказал Буди. - У нас этот символ говорит о вечной сменяемости жизни, когда душа принимает новые тела, и в круговороте сансары человек рождается, умирает, и снова рождается...
- Если так рассуждать, можно отнести этот символ ко многим народам мира: и к индийцам, и к корейцам, и к китайцам... Да и к русским... - Георгий Дмитриевич переложил крест на свою ладонь. - Я тоже мог бы сказать применительно к своему народу, что у нас это символ солнца и счастья. А доказательство - слово "свастика" перекликается со словом "свет". А в Скандинавии сказали бы, что это их символ верховного бога Одина. И греки бы тоже сказали свое слово...
- Я не о том, - выдохнул Буди. - Не о свастике вообще, а именно об этой.
- Об этой? - Георгий Дмитриевич чуть не уронил крест на пол. - А в ней есть что-то особое?
- Этот амулет очень похож на мой. - Буди достал из портмоне свой крест. - Вот, посмотрите...
- Да нет, он совсем другой, - уверенно заявила Катя. - На нашем концы загибаются влево, а на твоем, Буди - вправо. Да твой и более старый...
- А я думаю, что их изготовили примерно в одно время. Конечно, ваш крест больше лежал как музейная редкость и потому не такой потертый, а мой всегда был с кем-то - со мной, с отцом, с дедом... Я даже не об этом. Мне кажется, что оба эти креста принадлежали древней династии Менгви на Бали, к которой отношусь и я. У нас раньше изготавливали вот такие парные амулеты: с правым загибом кончиков, как у меня - для мужчин, и с левым загибом, как у вас - для женщин...
- Ну, Буди, ты и загнул, - Катя была с ним совершенно не согласна.
- Почему же? - не сдавался Буди. - Мы можем это проверить, например... сделать экспертизу...
- Хм-м-м, - Георгию Дмитриевичу, однако, понравилась эта идея, потому как он хмыкнул очень даже одобрительно. - А давайте и проверим, что это за амулеты... Надо только подумать, где найти эксперта.
- А я знаю такого! - похвасталась Катя. - Когда летела в Амстердам, в самолете познакомилась с Германом Арнольдовичем. Он и визитку мне свою дал.
При слове "визитка" Буди бросил на нее пронзительный взгляд, видимо, он до сих пор не мог смириться с тем, что его визитку она не сохранила, а какого-то незнакомца не забыла даже как зовут по имени-отчеству.
В прихожей опять хлопнула дверь. Все замолчали, прислушиваясь к звукам шагов. В кабинет заглянул Валек:
- Все полуночничаете?
- А ты уже научился открывать дверь ключом? - подколола его Катя.
- Как видишь...Научишься тут, когда все заняты...
Ему явно не нравилось, что в квартире происходит какая-то кутерьма, а до него нет никому дела:
- Ладно, пойду спать...
- А ужинать? - Катин вопрос был явно риторическим.
- Уже ночь. Какой там ужин?
- Ладно, давайте построим план, - высказал свое предложение Георгий Дмитриевич. - Что сейчас важнее всего?
- Напоминаю: я приехал, чтобы попросить Катю поехать со мной...
- Да-да, Буди, я понимаю, - в голосе Георгия Дмитриевича появились заговорщические нотки. - Но ведь сейчас и ты хотел бы сначала получить информацию об этих амулетах?
- Конечно! Без этого я не уеду!
- Тогда давайте сделаем так: завтра Катюша свяжется с Германом Арнольдовичем, и в зависимости от того, сколько времени уйдет на экспертизу, и будем строить дальнейшие планы.
- Хорошо, папа, но меня пока никто не спросил, согласна ли я ехать с Буди?
- Да ладно, об этом - потом...
Отец явно тянул время, чтобы не отпускать дочь вот так стремительно. С другой стороны, казалось, он даже и не возражал, чтобы она поехала. Правда, хотел повнимательнее приглядеться к Буди, продолжая незаметно его испытывать:
- Кстати, Буди, а не отразится твое отсутствие на карьере?
