— Принято, — ответил пилот «Бэкфайера». Он начал медленный доворот на север, но почти сразу же довернул обратно. — Маневр выполнил, сообщил он. — Возвращаюсь на курс к цели. Сто восемнадцать секунд до цели.

— Думаю, в горы он боится врезаться больше, чем пилот F-16, - сказал Ребекка.

— Ну и ладно, черт с одним «Бэкфайером», — с отвращением сказал Патрик. — Можно было бы просто дать украинцам попрактиковаться в бомбометании, а туркам дать подышать свежим воздухом.

* * *

— Он ничего не делает, просто идет прямо к цели, — доложил пилот второго турецкого F-16. — Возможно, у него неисправность системы предупреждения об облучении.

— Твой хвост чист, так что он не прикидывается ветошью, а ею является, — ответил Сиварек. — Включи радар и посмотрим, что будет.

— Вас понял, — ответил ведомый и включил радар. Естественно, крупный украинский бомбардировщик несколько ускорился и сделал резкий вираж вправо, выпуская дипольные отражатели. Они эффективно забили работу радара F-16, так что турецкий пилот просто выключил радар. Украинский бомбардировщик ушел вправо и вернулся на изначальный курс, скорость и высоту, словно угроза исчезла вместе с сигналом радара. — Маневрирует вяло. Хорошо ставит помехи, но вяло меняет высоту и скорость. Вернулся на прежний курс и скорость. Проблем не будет.

— Сбей его и возвращайся, затем берем второго «бандита», — ответил Сиварек.

— Вас понял, — ответил ведомый. Он переключился на ракеты «сауйдуаиндер», услышал спустя секунду сигнал готовности — два больших двухконтурных турбореактивных двигателя Кузнецова* давали на форсаже тягу в почти 25 400 килограмм и производили огромное количество тепла — и произвел пуск.

— Пуск двух выполнил, — доложил ведомый. Необходимости включать секундомер не было — на такой дальности ракеты настигнут цель в считанные секунды. — Цель уничтожена чисто.

— Помаши ему крыльями, после чего возвращайся. Ноль сорок пять на шестьдесят два, ангел-минус десять.

— С удовольствием, босс, — сказал ведомый. Он включил форсаж на третью ступень, обогнал бомбардировщик Ту-22М на менее, чем шестьдесят метров, подождал, пока его заметят, после чего два раза выполнил «бочку» прямо перед кабиной «Бэкфайера», а затем резко набрал высоту. Он с легкостью сбил самолет, который когда-то был самым грозным реактивным средством в советском арсенале.

Он набирал скорость, пока не вышел на сверхзвук, создав ударную волну прямо над бомбардировщиком. Это точно должно было их разбудить. Затем он победно пролетел прямо перед бомбардировщиком и ушел на высоту.

Один готов, один остался.

* * *

Система предупреждения об угрозе издала сигнал, а на экране появилась отметка в виде «летучей мыши» — вражеский самолет, дистанция, курс, высота и скорость.

— У нас компания, — сказал Патрик Ребекке. Он включил лазерный радар и сделал его один «снимок» пространства вокруг. — Они за «Силой-два».

— Мы же и его дадим сбить? — Саркастически спросила Ребекка.

— Держимся плана учений и смотрим, что будет, — печально сказал Патрик.

Но после еще нескольких включений лазерного радара стало очевидно, что украинский бомбардировщик отнюдь не принял вызова. Обнаружив сигнал радара F-16, крупный украинский самолет начал быстрое резкое снижение — сведя крылья и создавая сильную отрицательную перегрузку, чтобы у пилота все поплыло перед глазами, вместо того, чтобы совершить крутой разворот и уйти в вираж со снижением. Патрик даже подумал, что пилот «Бэкфайера» потянул РУД-ы на себя до минимума, вместо того, чтобы дать максимальную тягу, словно боясь перенапрячь самолет. Для F-16 зайти ему в хвост не составило труда, и через несколько секунд цель была условно сбита ракетой AIM-7 с радиолокационным наведением.

— Да я видела гражданских пилотов, решавшихся на более активные маневры с тремя сотнями пассажиров на борту! — Заметила Ребекка. — Хосспади, он что, хотел, чтобы его сбили? Или хотел посмотреть на F-16 вблизи? — Действительно, для опытных турецких пилотов заход на второй «Бэкфайер» стал прогулкой в парке. — Что нам еще нужно увидеть, генерал? — Добавила она. — Как турки умрут со скуки, если мы не сделаем чего-то?

