Взяв разбег вдоль узкого коридора, он всем весом врезался в дверь аварийного выхода. Выбив ее, он ступил на лестницу, ведущую к тротуару, и тут между его лодыжек свистнула пуля. Осколки бетона брызнули в стороны. Похоже, кто-то из полицейских успел очнуться после столкновения с летающим столом.

Избегая широких улиц, где он оказался бы легкой мишенью, Фиск пустился бежать по узкой незастроенной полоске земли под стеной полицейского участка. Благодаря забегаловке напротив, торговавшей едой навынос, проход был завален грудами мусора, а воздух казался липким от густой отвратительной вони. Из-за спешки в сочетании со стремлением не вляпаться в отбросы он проехался плечом по стене полицейского участка, разрывая и пачкая белый пиджак.

За спиной пыхтел пустившийся в погоню коп. Из окна сверху грохнул еще один выстрел. Впереди, в надежде отрезать Фиску путь к бегству, выкатился из гаража полицейский автомобиль. Исцарапанный и грязный, Фиск вспрыгнул на крышу машины и перемахнул через ограду с колючей проволокой поверху.

Жестко приземлившись на тротуар, он исцарапал ботинки и порвал штаны. Как ни противно было спасаться бегством, теперь ему, по крайней мере, было куда бежать. Могучие ноги несли его сквозь переулки и скверики, но полицейские патрули на каждом углу главных улиц наводили на мысль о том, что бежать на своих двоих по меньшей мере глупо.

Отыскав укромное местечко за толстым дубом, Фиск вытащил крохотный телефон, который прятал в тяжелом каблуке ботинка. Раскрыв «раскладушку», он задумался. Вся его организация была скомпрометирована Махинатором. Кому же звонить?

Выбора не было. Только Ванессе, смыслу всей его жизни. Да, она увидит его слабость. Но, поддержав его дух, она поможет ему обрести силу. Она поймет! Конечно, поймет!

– Любовь моя, я… в беде. Шифрованный сигнал модуля Джи-Пи-Эс в этом телефоне поможет тебе найти меня. Приезжай за мной, и я все объясню.

Не прошло и десяти минут, как он увидел ее джип с темными, наглухо затонированными стеклами. Забравшись внутрь и увидев ее, он почувствовал немалое облегчение. Но как она воспримет все это?

Ванесса даже не повернулась ему навстречу, и опасения Фиска усилились.

– Вдоль линии Кросстаун, дорогая, а там – на север.

Ни одной патрульной машины вокруг… Фиск облегченно вздохнул.

Ванесса, не отрываясь, смотрела вперед. Он повернулся к ней, чтобы погладить ее по плечу, но, увидев жирное грязное пятно на рукаве пиджака, остановил руку на полпути.

– Нас предали. Этот… этот червяк, называющий себя Махинатором, сливал информацию о моем бизнесе Маггии. Не знаю, много ли он успел им рассказать, но в целях предосторожности нам лучше скрыться.

Выражение лица Ванессы оставалось все таким же – сухим и сдержанным, и страх Кингпина перерос в панику. Он коснулся ее плеча, испачкав ей рукав какой-то дрянью.

– Это только на время, обещаю, я все исправлю. Все будет, как было.

Он попытался стереть грязь с ее платья, но только размазал пятно еще сильнее. Она оттолкнула его руку, и Фиск почувствовал себя так, будто его ударили ножом в самое сердце.

– Прости, Ванесса. Я оказался слаб. Прости. Я не знал…

Ванесса наконец-то взглянула на него, и в ее взгляде – в первый раз в жизни – он увидел презрение.

– Ты думаешь, я злюсь из-за краха твоего бизнеса? Или из-за того, что ты снова влез в эту грязь, хоть и клялся, что нас с тобой она никогда не коснется? Нет, любимый, нет, мой единственный, все это не смогло бы разбить мое сердце. А вот это – смогло.

Ванесса протянула ему распечатку. Мельком взглянув на нее, Кингпин понял, что это документ с его личного сервера – тот самый, с описанием всех мер, принятых, чтобы новости об их сыне не просочились в прессу.

Словно неумолимая невидимая рука провернула нож в его сердце! Фиск раскрыл рот, отчаянно подыскивая слова – любые слова, что помогли бы убрать этот клинок:

– Они не знали точно, пострадал ли он! Они только предполагали, что…

– Предполагали? Наш сын пропал, попав под лавину! Все убеждены, что он погиб!

