Внезапное рыскание из-за потери тяги обоих двигателей дико швырнул ЕВ-1С влево. От этого вторую «Анаконда» протянуло под брюхом самолета, пока она не попала в струю горячего выхлопа двигателя номер два, от которого ракета взорвалась. К счастью, система управления уже выключила двигатель, иначе к взрыву 35-килограммовой осколочной боеголовки ракет добавилось бы горящее реактивное топливо, что уничтожило бы самолет в одно мгновение.

Даже бросив руль вправо на максимум, Энни не смогла удержать самолет — его неудержимо сносило влево, как бы она не пыталась это компенсировать. Дуэйн схватился за ручку управления, чтобы помочь ей, и не смог поверить в то, что ощутил — тяжелую и неуклонную вибрацию.

— Энни?

— Держу его, Дэйв, держу его, — ответила она. Ее голос дрожал и принадлежал словно совсем другому человеку.

— Проверь показания. Мне нужно знать, что у нас осталось.

— Система управления отключила первый и второй, — сказал Деверилл. — Сработала система пожаротушения, так что на сегодня они уже все. Гидравлическая система изолирована. Три генератора отключились… Стоп, нет, только два, так что у нас будут аварийные и первичные системы. Створки переднего бомбоотсека частично открыты — я ощущаю, как из болтает воздушным потоком. Возможна утечка гидравлической жидкости. Навигация, вооружение и РЭБ отключены. Система контроля курса загружается. Осталась только спутниковая навигация, пока лазерные гироскопы не заработают. Мы попали, Шпилька, но два пылесоса у нас еще осталось.

— Да, если не считать того, что быстро мы уже никуда не доберемся, — сказала Энни. — Я собираюсь немного убавить тягу третьего и четвертого, и посмотреть, не сможем ли мы немного выровняться. — Она потянула на себя РУД четвертого двигателя, а затем немного толкнула его обратно вперед, когда «Вампира» начало уводить. Однако она вернула контроль над направлением. Скорость упала до 280 км/ч — всего на 50 км/ч выше посадочной скорости, предела, делающего возможным горизонтальный полет. Но они все еще держались в воздухе.

— Ладно, все, что мне нужно — это курс на ничейную землю и достаточно длинная полоса, чтобы посадить нашу маму.

— Энни, украинские истребители в пяти минутах, пересекают границу и направляются прямо к вам, — сообщила Нэнси Чешир. — Следуйте текущим курсом, транспондер на один, два и четыре. Кавалерия на подходе. Держитесь.

— Курс один-семь-ноль, прямо на Харьков, Энни, — сказал Дуэйн. — Мы потеряли около трехсот метров высоты — давай немного наберем ее.

Энни начала очень медленно подниматься. В норме, ЕВ-1С «Вампир» мог набрать три тысячи метров при полной загрузке менее, чем за минуту — но теперь мог набирать в лучшем случае сто пятьдесят метров в минуту без появления тошнотворных признаков неустойчивости. То, что осталось только два двигателя и только с одного борта, создавало вращение вокруг продольной оси, которую ЕВ-1 мог не перенести. Энни сталкивалась с подобной ситуацией только в симуляторе, и очень хотела иметь под собой не менее шести тысяч метров на случай сваливания в штопор.

— Похоже, я действительно облажалась, — сказала она.

— Не вижу, — сказал Дуэйн. — Нашей задачей было обеспечить безопасную эвакуацию шпиона из России силами ВРС. А ты спасла их задницы минимум три раза. Довольно неплохой результат для одной ночи.

— Думаю, домой я вернусь так, будто меня напоили, отымели и еще татуировку сделали.

— Ты героиня, Энни, — сказал Деверилл. — И должна собой гордиться. Тебе следует… О, черт!

Дуэйн остановился. Энни посмотрела на него, пытаясь понять, что случилось. Он смотрел в правое окно кабины. Она тоже посмотрела туда и увидела, в чем дело. Второй Су-27 находился рядом с ними, менее чем в тридцати метрах. При отказавшей аппаратуре обнаружения, «Фланкер» смог подойти прямо к ним и хорошо их осмотреть.

— О, черт, — пробормотала Энни. — Попали.

— Ты должна признать, летать он умеет неплохо, — сказал Деверилл.

