Анестезиолог Васанов, тем временем, вводил усиленный раствор, который должен был расслабить мышцы Каро. Карцев радостно воскликнул возможности заняться руками Каро. Он аккуратно вырезал на левой руке все белые ороговевшие участки «белой язвы. Они сразу пошли на стол к Кроберг, которая проводила морфологические исследования тканей. Ей помогала Марина. Она принесла контейнер, в котором находилось несколько пакетов с биоматериалами для скрещивания. На крышке, на специальной этикетке, маркером было написано «Эльза». По лицу своей начальницы Марина поняла, что та очень довольна. Напряженная улыбка и легкий прищур глаз выдавал несказанную радость от того, что она видела на предметных стеклах через микроскоп.
Карцев продолжал разрезать мышечную ткань, добрался до узлов монии и аккуратно извлек их. Они напоминали белые мохнатые комочки. Хирург уже не обращал внимания на Каро. Рука лежала недвижима, как бы Каро не старался ее отдернуть. Его боль тонула. Он старался не открывать глаза, чтобы яркий свет не выжигал их. Мысли о врачах, хирургах и инструментах он пытался проглотить, задушить, заглушить другими мыслями. Но каждый раз новый укол скальпелем, новый разрыв мышц пронзал его мозг. Раздавался протяжный и режущий крик. Но кляп душил его. Он скулил и всхлипывал. По щекам стекали слезы. Они нескончаемым потоком обжигали их, оставляя едва заметную белую дорожку на лице.
Через два часа хирурги разрезали ноги Каро. Они внимательно изучали строение тканей, то и дело восклицая от увиденного. Мышечные ткани год от года становились сложнее для оперирования. Они походили на плотную скрученную эластичную ткань, сплетенную сеткой. Хирурги отрезали мышцы и трансплантировали в тело Павла. Вырезанные у него же образцы мертвых тканей они пересаживали Каро. Венцом всего этого действа стала трансплантация части органов Каро в тело Павла и наоборот. Хирурги пришили правую ступню Павла к ноге Каро, предварительно отрезав его собственную. Левая рука Каро была пришита к телу мертвеца. А его, высохшая и сморщенная, была пересажена Каро.
Напряженное лицо Карцева выдавало усталость. Но вместе с тем, он был весьма доволен. Он выверял каждое движение и вживлял нервные узлы монии в новую руку Каро, сшивал их с нервными окончаниями его тела. После, ассистенты Карцева занялись сшиванием сосудов.
Кроберг внимательно следила за своими врачами. Каждый раз, когда один из них на что-то ругался, она как гарпия оказывалась рядом. Для нее было важно проконтролировать: не повредили ли они тканей, не испортили ли образцы. После чего она осматривала контейнеры, где накапливался секрет монии, и возвращалась к столу, где проводила новые тесты с поступающими операционными материалами.
Хирурги приступили к голове Каро. Кроберг стояла рядом с Васановым, руководившим медсестрами. Они обрабатывали голову химическим раствором, который сжигал верхний слой кожи. Это было необходимо для того, чтобы стали видны заросшие рубцы от предыдущих разрезов. Каро начал сильно дергать головой, пытаясь смахнуть растекающийся раствор. Медсестры испугавшись, отступили. Кроберг гневно выругалась, назвав их трусихами и ни на что не способным отребьем.
На время действия раствора, персонал получил короткую. передышку. Медсестры поспешили удалиться в соседние комнаты. Каро продолжал бешено дергать краснеющей головой. Раствор действовал. Остальные врачи сосредоточились возле столов с образцами. Они оживленно обсуждали полученные результаты. Почти никто не оборачивался и не смотрел на дергающегося и хлюпающего носом Каро. Даже находившиеся за колпаком, коих стало многим меньше, больше интересовались врачами, препарирующими тело Павла.
Ольга вместе со своей коллегой, медсестрой Инной, которая осталась рядом из-за сострадания к ее переживаниям, бережно обрабатывали швы Каро. Каждый резкий всхлип или писк заставлял сжиматься сердце Ольги. Она аккуратно смачивала тампоном его губы и обтирала его лицо. Ей хотелось погладить его по голове, дотронуться, чтобы он почувствовал ее тепло. Но резкий возглас Кроберг быстро вернул ее мысли в пределы операционной.
