На лице Кира не было ничего, кроме усталости. Запертый в душной лаборатории, с приглушенной вентиляцией, он был прикован ремнями к креслу, которое стало почти родным. Всегда в одной позе. Всегда кто-то говорит. Почти без питья и никакой еды, отчего живот то и дело сводило судорогой. В голове лишь шум. Тело уже не сопротивляется. Оно просто лежит в кресле. Экскурс в прошлое Мамонтова стал для него передышкой - никто не кричит. Каменная глыба начальника охраны сидела на стуле перед ним. Духота стояла невыносимая. Рубашка охранника была наполовину расстегнута и почти полностью пропитана потом. Впрочем, зловония они не ощущали. Привыкли уже. По лицу Мамонта стекали струйки пота, и он часто смахивал их рукой, продолжая говорить, глядя в пустоту.
- Через два месяца упорной работы, Золтов заметил обычные, на первый взгляд, совпадения. Все убитые в разное время были связаны с западной корпорацией «Гидрогениум». Некоторые занимали видные посты в обанкротившейся фирме СевКорп, которая принадлежала «Гидрогениуму», - Мамонтов смолк на мгновение.
Он заметил легкую перемену в лице Кира.
- Глядите-ка, тебе кажется знакомы эти названия? А что в твоем мозгу произойдет, когда я произнесу БИОТЕХ? Что это говорит тебе?
Начальник охраны выжидал. Он наблюдал за тем, как Кир обдумывает его слова и мотает головой из стороны в сторону.
- БИОТЕХ долгое время вел борьбу за СевКорп. Используя влияние в Европе, она желала склонить английских акционеров «Гидрогениума» продать СевКорп. Стремясь владеть львиной долей всех химических заводов России, БИОТЕХ готова была потратить огромные суммы на выкуп СевКорпа. Однако, вдруг отступилась от своих планов, когда выяснилось, что состояние СевКорпа крайне плачевное. Технический аудит, проведенный независимыми экспертами, показал, что заводы СевКорпа требуют колоссальных инвестиций. БИОТЕХ отказалась от приобретения черной дыры, объявив о строительстве новых заводов. Видишь, как все складно звучит? Я сотни раз читал отчеты Павла. Так много раз, что теперь вся эта муть слетает с моих уст как будто я в этом разбираюсь. На самом деле, до этого аудита считалось, что заводы СевКорпа являются самым лакомым кусочком. Поэтому «Гидрогениум» не желал терять часть российской химической индустрии. После аудита вмешался Финпол. Были подозрения об искусственном банкротстве СевКорпа. Однако все следы уходили за границу. Хотя их было не много, и они были столь неочевидными, что за их раскрутку никто не брался. Финпол подтвердил плачевное состояние СевКорпа. Никаких махинаций не было. А если и были, то со стороны «Гидрогениума», который довел до краха одну из жемчужин химиндустрии России и хотел продать ее подороже. После банкротства СевКорпа заводы закрывают. И их так и не приобрела БИОТЕХ. Присутствие «Гидрогениума» в России свелось практически на нет. А спустя время умирают несколько человек. Все они были свидетелями битвы за СевКорп и его судьбы.
В старых отчетах Золтов обнаружил еще одну странность. Ею была фамилия ученого - Валентор И. Странно, но он давно числился в списке мертвых. Но самое удивительное, что я сам расследовал дело об убийстве. Странное убийство без трупа. Мы поймали преступника на месте. Он даже сам сознался, что во время ограбления не рассчитал силу и убил мужика. Растяпа от устроенного им месива потерял сознание. Так мы его взяли. Однако тела в квартире не было. Лишь хреново море крови и куски вырванного мяса. Экспертиза подтвердила, что это все принадлежит Валентору Ивану. Странное сочетание старославянского имени и европейской фамилии. Поэтому я и запомнил. Тело так и не нашли. По документам оказалось, что Валентор числился экспертом в «Гидрогениуме» и был отправлен в командировку в Россию, где нашел свою смерть. От «Гидрогениума», очевидно, веяло чем-то темным. Но здесь моя зона ответстенности сталкивалась с нежеланием моих коллег бодаться с заграничными мудозвонами. Все следы, что мы нашли с Павлом, вели за границу. Идеально, не так ли? Да. Да именно так. Нас хотели увести и нас увели.
