Эми установила для меня будильник на своем телефоне, и в пять утра я вскочила как подорванная от пронзительного звука сирены, в то время как сама Эми даже не шелохнулась. Я перевела будильник на время ее подъема (слегка прибавив громкости) и выскользнула из дома.

Обычно я вставала и собиралась ни свет ни заря дома у Эми, а потом сидела в машине на парковке, дожидаясь часа, когда можно будет ехать в школу. Чаще всего я кемарила на переднем сиденье Герт, так что всякий раз приходилось спешить, чтобы не опоздать на урок. Но только не сегодня. Сегодня я заставила себя бодрствовать.

Я знала, что Райдер всегда приходит в класс одним из первых, и мне хотелось успеть поговорить с ним, прежде чем мистер Бакли начнет читать лекцию о крестовых походах, инквизиции или еще о каких-нибудь ужасных религиозных конфликтах, которые мы изучали в последнее время. Я надеялась объяснить, что произошло во время нашего чата, дать понять, что больше не считаю его мешком дерьма (ну, разве что кучкой), и, может быть – чем черт не шутит? – предложить ему сесть со мной за обедом.

Однако оказалось, у Райдера были другие планы.

Как можно было догадаться, когда я вошла, он уже находился в классе и листал страницы учебника, что-то помечая в желтом блокноте. На нем была темно-зеленая футболка с каким-то странным логотипом, которая наиболее выгодно подчеркивала цвет его глаз. В который раз я восхитилась его внешней привлекательностью. И теперь, когда я знала, что он не законченный кретин… ну, скажем так, это добавило ему сексуальности.

Я вдруг занервничала. Пришлось сделать глубокий вдох, чтобы избавиться от неуместного волнения.

– Привет, – сказала я, юркнув на свое место.

Райдер даже не поднял взгляда, и я подумала, что он меня не расслышал. Поэтому я кашлянула и повторила:

– Привет.

– Привет, – произнес он безразлично, не отрываясь от работы и даже не оглядываясь на меня.

Ладно, может, это будет сложнее, чем я предполагала:

– Э-э… мне нужно поговорить с тобой кое о чем. Прошлой ночью…

Райдер вдруг резко повернулся ко мне. Но выражение его лица было, мягко говоря, не ласковым. Он прищурился и холодно смотрел на меня. Даже во время наших перепалок он не выглядел таким злым. Я так удивилась, что невольно выпрямила спину.

– Прошлой ночью, – процедил он. – Ты имеешь в виду то письмо, что я получил по электронной почте?

– М-м…

– Потому что я знаю, кто надоумил Эми, – сказал он.

– Да, это так. Но, Райдер…

– Хоть убей, не могу понять, почему она выбрала в подруги тебя.

Да, определенно все пошло не так, как я планировала. Я стиснула зубы:

– Ты можешь просто заткнуться и выслушать меня?

– С меня хватит. Уши вянут тебя слушать, – отрезал он. – Что бы ты ни говорила, у нас с Эми полный контакт. После того нелепого письма мы всю ночь общались онлайн.

– Знаю, – пробормотала я.

– Она веселая, умная и красивая…

Я закатила глаза. Конечно. Он не мог не упомянуть о том, как она красива.

– А ты, – сказал он, сурово посмотрев на меня, – ты просто…

Я ждала, зная, что он собирается сказать. Стерва. Эми – веселая, умная и красивая, а я, Сонни, просто стерва.

Но он ничего не сказал. Лишь покачал головой, отвернулся и что-то пробормотал. Не думаю, что его слова предназначались для моих ушей, но я их услышала.

– Ты недостаточно хороша для нее.

Мои руки под партой сжались в кулаки:

– Да? – вырвалось у меня. – И ты тоже.

Тут в класс вошел мистер Бакли и лишил Райдера возможности сказать в ответ какую-нибудь колкость.

Черт с ним, подумала я. Похоже, я ошиблась. Райдер все-таки придурок. Тот разговор в чате был случайностью, и теперь я не видела никакого смысла рассказывать ему правду. Даже если бы мне удалось вставить хоть слово, он бы все равно не поверил. Или разозлился бы еще больше.

Поэтому я достала учебник, вновь проникшись ненавистью к Райдеру Кроссу.

