Возгласы толпы заглушили выступающего, но он заговорил громче, добавив голосу драматизма.

— Нейварро велели Блекджек убить советника Старгейзер, но я готов поклясться под присягой перед доктором Монингстар, что официальная встреча была назначена на сегодня и перенесена только тогда, когда директор Стратус сообщил советнику, что её вызывают на встречу в полночь в резиденцию Страйкера. Я располагаю доказательствами, полученными из терминала директора, связанного с Нейварро, подтерждающими, что их оружие уже было готово к отправке. И у меня есть доказательства, что директора убили пони, подчинённые капитану Хоарфрост, чтобы заставить его замолчать и скрыть улики.

Вот дерьмо. Что?

— Настало время, когда пони не могут больше молчать! Время, когда пони должны восстать против бессовестного зла, которое угрожает их дому. Время, когда скверна других должна быть отвергнута и вышвырнута вон! Это время пришло! И я говорю тебе, Тандерхед, мой дом! Поднимись и заставь этих жалких военных псов бежать поджав хвост обратно в Нейварро!

На мгновение в парке воцарилась ужасная тишина. Будто на «Морском коньке» на порогах, за секунду до того, как кораблик сделал свой страшный шаг. Рассудительный пони прислушался бы к этой тишине и расценил бы её как угрозу. Благоразумный пони поспешил бы уйти.

Афтебёрнер не была ни рассудительной, ни благоразумной.

— Предатели! — завизжала она, выхватывая пистолет.

Толпа в ответ взорвалась криками. Это был бессмысленный и безумный рёв тысячи голосов. Кто-то открыл огонь, возможно Афтебёрнер, или кто-то в толпе, раздался крик. Это был крик Пустоши и она добралась до нас.

Я потерпела неудачу и всё, что я могла теперь сделать, это только добраться до Глори и её семьи. Пегасы начали взвиваться в воздух, собираясь в большое мстительное облако. Один на один, у них не было шанса против солдат в силовой броне, но этих пони было десять на одного. Пятьдесят на одного. К сожалению, я летать не могла и меня оттеснили в сторону. Я слышала, как мои друзья выкрикивают моё имя.

Афтебёрнер, тем не менее, всё ещё хотела оставить за собой последнее слово. Она прорвалась через толпу, приземлилась рядом с Глори и схватила её, потащив в зону захвата проектора.

— Назад! Назад! У нас есть Рейнбоу Дэш!

Столь безумное заявление, казалось, заставило толпу замереть.

— Я сказала, назад! Я знаю, что вы, чёртовы предатели, любите эту радужногривую сучку! Назад, или я сломаю её грёбаную шею. Видите?

С этими словами она схватила зубами капюшон и сдёрнула его с головы Глори.

Из-под оранжевой ткани каскадом упала фиолетовая грива. Огромные лавандовые глаза распахнулись и взглянули на толпу. Красивое лицо, которого я так долго не видела, озарилось солнечным светом и вызвало у меня улыбку, не смотря ни на что.

— Аххх… — выдохнула Афтебёрнер, увидев, что эта кобыла, очевидно, совсем не Рейнбоу Дэш. Тогда она бросилась вперёд и сдёрнула капюшон с Муншедоу, а затем и с Даск. Оглянувшись через плечо на толпу, она в отчаянии расплылась в улыбке от уха до уха.

— Эм… ошибочка вышла?

Ха. Ха. Ха.

Заметка: Достигнут максимальный уровень.

Глава 14

Между молотом и наковальней

Часть первая

«Я узнала, что одна из радостей дружбы — делиться с друзьями. Но когда ты не можешь поделиться со всеми, то иметь больше чем у друзей, может быть очень неприятно. Поэтому, хотя я ценю приглашение, я возвращаю оба билета на Гранд Галопинг Гала».

Тандерхед гудел, весь город вибрировал от протестов тысяч пони, напуганных своевременным вмешательством Лайтхувза. Хотела бы я знать, надел ли он Персептитрон, чтобы наблюдать за тем, как я произношу свою речь о терпимости и толерантности, прежде чем исказить всё заявлением о том, что это именно Нейварро приказало ему адаптировать чуму. Что ещё хуже, в борьбе между ним и Авророй, все пони, что могли бы остановить это, были умерщвлены. И теперь, Тандерхед рычал от гнева и страха. Я знала, что большинство пони здесь не хотели сражаться, но их тащили за собой те, кто хотел.