– Я… Я только хотел уберечь тебя от страданий…

Ванесса вдавила педаль газа в пол. Покрышки пронзительно взвизгнули на повороте. Фиск хотел напомнить ей, что им не стоит привлекать к себе внимание, но промолчал.

Казалось, она вот-вот заплачет, но ее ярость преградила слезам путь наружу.

– Ты клялся, что все это – ради него. Этим ты оправдывал все, что угодно: все ради него, все ради его будущего. Выходит, все было впустую. Впустую!

Она ударила по тормозам – так резко, что Кингпин, всем телом развернувшийся к ней, врезался плечом в приборную доску. Дверца с его стороны распахнулась.

– Убирайся.

Кингпин сцепил пальцы.

– Ванесса, ты должна простить меня. Должна!

– Убирайся!

Ее приказ словно обладал физической силой. Под действием этой силы Кингпин буквально выпал из машины, приземлившись прямо в лужу на мостовой. Ванесса помчалась прочь, не дожидаясь, пока захлопнется дверь, и даже не притормозив в ответ на его отчаянный рев:

– Ванесса!!!

Только поднявшись на ноги – мокрый, оборванный, насквозь провонявший гниющими отбросами – он осознал всю глубину своего провала.

Он не сумел уберечь ее от страданий.

Даже от этой вони уберечь не сумел!

Вокруг собралась небольшая толпа – точно мухи слетелись на гнилой банан. Благодаря «Бьюгл» лицо Фиска было широко известно в городе – не хуже, чем маска этого проклятого стенолаза. Зеваки держались на почтительном расстоянии, сторонились его, как дикого зверя, и Фиску удалось уйти прежде, чем его успели снять на эти проклятые вездесущие телефоны.

Что ж, он заляжет на дно, но ненадолго. Скоро он вернется и уж тогда отомстит – и Махинатору, и Маггии, и Человеку-Пауку. Всем и каждому!

ОПАСАЯСЬ не сдержаться и ударить любого, кто хотя бы бросит на него косой взгляд, Питер решил пропустить лекцию и направился прочь из кампуса. Переходя через площадь, он даже не заметил машущего ему Гарри и не услышал дружелюбного оклика Рэнди:

– Эй, Пит, куда направляешься?

Решив занять себя чем-нибудь, пока дурное настроение не пройдет, он вернулся домой и вытащил из-под кучи грязного белья скрижаль.

«Можно бы просто оставить ее где-нибудь – пусть тот, кто найдет, и ломает голову. Но Кингпин вряд ли так старался заполучить ее без веских причин. Если эта „величайшая тайна“ в самом деле существует и попадет не в те руки, от меня будет больше вреда, чем пользы, а я и без того уже кругом виноват».

Погладив шероховатый камень, он пригляделся к непонятным символам.

«Ага, это в самом деле письменность. По крайней мере, я так думаю. Но я не специалист – может, и просто каракули. Но – эй, это же Нью-Йорк! Найти водопроводчика в выходной? Даже не мечтай. А вот виднейшего специалиста по иероглифам – почему бы нет?»

Конечно, поисковый запрос тут же выдал несколько имен местных специалистов.

«Доктор Дженнифер Колье из музея „Метрополитен“, пожалуй, подойдет. Надеюсь, она на работе».

Питер быстро влез в красно-синий костюм, примотал скрижаль к спине паутиной и вышел в окно. Прыгая через улицу на крышу административного здания напротив, он надеялся, что эта прогулка поможет проветрить голову. Однако обида на лице Гвен все еще была слишком свежа в памяти и отвлекала от всего остального. Приземляясь, он хотел тут же вновь взмыть к небу, но пальцы ноги едва не сорвались с края, и он проехался по крыше на четвереньках.

«Вот так номер! Еще дюйм – и держись за воздух. Если уж я собрался прыгать по крышам в этих подштанниках, надо взять себя в руки. Но в этом-то и суть, разве нет? Почему я вообще занимаюсь всем этим? Да потому, что всякий раз, натягивая этот старомодный безвкусный костюм, беру свою жизнь в собственные руки. А толку?»

Он раздраженно хлопнул по вентиляционной трубе. Жест его был небрежен – так кто-нибудь мог бы шлепнуть газетой об стол. Но в этом случае труба согнулась пополам.