— Ладно, ладно, давай сделаем, — сказал, наконец, Патрик. Он переключился на межсамолетный канал и сказал: — «Сила ноль два», «бандиты» на двенадцать часов, дальность пятьдесят, приближаются на скорости тысяча восемьдесят.

— Вас поняли, «Вампир». Видим их на системе предупреждения. Начинаю атаку.

— Покажите мне что-нибудь, ребята, — сказал Патрик. А затем переключился на систему управления вооружением и сказал: — «Росомаха» к пуску, маршрут атаки альфа, система в режим, канал активировать.

— «Росомаха» готова, системы норма, — ответил компьютер, добавив рекомендованные указания. — Маршрут альфа подтвержден, все сенсоры работают, канал активен. К пуску готов.

— Запуск одной «Росомахи», — скомандовал Патрик.

— Внимание, приказ на пуск получен, прекращение процедуры… Процедура пуска начата… средний открыт, открытие частичное… ракета вышла… пуск произведен… отсек закрыт.

Патрик подождал пятнадцать секунд после пуска крылатой ракеты «Росомаха» и закрытия створок бомбоотсека, а затем переключил радиостанцию на ДЦМ и сказал:

— «Сила ноль три», это «Вампир ноль одни», подход к цели чист. Удачи.

— Вас поняли, «вампир», — ответил голос с густым славянским акцентом. — Prosteesiya haryachiy. Подходим к цели, оружие готово.

Ребекка и Патрик проследили, как их «ведомый» меняет курс и начинает снижение.

— Этот монстр просто чмо, — выдохнул Патрик.

— Как дерьмо в проруби, — пробормотала Ребекка.

— Может, и нет, — гордо ответил Патрик. — Дай мне денег и пару месяцев, и я думаю, они смогут заставить своих больших птичек петь.

— Вот только вопрос на миллион: зачем? — Спросила Ребекка. — Украина не может позволить себе оборудовать свои «Бэкфайеры» на уровне «Мегафортрессу» — на это потребуется, как минимум тридцать миллионов долларов на каждый и не похоже, что эти самолеты того стоят. Потребуются годы, чтобы обучить экипажи передовой тактике бомбовых ударов. Кто будет за все это платить? Черт, наш новый президент режет вооруженные силы, как сумасшедший, и не верит в помощь другим странам — то есть, он точно не будет это оплачивать.

— Это не моя забота, Ребекка, — ответил Патрик. — Если мне дадут денег на то, чтобы переоборудовать «Бэкфайеры» в «Мегафортрессу» и обучить экипажи их использованию, я это сделаю. Они будут крепче всех на районе стоять. Я это гарантирую.

* * *

Ну ладно, подумал Эрдал Сиварек, наконец, украинские пилоты показали хоть что-то. Он с легкостью взял второй украинский бомбардировщик в захват, но цель начала резко снижаться, со скоростью более трех тысяч метров в минуту и ускоряясь. Впечатляюще. Возможно, украинцы все-таки знали кое-какие маневры уклонения.

Окно захвата радара на ИЛС начало быстро смещаться вправо, и Сиварек был вынужден резко довернуть, чтобы удержать цель в конусе захвата, направляющего ракету AIM-7 «Сперроу» в цель. Это было странно — на такой дальности самолет, как правило, не мог так быстро уходить от захвата. Самолет противника ставил помехи, но система отстройки от помех радара F-16 Сиварека успешно перестраивалась на свободные частоты и поддерживала захват…

… вплоть до того момента, когда цель вдруг дернулась влево и пошла по ИЛС в другую сторону. Сиварек снова резко довернул, но было слишком поздно — цель выскочила за пределы рамки. Каким-то образом он смог сманеврировать быстрее, чем F-16, вероятно, самый маневренный самолет в мире, и ушел от захвата!

— Yyuz bir kor! — Вышел на связь Сиварек. — Это первый. Срыв захвата.

— Ведущий, вас не вижу, — ответил ведомый Сиварека. Это было понятно — после всех этих резких маневров так и должно было быть. — Я на пяти тысячах, набираю высоту патрулирования.