— Не уверен, что ты захочешь услышать эту историю. — сказал он, покраснев. Но он рассказал её. Вскоре мы переместились ближе к колесу, чтобы Скотч Тейп могла управлять кораблем и слушать. Я не знала, почему Скотч Тейп была назначена нашим пилотом, но она по всей видимости справлялась с управлением довольно хорошо; до сих пор мы не врезались ни в одну гору. Мы даже открыли небольшой люк, чтобы Рампейдж могла слушать, пока крутит педали внизу.

— Однажды, было солнце и земля. Оба они были одиноки, но они не могли долго быть вместе. Множество раз солнце приходило и занималось любовью с землей, и после этого зарождалась жизнь. Двенадцать раз они спаривались, и каждый раз рождалось новое племя. Но потом, луна увидел их занятия любовью и выждал, пока солнце не скроется. Луна был злым и слабым, его свет не был даже близок к солнечному, и поэтому он взял землю силой. От совокупления родилось племя, вместе со всеми зверями и монстрами, охотящимися под покровом темноты. Когда солнце увидел, что сделал луна, он был в ярости, и с тех пор он преследовал луну по небу, чтобы не дать тому другого шанса. Но иногда, луна ставил ловушки для солнца, и весь мир покрывался тьмой во время их битв. Но каждый раз, солнце побеждал и продолжал свою охоту.

Глори посмотрела на Скотч Тейп с выражением беспокойства, после чего кобылка усмехнулась:

— Что, эта история слишком непристойная для тебя? — Покраснев, Глори переключила свое внимание на Лансера. Я слегка потерлась об неё носом. Она прикусила моё ушко. Ах, хорошие времена. Если бы только Лакуна могла быть здесь, чтобы разделить их…

— Двенадцать племен были детьми солнца. Одно было ребенком луны. С каждым совокуплением, земля порождала племя. Высокие, огненные горы породили Ачу. Прополи родились в деревнях. Племя Карнилия на плодородной равнине. Менди в густых лесах. — Я не могла сдержать улыбку, видя как меняется его тон, как он начинал увлекаться рассказом. — Зенкори были рождены на ветру, Атори на островах, и Эсхатик в пустынях. Даже южные снега породили Сахаани, и с той поры, льды всегда порождали источники исходящей паром воды, что были нагреты их страстью. Болота породили племя Орах, а джунгли — Таппахани. Последние два, Логос и Роамани, были зачаты в библиотеках и на поле боя.

— Погоди. Зачаты? — спросила Глори скептически. — Я почти уверена в том, что в любой библиотеке, которую я когда-либо посещала, подобное действие будет нарушением всех правил и норм внутреннего распорядка.

— Неа. Во всех лучших библиотеках, обязаны происходить масштабные оргии, — язвительно протянула Рампейдж с нижней палубы. — Просто участники, вынуждены трахаться по-настоящему тихо.

Это заявление рассмешило нас всех, а Лансер сокрушенно вздохнул:

— Это предание. Вы можете верить ему или не верить. Преданию на это плевать. — Он щёлкнул хвостом, а затем, самодовольно ухмыльнулся. — Или возможно, вы, пони, хотите рассказать мне о зарождении вашего рода, с большей правдивостью?

Он нас подловил. Я не имела ни малейшего представления о том, как в этом мире появились пони. До момента воцарения Принцесс, всё было весьма туманно.

— Эм… — Я посмотрела на Глори, но она лишь слегка пожала плечами. — Да как-то не очень.

— Тогда примите предание, иначе, хранить молчание я буду, — сказал он, нахмурив брови. — Я, скорее всего, и так допускаю много ошибок. Мне не дано рассказывать предания так, как это делала Мать, начиная всё со слов «это напоминает мне одну забавную историю».

— Нет, нет, нет. Продолжай, — успокоительно произнесла я.

— Какое-то время, Двенадцать племён пребывали во здравии и распространялись по всей земле. Работая сообща, они вели борьбу со зверьём, что обитали в дикой местности, но в отличии от пони, мы не стремились укрощать природу. Мы уважали её силу. Когда-то, на нашей родине были огромные участки дикой местности, протяженностью в путь, что зебра может за год пройти. Но затем, Двенадцать племён встретились с детьми луны. И Прополи пригласили их в свою деревню. Менди исцелили их раны. Тапхани приготовили великолепный пир, Атори танцевали, а Зенкори рассказывали новоприбывшим сказания. Но дети луны, по-прежнему, были замкнуты, загадочны и высокомерны. Они заявили, что обладают силой большей, чем у всех Двенадцати племён вместе взятых, и поэтому Двенадцати надлежит стать рабами одного. Поэтому, Двенадцать отправились на войну с Одним.

