«Мамочка, ты спишь?». Затем громче: «Мамочка, ты спишь?». Потом за ночную рубашку меня дергает: «Ты спишь, мамочка?» Просыпаюсь, говорю:

«Уже нет!». И слышу счастливое: «Спокойной ночи, мамочка!».

— Точно, как моя Ленка! — восклицает подруга Люда. — Воскресенье, решила подольше поспать, но где там: на рассвете толкает меня в бок:

«Вставай!». «Зачем?» — удивляюсь. «Будем делать зарядку и обливать холодной водой соседей». Представляешь?!

— А недавно Тонька читает «Доктора Айболита» Чуковского и спрашивает: «Если у Тянитолкая головы с обеих сторон, то как он писает?» — вспомнила мама. — Я, кстати, так ничего и не придумала.

— Нужно у Ленки спросить, у нее фантазии достаточно, — решает подруга Люда. — Захожу вчера в детскую: сидит и плачет. «Что случилось?» — заволновалась. А она: «Когда ты и папа умрете от старости, кто меня в детский сад водить будет?».

Догадавшись, что ябедничанье мам на дочек может длиться бесконечно, Тоня, взяв с Мурки клятву о том, что та не оставит индейку без охраны, выскочила в гостиную:

— Мамочка, а почему Настя до сих пор спит?! Столько дел, а она…

Хочешь, я ее разбужу?

— Не знаю, — заколебалась мама, спрашивая взглядом совет у подруги. — Будет сонная по дому бродить..

Мамины колебания прервал донесшийся со стороны кухни шум: что-то упало и не разбилось.

— Ой! — воскликнула мама и ринулась на кухню.

Индейка исчезла — так же, как и кошка.

— Инопланетяне! — ахнула Тоня. — Ваня говорил, что видел летающую тарелку.

Представив улепетывающих с индейкой на плечах зелененьких человечков, подруга Люда фыркнула, тогда как далекая от науки мама, галопируя, проскакала через кухню на улицу, где и обнаружила волокущую добычу воровку.

Тоня потом уверяла, что Мурка явно обрадовалась, что по уважительной причине вынуждена прекратить свой тяжкий труд и, юркнув в огородные чащи, скрыться до ужина в неизвестном направлении. Прокричав вслед беглянке невнятные угрозы, мама с трудом подняла тяжеленную индейку, помыла ее и, нашпиговав вкусностями, отправила в газовую духовку.

И долго потом обсуждали обитатели дома, куда и зачем тащила Мурка неподъемную для нее тяжесть. Тоня утверждала, что, связанная клятвой, кошка, решив прогуляться, была вынуждена захватить индейку с собой, и предлагала выделить Мурке часть индейки как награду за честность. Но мама и Настя почему-то с ней не согласились.

РАЦИОНАЛИЗАТОР

— Что такое «рационализатор»? — услышав по телевизору незнакомое слово, спросила у старшей сестры десятилетняя Тоня.

Учившаяся на первом курсе института Настя снисходительно посмотрела на «шестиклашку»:

— Это когда кто-нибудь придумает такое, отчего всем становится лучше.

Таких людей мало, их берегут и поощряют.

— Чем поощряют: деньгами? — заинтересовалась Тоня.

— Наверное, — растерялась Настя. — Но Почетную грамоту и подарок дают обязательно.

Тоня задумалась. И думала до обеда, на который мама, учитывая воскресный день и недавно полученную зарплату, приготовила отбивные и пюре.

— У меня — рационализаторское предложение! — подождав, когда все сядут за стол, громко объявила Тоня.

— Слушаем тебя, — с опаской сказала мама, готовясь защищать дом от очередной идеи младшей дочери.

— Ты недавно говорила, что Настя часто болеет, ей нужны особые условия, здоровое питание. Правильно?

— Да, — согласилась мама. — Я это и сейчас могу повторить. А что?

— Предлагаю следующее, — Тонин взгляд скользнул по сложенным в тарелку отбивным. — С сегодняшнего дня всю полезную еду — рыбий жир, овсянку, манную кашу — будем отдавать Насте. А остальное — вкусное, но вредное: жаренное мясо, например, — кушаю я. Мне Настино здоровье важнее, чем собственное. Согласны?

Мама и Настя оторопело молчали, глядя то на Тоню, то друг на друга.