— Слишком хорошо для ублюдка, пытавшегося сбить два безоружных грузовых самолета, — добавила Энни. Увидев, что оба члена экипажа бомбардировщика видели его, пилот истребителя включил все внешние огни. Самые яркие осветили двойные кили, обозначив красную звезду ВВС России.

— Российский перехватчик, — выдохнула Энни. — Отлично.

— Держу пари, он не очень рад, что мы сбили его ведущего.

— Сколько до украинской границы?

— Семьдесят два километра.

— Господи, — сказала Энни. — Где, черт их побери, украинские истребители? Они должны были как раз сейчас нас встретить!

— Шестьдесят секунд, — ответила Чешир. — Они видят вас и «Фланкер» на радарах.

— Урод прямо рядом с нами, справа от нас, — взволнованно сказала Энни. — Стоит ему пернуть, и мы «поцелуемся». Сбейте его и помогите нам!

В этот момент, Су-27 переместился еще ближе, оказавшись менее чем в пятнадцати метрах от них, и у корня его правого крыла вспыхнула пушечная очередь. Энни вскрикнула под кислородной частой. Пилот российского истребителя словно сидел прямо над вторым пилотом. Она и Дэйв могли видеть, как тот провел вверх и вниз ручным фонариком, подав международный сигнал «вы перехвачены. Развернуться и следовать за мной».

— Поцелуй меня в задницу, Борис, — сказала Энни. — Я не доверну.

Русский как будто услышал ее. Он предпринял маневр, в результате которого оказался перед ними, ударив их самолет струями двигателей. Белое форсажное пламя едва не выбило передние стекла. Затем российский истребитель плавно и умело переместился обратно, подойдя еще ближе, и его пилот снова подал световой сигнал «следовать за мной».

— «Генезис», это «Терминатор», — вышла на связь Энни, говоря с явным страхом в голосе. — Где, черт побери, украинские истребители?

— Видим их, — нервно сказал генерал Самсон.

— Еще три подходят от Киева, примерно сто семьдесят километров к юго-западу^[68]. РВП пять минут.

— Что насчет помощи прямо здесь?

— Ожидайте, — ответил Самсон.

— Ожидайте? — Крикнул Деверилл. — Босс, нам нужна помощь прямо сейчас, или нас поимеют.

— У нас возникли некоторые… Дипломатические проблемы, — сказал Самсон.

— Вас не понял, «Генезис».

— Просто сохраняйте курс и продолжайте следовать к границе, — сказал Самсон. В его голосе слышалась необычная скованность. Террилл Самсон еще никогда не говорил о чем-либо настолько мрачно.

— Генерал, не молчите, — сказала Энни, едва не умоляя.

— У… Украинское руководство запросило нас о характере этой операции и событиях, потребовавших этого перехвата, — ответил Самсон. — Он не будут атаковать российские истребители, если те не пересекут границу. Но я сомневаюсь, что они попытаются атаковать российский «Фланкер», даже если тот пересечет границу. Украинские пилоты хороши, но отнюдь не глупы.

— То есть, они нам не помогут?

— Просто держитесь. Я начинаю совещание с Пентагоном и Белым Домом по телеконференции в любую минуту.

— Предложения?

— Имеются. Но вы не захотите их услышать.

— Черт, — выдохнула Энни. — Я не отдам им этот самолет.

— Постарайтесь достичь границы, — сказал Самсон. — А пока делайте все, чем можете, чтобы держать эти истребители. Сочините правдоподобную историю. Примените свои женские хитрости, поговорите с ними ласково, пообещайте им незабываемую ночь, все, что придет в голову. Быть может, услышав женщину по рации, они удивятся достаточно, чтобы оставит вас. Возможно, они будут ждать приказа.

— А если не сработает?

— Просто надейся, что сработает. Спокойно. Мы с вами.

Энни отдала компьютеру команду на настройку второй радиостанции на частоту 243.0, международный аварийный УКВ-канал и щелкнула переключателем микрофона.

— Российский истребитель у моего правого крыла, это Энни. Как дела?

— Неопознанный американский бомбардировщик, я борт два-ноль пятьдесят четвертого истребительного полка, Voyska Protivovozdushnoy Oborony в Жуковском, — ответил пилот «Фланкера». — Вы нарушили воздушное пространство Российской Федерации. Приказываю следовать за мной в Жуковский, как поняли, прием?