— Yyuz iki, nah sihl sih nihz?^[53] — Спросил пилот ведущего F-16 американского производства Турецких ВВС, взглянув через фонарь кабины реактивного истребителя на идущего справа ведомого.

— Cok iyiyim, командир, — ответил ведомый. И добавил по-английски: — Полон сил, босс.

Командир звена, генерал-майор Эрдал Сиварек, улыбнулся этому примеру использования его ведомым американского летного сленга. Годы, проведенные за изучением западной тактики действий истребителей, военных операций, даже общества и образа жизни, дали о себе знать. Хотя американский летный сленг не был официально утвержденным элементом, он помогал всем взбодриться и ощутить готовность в бою.

Сиварек поудобнее устроился в кресле, быстро проверил приборы, включил автопилот и немного ослабил ремни, проклиная дурную генетику своей семьи. В отличие от среднестатистического турка, Сиварек был ростом всего чуть более ста пятидесяти — поэтому ему нужно было специально разработанное более высокое кресло, чтобы иметь нормальный обзор из кабины и при этом иметь возможность дотянуться до педалей, которые были специально вынесены ближе к креслу. Сложением он напоминал пожарный гидрант, с широкой грудью, тонкой талией, и густо заросшей квадратной головой, волосатыми руками и щетиной, почти неуничтожаемой бритьем. Имея позывной «магара оглан» или «пещерный парень»^[54], он, тем не менее, мог быстро обломать любого тем, что именно малый рост и мощное сложение помогали ему бороться с перегрузками. Это частично объясняло то, почему он всегда летал на пределе возможностей и, возможно, то, почему он был лучшим из лучших. Не считая того, что он был командиром авиации ПВО Турецкой республики, он был лучшим летчиком-истребителем в этой стране и одним из лучших пилотов F-16 в мире.

Убедившись, что управление вооружением выключено, Сиварек проверил боекомплект. Самолет был оснащен минимальным вооружением, всего две ракеты AIM-7 «Спэрроу» с радиолокационным наведением и две AIM-9 «Сайдуаиндер» с тепловыми головками самонаведения, а также 30-мм авиапушку с боекомплектом 150 снарядов и дополнительный топливный бак на центральной подфюзеляжной подвеске. Его улучшенный истребитель F-16C Block 50, прозванный в Турции «Орнкс-II», был оснащен всеми последними достижениями в области радиолокационных средств, компьютеров и вооружения, и был одним из самых передовых истребителей в мире, но он уже ему наскучил. Это был живой, современный и простой в управлении и обслуживании самолет, но ему уже не хватало мощи, скорости и вооружения. Сиварек многие годы видел истребители F-15 «Игл» и желал заполучить такой. Но теперь на вооружение принимались новейшие F-22 «Раптор», и его желания перефокусировались на них.

— Yyuz iki hazirim, — доложил ведомый Сиварека, летевший на аналогичном F-16C на частоте звена.

— Yyuz beer hazirim, — ответил Сиварек. — 101-й, зеленые горят. — Он не ожидал ничего, кроме стопроцентной боеготовности. Его эскадрилья была небольшой, всего шесть самолетов, но он твердо верил, что это было лучшее подразделение на F-16 в мире. — Держи дистанцию. Проверить оружие.

— Tamam, — ответил ведомый. Он был одним из самых молодых пилотов в эскадрилье, но был отличным пилотом и вдохновенным инструктором. Обычно Сиварек предпочитал не давить подчиненным на мозг, но это задание было важнее, чем обычное. Им противостояли стратегические бомбардировщики в неизвестном количестве, задачей которых было условно уничтожить цели на аэродроме Толича. Задачей Сиварека было перехватить их. Бомбардировщики могли иметь истребительное сопровождение самолетами неизвестного типа в неизвестном количестве.

В этот самый момент система предупреждения об облучении самолета Сиварека выдала сигнал о облучении спереди слева. Он немедленно довернул на источник сигнала и, жестами указал ведомому занять боевой строй, держась справа сзади и выше от ведущего. Это определенно был сигнал радара. Он длился всего две секунды, но это было достаточно долго. Сиварек никогда не страдал ерундой. Какой бы высокотехнологичной и секретной не была машина, малейшая ошибка оператора могла привести к нарушению баланса возможности обнаружения и собственной скрытности, уклонению или захвату, жизни или смерти. Очевидно, экипаж бомбардировщика нарушил процедуру использования радара — и эта ошибка будет дорогого им стоить.

