В разговорах о проблемах народонаселения и миграции прошел весь обед. Закончив пить чай, Мальтус перекрестился и сказал:

— Маргарет, сходи в овощную лавку: я на ужин хочу грибной суп.

Когда недовольная Маргарет, что-то бурча под нос, удалилась, Мальтус внимательно посмотрел на девушек:

— Что все-таки привело вас в Валахию? Девушки обменялись взглядами, потом Юлька рассказала правду.

— Медальон Времени? — задумался Мальтус. — Никогда о нем не слышал.

И зачем он Дракуле? Наука в Валахии не поощряется, Дракула всех творческих людей отправил в Бедлам^[85].

— В госпиталь для душевнобольных? — поразилась Сова.

— Да. Госпиталь стоит сразу за рекой, неподалеку от замка Бран. Условия содержания комфортные, у больных — свои комнаты, библиотека, но свобода передвижения отсутствует.

— Что собираетесь предпринять? — помолчав, спросил викарий.

— Пойти в замок, найти Штефана, узнать про медальон, — деловито перечислила Юлька.

— И оказаться на колу — или, в лучшем случае, в гареме турецкого вельможи. Влад Цепеш упивается кровью: за шесть лет правления в Валахии он казнил сто тысяч своих подданных.

— Что же делать? — растерянно спросила Юлька.

— В замок нужно идти кому-то одному — и не в качестве туристки. Я на вечернем богослужении расспрошу прихожан: из-за бесчинств Влада в замке постоянно требуется прислуга.

— Я готова стать служанкой, — решительно произнесла Юлька. — А как быть с моими подругами?

— Самой юной, — Мальтус указал на Мышку, — предлагаю поработать в моем саду, ухаживать за цветами. Что касается вас, — Мальтус посмотрел на Сову, — то, насколько я знаю, в Бедламе освободилось место сиделки: могу дать рекомендацию.

— Спасибо! — воскликнула Мышка. — Как хорошо, что мы с вами познакомились!

— Обязанность священника — помогать людям! — улыбнулся Мальтус. — Только будьте осторожны с Маргарет. Она — поклонница моих идей, но воспринимает их извращенно. Однажды, услышав ее лозунг: «Самое милосердное, что может сделать большая семья своему ребёнку — убить его», я заявил, что если то, что она проповедует людям — мальтузианство, то я — не мальтузианец. Маргарет благосклонна к Цепешу и дружит с начальником его разведки Штефаном.

— Вероятно, это тот Штефан, что увез из корчмы Медальон Времени, — предположила Сова.

— Скорее всего, — рассеянно произнес Мальтус, вставая из-за стола. — Мне пора идти в церковь. А вы погуляйте в саду, отдохните. Ночевать будете в комнате моей дочери.

Вернувшаяся из овощной лавки Маргарет, увидев сидящих на скамейке в садовой беседке девушек, сладко заулыбалась:

— Как три голубки на жердочке! Хозяин сообщил, что вы заночуете.

Вечер долгий: не желаете сходить в театр? Римский император Нерон^[86] выступает. Афиши утверждают, что он прекрасный кифарист^[87] и гениальный артист.

— С удовольствием пошли бы, но нет денег на билеты, — сказала Юлька, пытаясь отвертеться от театра. Ее насторожила внезапная забота домоправительницы о путешественницах.

— Вход бесплатный.

— Хочу в театр! — услышав про бесплатный вход и гениального артиста, заявила Мышка. Юлька нерешительно посмотрела на явно жаждавшую зрелищ Сову и обреченно махнула рукой:

— Идем в театр!

Привлеченных афишами зрителей оказалось много: державшиеся вначале вместе девушки были разъединены толпой и уселись на вкопанные в землю под открытым небом скамейки в разных местах. Юлька обратила внимание, что на подходе к театру Маргарет отстала от них и куда-то исчезла.

На деревянные подмостки взобрался важный господин в роскошных одеждах; завывая, он принялся перечислять артистические подвиги и награды Нерона. Когда зрители явно начали скучать, на сцену выпрыгнул рыжеватый, с выпирающим животом и тонкими ногами, босоногий мужчина в шелковом платье. В руках у него была кифара.

— Ура Нерону! — оживившись, закричали и захлопали зрители.

