Не прошло и года после спуска последнего фрегата, как перед Соединенными Штатами вновь встала проблема борьбы с берберийскими пиратами. На этот раз причиной беспокойства являлся не правитель Алжира, очевидно, вполне довольствовавшийся ежегодной платой, а паша Триполи, с вожделением взиравший на торговое судоходство Америки и западноевропейских государств. Известное правило гласит — удовлетворение одного вымогательства неизбежно влечет за собой новое. Так оно и случилось.
14 мая 1801 года перед американским консульством в Триполи появилась толпа людей. Громко шумя и размахивая топорами, они начали рубить флагшток с американским флагом. Вскоре флагшток рухнул на террасу консульства. Этим, казалось бы, бессмысленным актом вандализма паша Триполи Юзеф Караманли объявлял войну Соединенным Штатам. В пустынной местности берберийского побережья дерево являлось дорогим товаром. Достать высокое и достаточно прочное дерево для флагштока практически было невозможно. Вот почему большинство местных дипломатов подобную проблему решало, выпрашивая запасное рангоутное дерево на одном из кораблей своего государства, а рубка флагштока стала символическим актом, своего рода традицией при объявлении войны.
Итак, война Америке была объявлена. Один из сыновей паши еще раньше предупреждал консула: «Когда будет повален американский флагшток, за его восстановление придется дорого заплатить». Паша Триполи, самого маленького и самого бедного из берберийских государств, намекал на получение за проход судов по водам, которые он считал своей собственностью, ежегодной дани 20 тыс. долларов. Дею Алжира Соединенные Штаты платили 21 600 долларов. Юзеф Караманли не видел оснований, почему он должен отказываться от аналогичной статьи дохода.
Известие о требовании паши всколыхнуло всю Америку. И без того скудная казна была истощена выплатой дею Алжира. Соглашаться на второе вымогательство просто было невозможно, и в Конгрессе зазвучали воинственные речи. Президент Т. Джефферсон заявил: «Это напрасная трата денег. От этих бандитских государств нет конца требований. Нет от них и обещанной безопасности. Мы стоим перед выбором: либо победить в войне и тогда плавать по Средиземному морю, либо просто покинуть его».
Формально известие об объявлении войны до Соединенных Штатов еще не дошло, а без санкций Конгресса президент не имел права вести с триполитанцами военные действия. Однако на вызов следовало отвечать, и Джефферсон на свой страх и риск отправляет в Средиземное море эскадру. Состояла она всего из трех фрегатов, в том числе 36-пушечной «Филадельфии» и 12-пушечной шхуны «Энтерпрайз». Командующим эскадрой шел опытный моряк и храбрый командир коммодор Р. Дейл. Инструкция, которая была дана ему, прямо скажем, заставила бы плакать любого адмирала: «Мы предписываем Вам самое строгое сдерживание и выдержанность в своих действиях, подавление всех чувств и эмоций, которые могли бы привести к нарушению мира или подрыву наших мирных намерений». К Триполи эскадра прибыла 24 июля 1801 года. О том, что война объявлена, Дейл узнал сразу — в пополнении запасов пресной воды ему было отказано.
Вскоре, осуществляя блокадные действия триполитанского побережья, шхуна «Энтерпрайз» встретила корабль паши «Триполи». Поскольку Великобритания находилась с Триполи в дружественных отношениях, на «Энтерпрайзе» подняли британский флаг. По тем временам это была обычная военная хитрость. Поприветствовав «Триполи», «Энтерпрайз» поинтересовался, что они делают в море. «Охотимся за американцами», — был ответ. В тот же момент, спустив британский и подняв американский флаг, «Энтерпрайз» дал бортовой залп. «Триполи» ответил нестройно. Начался бой. Время от времени триполитанцы спускали свой флаг. Однако как только американцы подходили к судну, чтобы захватить его, считая, что противник сдается, корсары вновь поднимали флаг и бой возобновлялся. Наконец, чтобы гарантировать, что это не хитрость, раненый, триполитанский командир демонстративно выбросил флаг за борт и сдался.