- Нет-нет, все в порядке, у меня четкая договоренность. Да и не так часто приходилось мне отсутствовать раньше...
- Пойдемте, наконец, спать! Я закрываю заседание "прозаседавшихся", - подвела черту Катя.
На следующий день она позвонила Герману Арнольдовичу, и тот с готовностью откликнулся на предложение:
- Катенька, только рад буду видеть тебя, приезжай ко мне сегодня, я человек вольный, да и работаю в основном дома... А хочешь, прямо сейчас?
- Я не одна, со мной - наш гость.
- Хорошо-хорошо... Так как?
- Надо же, Герман Арнольдович, даже не ожидала, думала, запишете в очередь...
- Да ладно, Катюша... Приезжайте, жду!
- Ушел! Меня ждут студенты! - Георгий Дмитриевич, как всегда, был в своем амплуа.
- Ладно, папка, иди. А мы с Буди тогда поедем к нашему эксперту. Ты мне дашь крест?
- Конечно! Смотри только, не потеряй!
- Что я, маленькая?
Катя даже смутилась, выдавив из себя эти слова, потому что вспомнила случай, и совсем недавний... Отец дал ей очень ценную вещь - распечатку рисунков и фотографий одежды петровской эпохи с комментариями специалистов, ее он собрал попутно, во время подготовки материала для диссертации. А Катя ее потеряла... Видимо, оставила в одном из офисов своих партнеров. Пришлось восстанавливать...
Квартира Германа Арнольдовича походила на антикварный магазин или на музей древностей. Единственное, что отличало ее от музея, это плотность "проживания" экспонатов: здесь она была гораздо выше.
- Эх, Катя, Катя, ведь знал, что увидимся...
Хозяин квартиры без верхней одежды выглядел еще старше - совсем древний старичок. Может быть, поэтому Буди не реагировал на его "ухаживания" за Катей, когда тот галантно поцеловал ей ручку, поднимаясь по лестнице на второй ярус квартиры?
- Чувствовал всем сердцем... Да и сам желал встречи, - продолжал любезничать с гостьей Герман Арнольдович, лавируя между высокими напольными вазами и скульптурами, расставленными на всем свободном от других экспонатов пространстве.
Наконец, они прошли в небольшой холл, где можно было присесть на старинный диван.
- Ну, рассказывайте, не просто так же вы в гости ко мне пожаловали...
Катя достала из сумочки шкатулку, а Буди вытащил амулет из своего портмоне. И они положили на небольшой полированный столик с резными ножками два свастичных креста.
- Так-так-так... Любопытненько... Откуда у вас этот коловрат? - Герман Арнольдович указал на Катин крест.
- Как-то странно вы его назвали... - удивилась та. - И почему именно мой?
- Это я по-старинке свастику так называю. А именно на этот крест указал потому, милая, что такие амулеты - большая редкость, их мало делали раньше, а сейчас - еще меньше...
- Почему меньше? В нем что-то не так? - не унималась Катя.
- Нет, Катенька, все "так". Дело в другом. Свастика - очень древний символ Солнца, и указывает на движение светила вокруг Земли. Приглядись к нему, видишь четыре части? Это - четыре времени года с двумя фиксированными солнцестояниями, летним и зимним. Обычно жизненный процесс выражается в движении по часовой стрелке, да? А у тебя - против часовой... Видишь, куда смотрят загнутые концы?
- Значит, это плохо... - расстроилась девушка.
- Многие народы не поклоняются такому коловрату, полагая, что он несет негатив, - коллекционер сделал паузу, раздумывая, как не обидеть свою дорогую гостью, и тут же продолжил. - Эх, Катя, ты же знаешь, что есть предметы, которые служат не добру, а злу. Подумай, если мастер изготовил такой коловрат, значит, это было кому-то нужно...