Кроберг брезгливо махала рукой на медсестер, отгоняя их. Лицевые хирурги настояли на том, чтобы сначала им дали спокойно завершить их дело. Профессорша не возражала. Медсестры суетились вокруг стола Каро под короткие, хлесткие приказы Васанова. Ассистирующий хирург приступил к высверливанию отверстий для держателей. Необходимо было исключить любую возможность случайного подергивания. Васанов на всякий случай помогал держать голову пациента. Каро скулил и сдерживался, как мог. Он не хотел усложнять и тормозить процесс. Но боль была сильнее. И несколько раз он непроизвольно дернул головой, заставив выматериться Васанова от неожиданности. Когда все отверстия были готовы, в них ввинтили болты, которые закрепили держателями голову в одном положении. Каро с мутным облегчением посмотрел на Кроберг и врачей, наклонившихся над ним. В голове звенели слова Кроберг, сказанные перед операцией. Прокручивал в памяти все дни, прожитые здесь. Каро вспоминал каждую деталь, через боль и стоны, он мысленно возвращался и осматривал старые знакомые места Деревни. Вновь пытался вспомнить ощущения прикосновений, голоса друзей. Он не хотел с этим расставаться и как можно старательнее выжигал эти воспоминания в мозгу. Но яркий свет слепил глаза. От него становилось тошно и гадко. Свет слишком сильно бил из-под купола. Каро закрыл глаза.
Химический раствор прекратил свое действие. Медсестры обработали кожу успокаивающими мазями. Темно-синие рубцы хорошо виднелись на обожженной коже подобно линиям маркера, специально наносимым хирургами перед операцией. По овалу лица шел самый широкий шрам. С него хирурги и начали. Тело Каро слегка дернулся, но голова была недвижима. Он стиснул зубы и всеми силами терпел. Хирурги продолжали. Они разрезали лицо на небольшие участки. Сделав круговой разрез по контуру, они шли по рубцу, разделавшему лобную часть пополам. Дальше вниз вокруг глаз и носа, по скулам и подбородку. Из разрезов стала выделяться кроваво-белая жидкость. Это секрет монии, смешанный с кровью. Кроберг велела собрать все до последней капли. Этим занималась Ольга с напарницами. Они аккуратно, стараясь, не мешать хирургам, собирали тонкими шлангами драгоценную жидкость для исследований.
Взяв щипцы, врачи осторожно цеплялись ими за кусочки кожи и, разрезая сцепление с мышцами, снимали их с лица. После того как на нем не осталось ни одного участка, покрытого кожей, хирурги продолжили с кожей на голове. Несколько манипуляций с кнопками и стол расположил Каро в полусидячем положении. Следуя по рубцам, они разрезали ее на равные участки аккуратно снимали. Срезав кожу, хирурги обнаружили, что череп покрыт сложной сетью мелкой мышечной ткани. По сравнению с прошлым годом, она уплотнилась и стала невосприимчива к легким порезам. Кроберг рассматривала красные нити мышц с белыми прожилками и поражалась своей дальновидности. Она хотела сохранить тканевую структуру, строго настрого приказав не травмировать мышцы. Хирурги с усталостью смотрели друг на друга. Но Кроберг не желала слушать иных мнений. Ей нужно было добраться до мозга, но и уникальность мышечной структуры ей представлялась очень интересной для будущих исследований. Что будет с мышцами через год?
Она уже строила планы и решала, как распорядиться подросшими клетками мышечных тканей Каро.
Когда хирурги сняли мышечную прослойку, Каро потерял сознание. Выяснилось, что в некоторых местах мышцы, а именно их белые жилы, крепко цепляются к черепу. Сканирование показало, что они проходят через черепную коробку внутрь. Перед вскрытием Кроберг убедилась, что медсестры успевают готовить кожу Павла и Эльзы к пересадке. Кожу с мертвого лица Павла уже почти полностью срезали. А те части, что принадлежали Эльзе, размораживались в специальных контейнерах.
Кроберг удостоверилась, что все в порядке, и принялась наблюдать за вскрытием черепа. Для этого использовался лазерный нож со сверхмощным лезвием. Черепная кость Каро была крайне устойчива к повреждениям и год от года все больше твердела. По мнению Кроберг, это происходило из-за хирургического вмешательства. Организму необходимо было как-то восполнить недостаток надежности кости, и он усиливал его кальциевую структуру, усложняя из раза в раз. Но, несмотря на все усилия организма, хирурги вскрыли череп. На это им понадобилось на двадцать минут больше обычно, удивлялась Кроберг. Она обернулась и стукнула Карцева по плечу. Олег поморщил нос и, пытаясь скрыть недовольство, отошел.