Точно так же, как и два века назад.

Вдалеке разбилось стекло, и толпы разноцветных испуганных пони закружились, живой радугой устремившись в безопасность своих домов… по крайней мере, я надеялась, что их дома были безопасными. Дым начал заполнять воздух. Мне не хотелось задумываться о том, что здесь наверху можно было поджечь. Из-за едкого запаха я начала задыхаться. Мерцающие вывески, что были разбросаны по всему городу, и некогда рекламировали повседневные удовольствия, сейчас показывали статические помехи, либо гигантские красные предупреждения, призывающее население оставаться дома, или «укрыться на месте», что бы это ни означало. Я явно не была единственной дезориентированной начавшимся хаосом. Неразбериха и взволнованные крики со всех сторон только подтверждали это. Некоторые не обращающие внимания пони даже казались раздраженными из-за этого вмешательства в их повседневную рутину.

Мы выбрались из парка достаточно легко. В конце концов, мы же не были большими черными летающими мишенями в броне Нейварро. Бумер походил на кровавое месиво. Его собственные товарищи определённо отнеслись к нему с особым пристрастием ещё до того, как начался весь этот переполох. Я подозревала, что теперь он де-факто — дашит. Толпа позволила нам пройти, и мы направились назад к поместью Страйкера. Афтербернер, однако, удалось сбежать из города, не потеряв ни волоса из своего хвоста. Пользуясь переполохом, она со всех копыт бросилась к центральному выходу из парка и скрылась из виду.

Большую часть её солдат изрядно потрепали, но, тем не менее, им удалось уйти до того как прибыли пони из Разведки в своей вычурной белой силовой броне. Но они ещё вернутся.

И тогда, мало не покажется ни кому.

Мы шли по улицам, а повсюду вспыхивало насилие, когда группы пони выбирали в качестве своей цели кого-нибудь, кого они могли объявить «лоялистом». Тонкий слой цивилизованности соскоблили с Тандерхеда, и все мерзкие злобные мысли, обиды и ненависть, которые были спрятаны под ним, проявлялись в толпе. Вожаки, будь то выбранные заранее, или просто воспользовавшиеся случаем, давали Лайтхувзу то, что ему было нужно: хаос и прикрытие. Я думала, что он выставит себя мучеником, чтобы дискредитировать Нейварро, но я не ожидала, что он в первую очередь развяжет кровавую баню.

— Отстаньте от нее! Сейчас же! — огрызнулась я на полудюжину жеребцов и кобыл, которые тащили паникующую пегаску из ее магазина. Кто-то поджег его изнутри. Когда на мои крики не обратили внимания, я выстрелила из Бдительности. Это сработало. — Уберите от неё свои копыта!

— Она их сторонник! — прорычал жеребец, чья шерсть идеально совпадала по цвету с зелеными жеребячьими какашками.

— Я… я всего лишь сказала, что нам следует успокоиться! — произнесла желтая владелица магазина в попытке защититься.

— Лгунья! Ты сказала, что мы должны впустить Нейварро для проведения расследования! Ты знаешь, что они просто захватят нас, — Жеребец плюнул в нее. — Ты всегда была мягка к ним. Сколько они уже заплатили тебе? Ты шпионила для них, да?

— Нет! Я не шпионила! Я не шпионила! — завопила кобыла.

Мне бы хотелось объяснить все. Сказать им, что происходит и попытаться прийти к какому-то пониманию… но, честно говоря, у меня не было времени или подсказки с чего начать.

— Рампейдж, — резко сказала я, и она моргнула, смотря на меня. — Не убивай их. Просто избей. Сильно.

Рампейдж моргнула мне, затем прищурилась на полудюжину.

— О да. Избивать я умею.

— О чем ты говоришь? Не подходи! — предупредил какашково-зелёный жеребец, внезапно осознав, что насилие вот-вот будет применено к нему.

Закричав, Рампейдж бросилась в атаку, прыгнув горизонтально, словно красно-белая полосатая ракета, а затем, находясь в воздухе, повернулась боком, и врезалась в шестерых, раскидав их над лежащей ничком хозяйкой магазина. Атакованные атакующие попытались улететь, но каким-то образом Рампейдж умудрилась скрутить их всех, колотя, пиная, и кусая за все конечности до которых могла дотянуться, будь это крыло или копыто.