Заведующие дружно посмотрели на посаженного в лужу Карцева. Первым взял слово профессор Ростов. Кроберг не отрывала взгляда от хирурга. Она хотела насладиться моментом, когда Карцев никак не может сообразить, какой вывод сделать: уверенно ли Кроберг блефует, или же говорит правду?

- Переливание помогло, - Ростов тщательно подбирал про себя фразу, чтобы отвлечь внимание всех от самолюбивого хирурга и разрядить обстановку, - удивительно, но АТ-циты от этого новенького демонстрируют феноменальную адаптивность к организму Каро. Его иммунная система не отторгла перелитую кровь, что положительно сказалось на ее состоянии. Нам удалось подтвердить факт остановки отмирания тканей. Кроме того, пошел обратный процесс. Судя по данным приборов и визуальному осмотру, монии начали активную экспансию в мертвые конечности. Рано судить о степени оживления мертвых клеток, но это уже очевидный скачок, - Ростов рукоплескал и был счастлив как студент на сданной сессии. Заведующие одобрительно кивали головами. Кто-то даже похлопывал Ростова по плечу. - Этого погорельца нам послала сама судьба. Такое ощущение, что все это время кровь этого парня ждала своего часа.

- Вы осматривали новенького, - Кроберг смотрела на Ростова, - что можете о нем сказать?

- Да что о нем можно говорить, - иммунолог потерял стройных ряд своих слов, - мужчина под тридцать. Состояние при поступлении приемлемо критическое, учитывая в какой болтанке он побывал. Судя по белым участкам кожи, в организме в избытке присутствуют монии. Это, кстати, потом подтвердилось...

- Хватит говорить мне о том, что я знаю... - Кроберг вновь прервала Ростова.

- Что можно сказать? - Ростов посмотрел на молчаливых коллег, пытаясь выстроить спотыкающиеся слова. - До переливания он не представлял абсолютно никакой ценности, - Кроберг усмехнулась. Профессор подумал, что ей чем-то не понравились его слова, но это было не так. Елена услышала то, что сама себе сказала в день первого знакомства с Киром. - Однако в этом парне есть что-то странное. В нем сидит чистая мония, но он не входит в фазу перерождения. Почему? - Ростов посмотрел на всех.

- Многие в Деревне не перерождаются, застряв на пятой стадии, - отмахнулся Мельев.

- Эх, молодость, - улыбнулся Ростов, - многие это верно. Но иммунная система у таких больных медленно угасает. И если им повезет, они умрут от остановки сердца, а не от распада клеток, которые поедают бактерии через пять-десять лет. У нашего погорельца с иммунной системой все в полном порядке. Однако монии продолжают распространяться. У меня возникает странная мысль: ощущение, что будто его поместили в контейнер с бактериями монии на пятой стадии. И теперь организм, по своим симптомам, догоняет этот уровень развития монии.

- Его вроде доставили из БиоНИЦ, - вмешался анестезиолог, - там ведь настоящий смертельный бульон был.

- Такой расклад можно было бы предположить, - Ростов лукаво посмотрел на Васанова, - заразился язвой при взрыве хранилищ со штаммами. Да вот только загвоздка в том, что чистой монией нельзя заразиться через воздух.

- Я думала об этом, - рассуждала Кроберг, - мония удивительна... А это значит, что нашего обгорельца заразили искусственно. Но в БиоНИЦ проводились испытания только на наших объектах, - Елена посмотрела на всех. Лишь Мельев читал отчет Кема, все остальные смотрела на нее, - а чей же он объект?

- Может, федералы правы, и он террорист? - предположил Карцев. - Один из химбатов, кто привел в действие взрывные устройства? Слухи о том, что эти подпольные химики испытывают все на себе, ходят давно.

Кроберг вздохнула.

- Меня устраивает тот факт, что новичок у нас и его кровь спасла Каро жизнь, - Кроберг отстукивала пальцем в такт словам. - Террорист он или нет, это конечно щекочет немного нервы, учитывая... - она вспомнила слова Саврасова о происках радикальных террористических групп. - Как бы то ни было: за этим малым нужно пристально следить. Наличие чистой монии в его крови нам на руку. И если он окажется террористом, то более такого богатства у нас не будет. Его сначала затаскают по этапам, а потом, скорее всего, казнят. Поэтому пока он здесь, с нами, нужно выкачать из него всю АТ-плазму и бережно сохранить в криохранилище.

- А если он все же не террорист? - Карцев с прищуром посмотрел на Кроберг.