— Контроль, я 101-й, слышу музыку, обзорный радар, режим «Индия», — доложил Сиварек.

— Принято, 101-й, — ответил наземный оператор радара. — Радиолокационный контакт, неопознанный самолет к северо-восток от вашей позиции, малая высота, дальность двадцать восемь километров. Ожидайте. — Сиварек знал, что оператор сейчас судорожно меняет режимы радара, пытаясь уточнить информацию по цели. — 101-й, есть контакт, сигнал слабый, курс ноль четыре пять, высота два ноль ноль, ожидайте дополнительных данных. Разрешаю перехват.

— Понял, контроль. — Это, должно быть, малозаметный бомбардировщик, подумал Сиварек — наземный радар уже должен был видеть обычный самолет во всех деталях. Он слегка довернул вправо относительно цели, чтобы иметь возможность проверить бортовым радаром пространство за целью на предмет других возможных целей, и включил радар. На экране возникли две цели: ближайшая находилась на десять часов, дальность двадцать пять километров, крупноразмерная, маловысотная высокоскоростная; Вторая находилась в восьмидесяти километрах позади первой, высотная, и находящаяся за пределом досягаемости. То, что она находилась на удалении, не означало, что она была вне игры, но такое расстояние не позволяло ей эффективно прикрывать первую цель. Тем не менее, она была достаточно близко для пуска ракет большой дальности или, возможно, чтобы быстро сократить дистанцию на высокой скорости, однако у двух F-16 было достаточно времени, чтобы уйти после перехвата первой цели. Сиварек выделил обе цели и запросил систему «Свой-чужой», проверяя их на наличие опознавательного радиосигнала «свой». Ответа не было. Обе цели вражеские, все в порядке.

— Контроль, я 101-й, вижу две цели, сигнал «чужой». «Бандит-один» на десять часов, малая высота. «Бандит-два» на двенадцать, дальность восемьдесят. Атакую первого. Запрашиваю разрешения на атаку «Бандита-один» и рекомендации по «бандиту-два».

— Принято, 101-й, — сообщил оператора радара. — Сигнал «чужой» подтверждаю. Разрешаю атаковать. Вижу «Бандита-две», сигнал слабый, дальность восемьдесят семь километров, направление северо-восток. Разрешаю атаковать обе цели.

— Принято, контроль, захожу на «Бандита-один», — ответил Сиварек. Он спокойно и сосредоточенно выбрал ракету «воздух-воздух» AIM-7 и увеличил тягу, передвинув вперед РУД. «Цель захвачена, пуск разрешен», — раздался чувственный женский голос. «Oldunnek», — доложил Сиварек наземному диспетчеру и ведомому и нажал на кнопку на рукоятке управления, выпуская ракету. Он включил секундомер, определяя время полета ракеты, а затем проверил ведомого.

«Бандит» начал набирать высоту, но не слишком агрессивно, и было просто удержать его в захвате. Когда секундомер отсчитал нужное время полета, Сиварек доложил:

— Цель исчезла с радара, повторяю, цель исчезла с радара.

— Принято, 101-й, — ответил наземный диспетчер. — Хороший выстрел, все чисто, все готовы. Работа по усмотрению.

Наверное, уже в сотый раз за вылет Сиварек убедился, что индикатор «к полету не готов» не горел, и ответил:

— Вас понял, контроль. 102-й, Ты меня видишь?

— Понял, ведущий.

— Первый второму, держи визуальную дистанцию и действую по обстановке. Держи нос холодным. — Последняя команда означала «держи оружие на предохранителе».

— Вас понял, 101-й, я на четыре часа от вас и выше. Нос холодный. Снижаюсь.

— Понял, — Эрдал посмотрел вверх и вправо, увидев ведомого именно там, где тот сообщил. — Вижу тебя, 102-й. Видишь «бандита» на радаре?

— Я 102-й, подтверждаю, — ответил ведомый.

— Можешь атаковать «бандита-один», 102-й. Подойди ближе и сбей его пушкой. Я наберу высоту и буду следить за «бандитом-два». Удачно охоты. — Сиварек снял кислородную маску и начал резко набирать высоту, чтобы взять в захват «бандита-два». Быстро, красиво и жестко. Впечатляющий показатель для «гостей».