Столкнув ударом ноги важного господина со сцены, Нерон принял задумчивый вид, щипнул струны кифары и запел. Голос у него был приятный, но пел он монотонно, и уставшая от утренних приключений Юлька почувствовала, что засыпает. Допев, Нерон занялся декламацией поэмы собственного сочинения «Крушение Трои». Славик когда-то рассказывал Юльке, что эту поэму Нерон выкрикивал, любуясь с Меценатовой башни зрелищем подожженного по его приказу Рима.

Послушав произносимые Нероном пышные фразы, Юлька, пораженная бессмыслицей содержания поэмы и дилетантством автора, встала, решив, что достаточно насладилась театром. К ее изумлению, покинуть театр оказалось невозможно: плотное кольцо легионеров, тыча копьями, возвращало неблагодарных слушателей на скамейки. И поверившим афишам зрителям пришлось еще долго оставаться на местах, созерцая кривлянье и похвальбу безумного императора.

Выслушав овации — Юлька поняла, что кричали и хлопали в ладоши нанятые императорской свитой люди, — Нерон, получив в качестве знака зрительских симпатий лавровый венок, удалился со сцены. Кольцо легионеров распалось, и облегченно вздохнувшая толпа ринулась прочь от театра.

Поспешая вместе со всеми, Юлька, оглядываясь в поисках подруг, неожиданно заметила Маргарет: стоя рядом с черноволосым крепышом невысокого роста, она кого-то высматривала. Насторожившись, Юлька спряталась за неторопливо вышагивающую семейную пару, спорившую о количестве убитых Нероном родственников и жен. Продолжая наблюдать за Маргарет, Юлька увидела, как та, заволновавшись, дернула крепыша за рукав куртки, показывая на занятых разговором Сову и Мышку. Уставившись в девушек глазами, крепыш внимательно их осмотрел, после чего обратился к Маргарет, — и та начала озираться по сторонам. Догадавшись, что стала предметом нежелательного внимания, Юлька, прикрываясь семейной парой и радуясь наступающей темноте, прошмыгнула мимо крепыша и Маргарет так, что те ее не заметили.

Найти дорогу к дому Мальтуса оказалось несложным, и вскоре Юлька рассказывала викарию о посещении театра. Услышав про крепыша, Мальтус нахмурился:

— Это — тот Штефан, о котором я говорил. Что-то Маргарет в вас не понравилось, иначе не побежала бы доносить. В моем доме вас никто не тронет: я — единственный священник в Валахии. Кроме проповедей в церкви, приходится и в замке обедню служить, и грехи тем, кого казнят, отпускать.

Поэтому Влад Цепеш меня оберегает. Но тебе и Сове — странные у вас имена! — утром придется исчезнуть. За Совой зайдет врач — он в Бедламе работает, там и жилье для медицинского персонала есть. А ты на заре, пока Маргарет спит, пойдешь на хутор к моей прихожанке, — Мальтус подробно объяснил дорогу. — Там тебя переоденут и отведут в замок. Будешь на кухне чистить котлы и мыть посуду. Дальнейшее — в руках Бога!

«И моих!», — подумала Юлька.

Мышка и Сова удивились, узнав, что Маргарет демонстрировала их Штефану. Занятые обсуждением Нероновского спектакля, который Мышке, в отличие от Совы, понравился, они продолжали спорить до позднего вечера, пока Юлька, попросив каждую из подруг остаться со своей истиной, не перевела разговор на медальон.

— Собирайте о нем любые сведения, — наставляла Юлька девушек. — Не думаю, что Штефан держит медальон у себя: кому-то он передал его для изучения.

— Ты тоже, попав в замок, не спеши с активными действиями, — посоветовала Юльке Сова. — Знакомься с людьми, изучай обстановку. Кто спешит, часто опаздывает.

Поднявшись на рассвете, Юлька отправилась по адресу, полученному у Мальтуса. Там ее уже ждали. Остроглазый худенький паренек, попросивший называть его Богданом, сунул в Юлькины руки сверток с одеждой и велел пройти в соседнюю комнату, где мать Богдана, молчаливая, согбенная годами женщина, помогла Юльке переодеться.

Покинув хутор, Юлька и Богдан направились по узенькой тропинке в замок. Утро светилось чистотой. Картины окружающей природы были настолько прекрасны, что у Юльки перехватило дыхание. Пели птицы; вдалеке в прозрачной дымке синели горы. Солнце, опираясь лучами на деревья, заползало вверх, к куполу неба. И лишь северная сторона небес портила настроение: там выстраивались в походную колонну кучевые облака.