Новость о фактическом начале войны с Триполи и о блестящих действиях экипажа «Энтерпрайза» дошла вскоре и до Конгресса. Сомневавшиеся ранее в необходимости войны законодатели поощрили экипаж «Энтерпрайза» месячным окладом, а командира наградили еще и именной шпагой. Затем сенат и парламент объявили войну Триполи. Теперь президент Джефферсон мог в полной мере использовать флот для защиты американского торгового судоходства. Война в Средиземном море продолжалась до 1805 года. Менялись командующие эскадрой, менялись и корабли в нее входящие. Всякое было в этой войне.
В январе 1803 года флагманский фрегат «Чезапик» с командующим эскадрой Р. Моррисом зашел в Тунис для встречи с американским консулом. Пока «Чезапик» стоял на рейде Моррис умудрился попасть в заложники к правителю Туниса. Закончив свои дела с консулом, он собирался возвратиться на корабль, но забыл нанести прощальный визит правителю. Оскорбленный монарх приказал схватить американского командующего и держать его в заточении до тех пор, пока нанесенная ему обида не будет компенсирована деньгами. Сумма, которую хотел получить оскорбленный хозяин, составляла 34 тыс. долларов. Освободили Морриса только тогда, когда американский консул заплатил из личных средств 12 тыс. долларов, а остальные 22 тыс. долларов доплатил датский консул.
В октябре 1803 года, осуществляя блокадные действия, фрегат «Филадельфия» стоял в гавани недалеко от Триполи. Вахтенный заметил, что два триполитанских корабля с осторожностью отходят от берега. «Филадельфия» снялась с якоря и пошла на перехват. Увы, почти сразу фрегат сел на необозначенный на карте риф. Ситуация сложилась критическая. В довершение ко всему, корабль накренился и его пушки стали бессильны против триполитанцев. Между тем шлюпки противника слетелись к месту аварии как рой пчел. Что оставалось делать командиру? Корабль был обречен и он решил сдаться. Позднее, когда его упрекнули, что он не взорвал корабль, командир ответил: «Я никогда не допускал мысли, что имею право лишить жизни 306 человек вверенного мне экипажа».
Теперь у Юзефа Караманли находилось более трехсот американских заложников и за них можно было потребовать хороший выкуп. В дополнение ко всему, во время прилива триполитанцам удалось стащить «Филадельфию» с рифа. Фрегат поставили на якорь во внутренней гавани и 18 пушек одного его борта усилили оборону паши.
На потерю «Филадельфии» командующий эскадрой Э. Пребл реагировал гневно. «Богу было бы угодно, — писал он морскому министру, — чтобы и офицеры, и команда «Филадельфии», все как один решительно предпочли пленение смерти. Теперь необходимо такое решение, которое спасло бы их и от того и от другого». Что же касается «Филадельфии», то ее следовало уничтожить, хотя это и казалось почти невозможным. Оставлять фрегат в руках триполитанцев Пребл считал позором. Для решения этой задачи выбрали лейтенанта С. Декатура. Приказ командующего звучал четко: «Сэр, настоящим приказываю вступить в командование кечом «Интерпид», отправиться в Триполи, войти в гавань, подойти к «Филадельфии», поджечь ее и благополучно уйти. Уничтожение «Филадельфии» — дело особой важности. Я уверен в Вашей смелости и возможности сделать это. Лейтенант Стюарт со шлюпками с «Сирен» поддержит Вас и прикроет Ваш отход. При подъеме на борт судна Вы встретите сопротивление. Чтобы избежать тревоги, было бы хорошо обойтись только мечом. Бог сохранит Вас в этом деле».
Для вылазки избрали безлунную ночь 16 февраля 1804 года. Лейтенант Декатур на «Интерпиде» с 75 добровольцами бесшумно подошел к «Филадельфии». В это время поднялся противный ветер и кеч начало относить от фрегата. На его борт был специально взят мальтиец, говоривший по-арабски. Он начал кричать, что кеч без якорей, и просил бросить трос. Триполитанцы услужливо подали трос. Через минуту с криками «Филадельфия!» американцы вскарабкались на борт фрегата. Стрельбы почти не было. Спящие триполитанцы не ожидали атаки и вскоре с борта взлетела ракета, извещавшая «Сирен», что фрегат в американских руках.