- АТ-плазма, если верить в теорию о догонялках, в которые организм новичка играет с монией, вскоре перестанет быть такой чистой, - Елена посмотрела на Ростова и медленно, демонстративно безразлично, перевела взгляд на Карцева. Олег ждал продолжения, но Кроберг более ничего не сказала. Она отвела взгляд от Карцева и, обращаясь ко всем, добавила. - Наш приоритет это Каро. Каро и только. Нет никаких девочек, к которым вы, может, испытываете жалость. Нет никаких подозреваемых, о чьей судьбе нужно заботиться. У нас был, есть и остается Каро! - Кроберг заглянула каждому заведующему в глаза, чтобы убедиться в их лояльности. - Если ни у кого сомнений больше нет... продолжаем, - Кроберг посмотрела на Ростова.

Профессор опомнился. Он схватился за планшет, лежавший перед ним. В голове он ругал себя за неразбериху в нем. Он быстро перелистывал информацию и вскоре необходимая страница была перед ним.

- Несмотря на весь позитив от переливания, мы по-прежнему не можем с уверенностью сказать о том, что у Каро началось перерождение иммунной системы, - Ростов оторвался от изображения с данными и с осторожностью глянул на Кроберг.

- Но ведь, перелитая АТ-плазма не отторглась, - Кроберг была спокойна, - разве количество АТ-цитов не увеличилось?

- Это удивительно: их количество удвоилось, а количество лейкоцитов стремится к нулю. Но перелитые АТ-циты никак не участвуют в работе иммунной системы. Они просто есть, просто числятся. Поэтому мы не можем сказать о том, что иммунная система Каро перезапустилась. Ей, очевидно, нужен толчок.

- Я поняла на что вы намекаете. Нам спустили сверху предупреждение за подписью министра Терена. К июлю он желает получить от нас резюме по иммунной системе «объекта 3», - заведующие переглянулись между собой. Ростов бегал взглядом, пытаясь, как кролик зарыться куда-нибудь. Его коллеги ждали такого же подвоха и для себя. Кроберг увидела это. - Да, мои хорошие, для вас в этом предупреждении тоже есть короткие, но емкие абзацы. Но первый вывод, согласно предоставленным нашим отчетам, мы должны будем сделать именно по иммунной системе. Далее, профессор Дубов со своими клетками, Карцев, Шеремет, Мииртаев, Шепелев. Серов с Лемовым как всегда в пролете. А вот Кема в бумаге вообще нет, - на последнем Кроберг широко улыбнулась. - Видимо министра не особо волнуют экстраспособности моего мальчика, - Кроберг посмотрела на Карцева.

- По своей части могу сказать, что «объект 3» полностью готов к дальнейшим испытаниям, - Карцев понял, что Елена ждет от него доклада. - Пересаженные органы приживаются идеально и очень быстро. Угрозы отторжения нет. Жалко, что мы не смогли заполучить второе сердце объекта, но те образцы, которые мы изъяли из других органов, дают все основания полагать, что ассимиляция монии достигла своего пика. У отрезанных образцов сохранены регенеративные функции. Более того, будучи оторванными от эгоцитарной цепной системы, монии в образцах стремятся создать некий образ эгоцитарного узла. Все кровеносные сосуды спаиваются в местах разрезов, а в других начинают расти, чтобы образовать некое подобие замкнутой микросистемы. Образующиеся локальные псевдоэгоцитарные узлы подают электрические импульсы тканям на сокращение. Таким образом, кровь продолжает циркулировать и образцы не умирают...

- То есть вы хотите сказать, что взятые образцы органов до сих пор живы? - доктор Васанов наклонился к столу и удивленно смотрел на Карцева.

- Сам не верю, что говорю это - да, - Кроберг смотрела на Карцева. Его вздернутые брови и прорезающаяся сквозь хмурость улыбка, напоминали счастливого мальчика, совершившего очередное открытие. - Еще два года назад мы по обыкновению наблюдали за естественными процессами отмирания тканей, а сейчас я говорю о том, что образцы органов не желают умирать. Именно так - не желают. В мониях содержится пока непонятный нам код самосохранения. Причем они понимают, каким-то образом, в каких условиях находятся и предпринимают соответствующие меры для сохранения. Но и это еще не все. Отрезанная нога и рука объекта до сих пор трансплантабельны, - Карцев заметил некоторый скепсис на лицах коллег, - они не в морозильниках, господа. Они в сохранных контейнерах на базовом режиме выживания. Если в отрезанных образцах органов нет своих эгоцитарных узлов, то в ноге и руке их множество.