Я не помню, как познакомилась с Эми Раш. Я бы с радостью рассказала вам трогательную историю о том, как мы подружились, обменявшись карандашами на занятиях в детском саду, или что-то вроде того – и кто знает, может, так оно и было, – но я действительно не помню. Слишком много времени прошло.

Знаю только, что наша дружба началась в раннем детстве, когда нам было года три-четыре. Еще до того, как отца арестовали в первый раз. Обычно он отвозил меня к ней на детские праздники по выходным. Отец говорил, что я тоже могу пригласить Эми к нам домой, если захочу, но я никогда этого не делала.

Потому что уже тогда мне было стыдно. Мы с родителями жили в трейлере на окраине Гамильтона. А Эми жила в особняке. Но больше всего я стеснялась матери, которая, я знала, наверняка забудет нас накормить. Одним словом, мне не хотелось, чтобы Эми увидела, как я живу. В моей жизни всегда было что скрывать, даже от нее.

Но это не помешало нам стать очень близкими подругами. Такую близость кто-то другой, возможно, счел бы странной. Две половинки одного целого, мы уравновешивали друг друга.

Она утешала и успокаивала меня, когда я психовала.

Помню, в семь лет я случайно сломала руку своей любимой кукле. Моего отца только что арестовали, а Рамона была его последним подарком. И когда я застыла от ужаса на грани истерики, Эми осторожно взяла Рамону у меня из рук, отыскала в столе у своего отца клей и все исправила. Правда, кукольная рука висела кривовато, но это не имело значения. Эми решила проблему.

Я же вступалась за нее, ругалась вместо нее, когда она боялась или стыдилась это делать. Как тогда, в девятом классе, когда мерзкий старшеклассник Рэнди шлепнул ее по заднице в школьном коридоре.

Эми чувствовала себя расстроенной и униженной, а я кипела от злости. Так что при следующей встрече с Рэнди я прижала его к стенке и со всей силы заехала ему коленом в пах. Какая разница, что я была вдвое меньше него? Фурия в аду ничто в сравнении с девчонкой, защищающей свою лучшую подругу. За эту выходку меня на две недели исключили из школы, но он больше никогда не приставал к Эми, так что это было не напрасно.

Мы с Эми нуждались друг в друге. Ни у нее, ни у меня не было друга ближе. Мы поддерживали ровные отношения со всеми – разумеется, кроме Райдера Кросса, – но, думаю, большинство ребят чувствовали себя лишними в нашей компании. Нас связывало слишком много общих историй, мы перекидывались шутками, понятными только нам двоим. Мы были неразлучны. Сонни и Эми. Эми и Сонни. Куда она, туда и я.

Вот почему я слегка запаниковала, когда увидела на ее письменном столе стопку заявлений в колледж.

– Что, уже пора этим заниматься? – спросила я, взяв в руки бланк заявления для поступления в Корнелл[17].

– Да. Взяла это сегодня в кабинете школьного методиста. – Эми впустила меня в дом, когда ее родители пошли спать, и нам приходилось разговаривать вполголоса.

– Вау. – Я просмотрела стопку заявлений. – Дартмут, Стэнфорд, Колумбия… В высшей степени амбициозно, мисс Раш.

– Там несколько запасных вариантов, – сказала она, переодеваясь в пижаму. – А ты еще не думала, куда будешь поступать?

– Да нет, – призналась я. – Решила последовать за тобой туда, куда тебя примут, и поселиться под твоей койкой в общежитии.

Она рассмеялась.

Но я не то чтобы шутила.

– Советую задуматься, – сказала она. – Следующие несколько месяцев пролетят быстро, не успеешь оглянуться. Знаю, тебя воротит от любой бумажной волокиты…

– Неправда.

Она закатила глаза:

– Ты по три дня заполняешь одну страничку заявления о приеме на работу.

– Я… люблю все делать тщательно.

– В любом случае, – продолжила она, – я с радостью помогу тебе заполнить эти бланки.

– Спасибо, – ответила я. – Посмотрим.

По правде говоря, я сознательно избегала мыслей о колледже. Не скрою, оценки у меня были вполне приличные (недаром же я училась по углубленной программе), но я знала, что не смогу платить за обучение. И уж тем более в тех университетах, куда подавала заявления Эми. Так что через несколько месяцев нас ожидала разлука.