Конечно же «Гидрогениум» боролся за наш рынок. И ему очень не хотелось терять столько заводов. Но им пришлось смириться с тем, что СевКорп в итоге не достался никому. Его заводы закрыты. И лакомый кусочек вдруг перестал привлекать к себе внимание. БИОТЕХ строит новую долину ядов. Все довольны. «Гидрогениум» уходит из России. А что заводы? По версии Павла... несмотря на банкротство - заводы СевКорпа представляют стратегическую ценность. Оборудование, запечатанные склады с реагентами, территория. Кому в итоге досталось все это? И тут меня осенило. В отчаянной борьбе двух гигантов: «Гидрогениума» и БИОТЕХа был третий. Не особо крупный и поэтому незаметный. Был тот, кому было выгодно падение СевКорпа, потому что он прибирал его к своим рукам. И лучше всего на эту роль подходили химбаты.
Мамонтов злобно посмотрел на Кира. В тишине комнаты было слышно, как скрепят его стиснутые зубы.
- В день, когда мы по косвенным догадкам вышли на причастие химбатов к банкротству СевКорпа и возможное существование могущественной верхушки под названием «Кнут», Павла не стало.
Мамонт сжал кулак. Его тело напряжено, взгляд сверлит Кира. Гору заплывших жиром мышц держит на стуле лишь воля. Лицо Мамонта несколько раз «прострелило» дернувшейся мышцей и желваки заиграли тенями в бледном освещении.
- Мой друг умер через пять дней, после той нашей встречи. Остановилось сердце. Все считали, что у него было крепкое здоровье. А я не считал, я знал, что он был в идеальной форме. Говорили его сгубило желание выглядеть идеально. Да, он много времени уделял своей фигуре. Но он не идиот, чтобы колоть себе муто. Если кто колет себе муто, у того член отвисает. А мы с ним по девкам бегали на пару да наперегонки. Не сходится. И мое чутье говорило, что не сходится. Нужно было поступить как все, завалить это расследование... Но Павел знал, что я фанатик своего дела. А когда всплывает «Кнут» - тонет кто-то другой. Страх - идеальный инструмент борьбы. И химбаты идеально им пользовались. Его щупальца были на каждом из нас, кто копал под химбатов. В конце концов мы всего лишь полицейские. Так начался мой крах. Жажда мести.
- Вы думаете Кнут каким-то образом причастен? - Кир едва ворочал языком. От слабости он не мог даже сидеть прямо и постепенно съехал на бок.
- Я не думаю. Я знаю это. Как знал всегда. Но меня подвело отчаяние. Смерть Павла... А ты сидишь тряпкой передо мной. И мое желание вытрясти из твоей головы нужные мне сведения натыкается на желание Кроберг высосать из тебя кровь, - Мамонтов вскочил на ноги, пригвоздив взглядом Кира. - Мне нельзя расколоть тебе башку, а ей можно все. И у меня нет времени. Ты - разгадка! Ублюдок! Сидишь, мямлишь тут, уродливый кусок говна. Изуродованный кусок мяса, жалкое подобие мужчины. Но я не могу вытрясти из тебя то, что мне нужно. И ведь смерть твоя не сделает мне одолжения.
Мамонтов вылетел из лаборатории. Ему хотелось вдохнуть свежего воздуха. Он направился в гараж. Охранники открыли ему дверь, и он вышел на площадь Деревни. Мамонт никогда не выходил на улицу без особой надобности. И все эти случаи можно посчитать по пальцам двух рук. Но сейчас это было не важно. Он стоял на площади и смотрел на проплывающие тонким саваном серые облака. Через мелкие просветы голубело небо. Мамонт жадно и сильно вдохнул прохладный воздух. Он свежей волной вливался в легкие и наполнял их весной. Он закрыл глаза и подумал о том, что так и не смог воспользоваться шансом и выбить из этого скелета нужную ему информацию. В памяти возник затертый образ Павла Золтова. Старинного и верного друга. Больше в процедурную лабораторию Мамонтов не вернулся.
Мучительные и пустые, два дня пыточных бесед подошли к концу. Кира начали готовить к последнему переливанию. В лабораторию вошли две медсестры и два санитара. Они были одеты в защитные костюмы. Однако увидев, в каком состоянии находился Кир, они поняли, что грубой силы тут не понадобится. Он просто не мог сопротивляться. Кир закрыл глаза. До последнего он ждал, что в лабораторию войдет Ольга. В мыслях он перебирал способы, как обратиться к ней с просьбой сделать забор у него дома. Перед ним бледной помехой была изгородь, перед которой вскоре окажутся его друзья. Таш наверняка придумает как обойтись без него - без живого щита.