— В течении многих поколений сражались они с детьми луны, что были многочисленны, но равнодушны. Тверды. И множество нечестивых колдунств, что способны привязывать сущность и душу, они изучили. Броня их пробита быть не могла, а оружие никогда не ломалось. Даже погибнув, их самые могучие войны продолжали сражаться. Порабощали и убивали Двенадцать они в безумном увлечении своим могуществом тёмным. Их ложь, на какое-то время, племена обратила против друг друга, и Двенадцать к истреблению были близки. Но Двенадцать прозрели, объединились и дали отпор. В отчаянии своём, племя Одно самих звёзд силу призвало… безумие свершило. И звёзды пришли. На всю землю они низвергались, великие, порочные города Одного, и армии Двенадцати племён сокрушая. Но когда закончилось это, Двенадцать остались, как были, и сломлено было Одно. Двенадцать жаждали крови, но земля умоляла их о снисхождении, хоть и в насилии Одно было зачато, они всё же детьми её были. Племя Одно помечено было и у всех, кто несёт в себе эту кровь, полоски сплетаются в предостережения символ. И в этом причина того, что имя им было дано — Старкаттери, «Клеймённые звёздами», и изгнано было оно.

— А из какого племени происходит Легат? — полюбопытствовала я.

Лансер открыл рот, а затем, снова закрыл, и, нахмурив брови, произнёс:

— Он — один из последних Ачу.

— А вот и нет, — заявила Рампейдж, с нижней палубы, а в её голосе звучал странный акцент. — Он сражается не как Ачу.

— А он утверждает, что Ачу! Кто ты такая, чтобы отрицать это, Продитьер? — гаркнул Лансер.

— Означает ли это, что ты тоже Ачу? — спросил П-21.

От всех этих разговоров, мне захотелось произнести «будь здоров».

И вот опять, невинный вопрос заставил его поморщиться.

— Нет… кровь переходит от матери к ребёнку, а не от отца к ребёнку. Я — Зенкори.

Я подумывала о том, чтобы рассказать ему, что его мать жива, но всё же, решила этого пока не делать. Тем не менее, сказительство было значительным шагом вперёд, по сравнению с убийством соплеменников.

— Моё племя — скитальцы и сказители. Мы разыскивали обычаи и предания этого мира. Многие из нас пришли, и осели в Эквестрии, за долго до войны.

— А почему воевали зебры? — спросила Глори. — До этого, я никогда не слышала вашей трактовки, тех событий.

А вот этот вопрос, его, похоже, шокировал.

— Вы хотите узнать об этом? — спросил он так, будто, до этого, ни когда не видел пони, которым было бы интересно подобное, взгляд его скользил по нашим лицам. — Бессмертные монархи не правили нашим народом. Цезаря избирали мы из племён. Старейшины всех тринадцати племён принимали в голосовании участие, и Цезарь не мог быть избран из одного и того же племени дважды.

— Погоди, даже злое-племя-звёзд-и-луны имело право голоса? — удивлённо вопросила я.

— Конечно. Они — племя. Проклятое, злое, коварное племя, которому никто не стал бы доверять, но — племя. Их старейшины использовали их право голоса чтобы защищать своих сородичей от гнева двенадцати. Лучше держать злодеев на виду где они будут под присмотром, чем загнать их туда где они могут быть забыты и позволить им плести заговоры в тенях, — сказал Лансер тихо, как нечто само собой разумеющееся.

Он продолжил:

— Последний Цезарь был избран посреди великого противостояния. Были там четыре племени, с кандидатами сильными, и каждый при себе по три голоса имел. То были Старкаттери, что решили выборов исход, не оказав поддержки кандидату Роамани. В итоге, придя к власти, Последний Цезарь был слаб невыносимо. Имели место даже разговоры о том, чтобы традиции нарушить и выборы повторно провести, лишь с кандидатами двумя, но традиции есть традиции. Роамани солдаты, все до одного. Те бились с драконами, Мокели, другими могущественными тварями, и рептилиями. Не терпели они неуважения в свою сторону.