- В это очень... сложно поверить, - Ольга подошла к Киру и, наклонившись, положила руку ему на ладонь. - Я чувствую, что ты хороший человек. Ты не можешь быть террористом, который взорвал исследовательский центр.

- Но это я, - Кир выдернул руку, - и я помню, как мы с ним обсуждали это.

- Невозможно... - Ольга качала головой. - Не может быть. Этого просто не может быть. Чтобы взорвать БиоНИЦ нужно быть просто криминальным гением...

- А Кнут и есть гений, - Кир перебил ее. Он понурил голову и закрыл глаза.

Ольга хотела отбить и этот аргумент. Но она видела, что Кир верит в то, что говорит. И это бросило на его стянутое красновато-белой кожей лицо тень мучения и осознания того, что он совершил. Похоже не быть ей сегодня безучастной. Она протянула к нему руку в порыве жалости. Но перед ее лицом возникли обломки БиоНИЦ, которые она видела по телевизору. Она вспомнила всех своих подруг и друзей, работавших там, пришедших на работу перед самым взрывом. Со многими Ольга училась в одном институте и все они проходили практику в БиоНИЦ. И их лица, одно за другим, вылетали со страниц затертой памяти и отдаляли ее от пациента. Ольга глубоко вдохнула. На нее нахлынули воспоминания, как никогда прежде. Она отвела взгляд от Кира, пытаясь справиться с чувствами, в которых начинала путаться. Одна ее часть корила ее за то, что она позволила взрастить к нему жалость, зная, что он может оказаться причастным к подрыву исследовательского центра. Другая ее часть продолжала сострадать ему, зная, что Кроберг давным-давно написала для него смертельный сценарий. И сейчас, своим неожиданным признанием, Кир приблизился к финишу жизни на сто шагов. Оставалось лишь донести его громкие слова до Кроберг и ниточку, что держала его среди живых, обрежут мгновенно.

Через двадцать минут в лаборатории появился Мамонтов. За его спиной были два охранника, возвышавшихся над своим шефом более чем на голову. Все без защитных костюмов. Наверняка Инна сообщила, что забор крови еще не начинался.

Грузная фигура Мамонтова, увенчанная крупной с короткой стрижкой седеющих волос, головой царственно замерла в дверном проеме. За плечами стояли два рослых охранника в темно-синей форме. Бегло стрельнув глазами по лаборатории, Мамонт ввалился с сопровождением внутрь. Кир съежился в кресле. Троица занимала огромное пространство вокруг себя, пробуждая лишь самые тревожные мысли. Мамонтов с кирпичным лицом подошел к вжавшемуся в спинку кресла пациенту и зыркнул ему в глаза. Взмокшее, рыхлое лицо начальника охраны источало жар. Застывшие большие карие глаза иглами вонзались в тщедушного паренька. Громко хмыкнув, он отошел на два шага от кресла и приказал двум своим молодцам выйти за дверь. Затем он внимательно просканировал взглядом Ольгу и увидел в ее руках записывающее устройство. Не двигаясь с места, Мамонтов протянул руку. Ольга медленно подошла к начальнику охраны и передала девайс. Мамонтов повертел кусочек пластмассы в широкой ладони и указал другой рукой Ольге на выход. Арно растерянно посмотрела на Кира. Перед закатом своей жизни его ждал мучительный разговор с самым гадким из хранителей человеческих жизней.

- Странно, но ты не похож на террориста, - наконец захрипел Мамонтов. Он прокашлялся. И, обтирая лицо ладонью, вперил взгляд в Кира.

- Я тоже так думал, - промямлил Кир.

Мамонтов прищурился и слегка развернул голову левым ухом к пациенту.

- И как же ты взорвал центр? - демонстративно громко пробасил он.

Кир мялся. И чем дольше он подбирал ответ, тем шире казалась фигура начальника охраны.

- Этого я не помню, - просипел больной.

Мамонтов зло усмехнулся. Он прошелся вперед-назад и, немного наклонив голову, с прищуром уставился на Кира.

- И кто же ты у нас? - Кир не понял вопроса. - К какой группировке принадлежишь?

- Не знаю, не помню, - быстро ответил Кир.

- Ха! - наигранно поразился начальник охраны. - Как интересно. Слушай, малый, ты простак или все же дурак? Что ты еще помнишь?