— Между прочим, — заторопилась Тоня. — От своего рационализаторского права на Почетную грамоту я отказываюсь. Мне достаточно торта и мороженного. Желательно сегодня на ужин.

И тогда мама и Настя заговорили.

ТОНЯ

Вчера шестиклассница Тоня побила трех мальчишек, а сегодня ее нокаутировала контрольная по математике.

С мальчишками было просто. Они шли — нахальные, веселые, — бросали в спину возвращающейся из магазина Тони мелкие камешки, гоготали над ее красной шапочкой: в общем, вели себя не так, как положено мальчикам из порядочных семей. Случайно узнав на уроке арифметики, что «три» больше одного, они развлекались, гордясь своей безнаказанностью.

Вздрагивая от попадающих в спину камешков, Тоня шла, раздумывая, не будет ли ее разборка с хулиганами считаться нападением, поскольку принципы таэквондо разрешают применение приемов только для защиты. Ее этические мучения прервал увесистый камешек, стукнувший Тоню по голове.

Ойкнув, таэквондистка остановилась, поставила сумку с продуктами на землю и направилась к обидчикам. Ухмыляясь, мальчишки ждали ее приближения, готовые услышать: «Что я вам сделала? Маме скажу!» и прочие жалобные слова, поэтому Тонин непосредственный переход к действиям оказался для них сюрпризом. Через минуту, познакомившись с Тониными кулаками и ногами, два хулигана, подвывая, катались по земле, а третий — с расцарапанной физиономией — улепетывал прочь.

Как невелико расстояние от успеха до неудачи! Тонина победа, более двадцати раз пересказанная маме и старшей сестре Насте, позволила таэквондистке незаметно уклониться от изучения математических правил, что отразилось в неудовлетворительной оценке по контрольной.

Домой из школы Тоню сопровождал унылый осенний дождь, привычно развешивающий на ветках деревьев пасмурное настроение, — созвучное похоронным чувствам плетущейся по дороге двоечницы. «На таэквондо мама не пустит, и в цирк, обещанный на воскресенье, теперь не попаду, — мрачно размышляла шестиклассница. — Лучше бы меня мальчишки поколотили, чтобы я в больнице оказалась: хотя бы на сегодняшний день».

Мысль о больнице, появившись, не исчезала, подсказывая направление деятельности. Сложив зонтик и сняв шапочку, Тоня подставила макушку слетающей с неба влаге: «Если основательно простудиться, то «неуд» для мамы покажется мелочью».

Дождик оказался хорошим союзником: до своего двора Тоня дошла не только насквозь промокшей, но и — как она ощущала — заразившейся всеми известными человечеству болезнями.

В доме было пусто: мама зарабатывала деньги в колледже, а Настя околачивалась в институте, делая вид, что интересуется экономикой.

Поставив на газовую плиту наполненный водой чайник, Тоня зажгла газ и занялась развешиванием в коридоре мокрой одежды: чтобы каждый, входя в дом, упирался в нее носом, — и ахал, понимая, что ребенок с трудом спасся от мирового потопа.

Несмотря на то, что в комнатах было жарко — мама забыла утром выключить АГВ, — Тоня надела вязанные носки, теплые лыжные шаровары и шерстяной свитер, завершив композицию чалмой из пухового платка.

Полюбовавшись на себя в зеркале, Тоня осталась довольна: увидев дочку, мама если и не потеряет сознание от ужаса, то про контрольную забудет наверняка.

Будучи разумной девочкой, Тоня понимала, что для завершения натюрморта «Привет из могилы!» не хватает пустяка: термометра, где верхняя планка ртути уютно устроилась между тридцатью девятью и сорока градусами.

Порывшись в столе, Тоня достала свой любимый термометр. Сколько раз он выручал ее, освобождая от школьных уроков и ответственности за плохие оценки! И сегодня он обязан ее спасти!

Как часто мы не понимаем, что нельзя найти черную кошку в темной комнате, если ее там нет! Тоня с трудом сдерживала слезы: нырявший под свитер термометр при возвращении упрямо показывал тридцать шесть с половиной градусов. Под воздействием физических усилий, заключавшихся в трении термометра о шаровары, столбик ртути поднялся на две десятых градуса, после чего, обессилев, застыл на месте.