- Только имя главного... - Мамонтов приподнял брови, скорчив вопросительную мину. - Его зовут Кнут.

- Так ты химбат, - в хриплом шепоте слышалось отвращение.

До Мамонтова доходили некоторые слухи о человеке по имени Кнут. И почти половина из них была выдумкой. Имя Кнута знакомо каждому блюстителю порядка. Во времена работы в криминальном отделе полиции Петрополиса, он долго гонялся за призраком под именем Кнут. Но кроме прозвища никто ничего не знал о нем. Даже когда Мамонтов пересекся с капитаном Бобровым из ФСБ, расследуя кровавую разборку на заброшенном заводе, он не узнал ничего нового о личности Кнута. Хотя тот факт, что им заинтересовалась федеральная служба, наводил на определенные выводы. Все преступления, в которых косвенно светилось имя Кнута, были так или иначе связаны с химической и биологической промышленностью. Спустя время, Бобров рассказал Мамонтову о том, что ФСБ разрабатывает версию, по которой некто Кнут является главарем химических батальонов Петрополиса. По другой версии Кнут - это структура управления, в которую входит несколько криминальных авторитетов. Любая попытка выяснить больше, сталкивалась с сильным желанием умереть. Расследования убийств и преступлений, где были замешаны химбаты, напоминали хождение по лабиринту. Каждый раз, когда в деле значилось прозвище Кнут - следователи умоляли отстранить их от дела. Они шли на все лишь бы застопорить расследование, направляли его по ложным следам, душили отписками, пока их не отстраняли за малую эффективность. Это был минус в личном деле, но жизнь была дороже.

Начальник охраны подошел к Киру и схватил его за грудки, приподняв из кресла. Тонкое, как веточка, тело Кира легко потянулось наверх.

- Кнут - это человек? - прорычал Мамонтов, тряся Кира как куклу.

- Да, - испуганно ответил Кир.

- Ты помнишь его? Как его зовут? Где он живет? - злобствовал Мамонт.

- Не знаю, не помню, - голос Кира сильно дрожал, наблюдая как надуваются жилы на краснеющем лбу начальника. - Клуб... мы виделись в клубе.

- В каком? - прокричал Мамонтов.

- «Невъ-8».

- Все? - начальник сильно тряхнул Кира. Страх сковывал его так, что в ответ он лишь кивнул.

Мамонтов швырнул Кира обратно в кресло. Его ошалелые глаза бегали туда-сюда. Он ходил перед креслом, поглаживая пальцем подбородок. Мамонтов пыхтел как паровоз, а его округлившиеся глаза больше походили на два прожектора. Наконец начальник охраны собрался с мыслями. Громко топая, он подошел к двери; открыл ее и громогласно позвал двух охранников. Мамонтов приказал им быть в лаборатории до особых указаний. Сам же он направился к Кроберг. В голове у него волчком крутилась мысль о том, что Кроберг приговорила Кира. И если раньше Мамонтову было на это плевать, то сейчас этот обгорелый подрывник нужен был ему живым.

Начальник охраны шел по коридору как слон в узком ущелье. Быстро перебирая ногами и гудя от вороха мыслей, атакующих мозг. Мамонт не вписывался в повороты. Он врезался в углы и людей, клеймя их крепким словцом. Он спешил в кабинет к Кроберг. Дойдя до него, он стукнул по двери кулаком. Бурча себе что-то под нос, он ввел код доступа. Сильно задев плечом косяк, начальник ввалился в кабинет.

Кроберг и Мельев сидели в креслах за журнальным столом. Он был полностью завален кипой бумаг, диаграммами и несколькими планшетами.

- Как это понимать? - Кроберг прервала беседу с Мельевым, и с отвращением посмотрела на вспотевшего и запыхавшегося Мамонтова.

Начальник охраны выпрямился. Он с минуту пытался отдышаться и утихомирить дыхание. Кроберг терпеливо наблюдала, как двуногая каменная глыба медленно подходит к ним, осторожно перенося вес с одной ноги на другую, потирая лоб.

- Нужно поговорить об этом горелом, - у Мамонта пересохло в горле.

- А я должна? - Кроберг поражалась наглости начальника охраны.

- Должна... - Мамонтов пытался справиться с сухостью в горле, высасывая слюну.

У Елены от удивления вздернулись брови. На лице сверкнула ухмылка.