- Уверена? - странным тоном уточнил мужчина, как будто на что-то подталкивал. Еще сильнее подозрения закрались. Только бы не знал.

- Уверена, - тихо ответила. Мужчина кивнул, ключ от машины забрал из подстаканников сбоку, где обычно ставил воду, туда же и телефон со всякими необходимыми предметами бросал.

- Пошли, - спокойно подитожил и мы не спеша пошли по лестнице, куда я когда-то поднималась одна, когда готовилась встать перед ним на колени, где накачали афродизиаком и Трески лапал. А Хаски необычно для него взял меня не за ладонь, а приобнял со смешком за плечи. Смутное воспоминание всколыхнулось на границе сознания - когда он вел меня к пушке и Ивану.

Прогнала плохие мысли.

В бокале плескалось рубиновое темное вино, немного кислое, но в горле создавало приятный привкус. Горечь.

Она впиталась живым организмом, привыкла к ней.

Она на моей коже, в запахе, в теле, в дыхании.

Только я ее ощущала, больше никто: ни он, ни его друзья, ни обслуживающий персонал. Они существовали отдельно и плевать им на Бастарда.

А Хаски тем более. Его рука в очередной раз показала, кто здесь хозяин. Она ни на минуту не выпускала из плена, утверждала место. Правая ладонь аккуратно легла на колено, вызвала боязливую дрожь кончиками пальцев. Вновь. Пальцы шершавые, большие и теплые. Несколько горячие скользили, поглаживали по коже.

Он зол. По какой причине не поняла?

Пальцы не стали задерживаться, уверенно подобрались под подол юбки, которая была легкой, воздушной и приподнималась вовремя движения. Высоко задрал. Остальные прихвостни на диванчиках - верные дружки смотрели на юбку и руку, одновременно поедали взглядом откровенное зрелище. А Хаски заводило, что я в его власти.

Пальцы остановились, немного задрав юбку и легли чуть ниже трусиков, оставили простор для мужской фантазии. На противоположном диване валялся Макс подпирал подбородок рукой и очень внимательно смотрел мне между ног, где покоились пальцы Хаски. На лице Трески блуждала загадочная улыбка, уголок губ подернут вверх. Неожиданно поймал мой взгляд и подмигнул с явным подтекстом.

Я совсем забыла об этом ходячем недоразумении. Я же пообещала ему встретиться после корабля как-нибудь. Хорошо, Макс забыл и больше не приставал, а вот сегодня решил подразнить. Может Хаски рассказать, а он тому в глаз даст? Или не даст?

Поздно, это последний день, когда я здесь находилась.

- Что такого в трусах Ананиной, что ты с нее не слезаешь? - от мимики на лице Трески становилось не приятно, холодно. Не понимала, что от того ожидать.

Пальцы на ляшке не дрогнули. Трески курил сигарету протяжно с наслаждением, выдыхал дым изо рта, и попутно смотрел на нас, сидящих напротив.

- А тебе все расскажи. Клад, Трески, клад, - не часто слышала в голосе Хаски веселые нотки. Смешки в очередной раз избили спину и уши.

- Дырка, она и у Баллийцев дырка, - повторил Макс прием с повтором, как и Хаски, улыбаясь. Смех стих постепенно.

Трески нагнулся перед маленьким, стеклянным столиком, где располагались напитки. Взял один из бокалов пустых. В другую руку бутылку холодного напитка. Налил. За его действиями наблюдали в полном молчании.

- Расскажи какими приемчиками наделила природа Ананину? Мне тоже любопытно... - я почувствовала предупреждающий сигнал от Хаски. Он машинально сжал мою ляшку, на что не сдержала удивленного вздоха. Это совершенно точно было не специально, потому что сразу Дима расслабил руку и убрал. Поднял спину от дивана, локтями упираясь в колени.

- А ты, Трески, не лезь в мою кровать, а то подумаю что ты педиком стал... - смешки убрал из голоса. Любые намеки на смех.

Облил душный поток от этого голоса. Это как тогда в спортзале при знакомстве, это как тогда рядом с Иваном. Это как...

- Да лучше педиком быть, чем как ты за Бастардом на лапках бегать, - Макс с улыбкой изобразил пса: подставил две руки перед собой, закручивая ладони вперед и высунул язык на бок. Послушная животинка.

- Да ладно, брат, - внезапно Трески приподнялся с дивана, наклонился над стеклянным столиком и хлопнул с силой по плечу Хаски. От этого мини-удара я вздрогнула.

- Я тебе сочувствую, так унижаться ради Бастардовской дырки... - Макс поднял стакан с белой жидкостью кивнул в нашу сторону, будто выпьет за нас.

Движение повсюду. Люди повскакивали с диванов и кресел. А потом я сама вскочила с места, когда холодный алкогольный напиток вылился под ноги с осколками стекла от разбитого стакана. На щиколотку попали капли напитка.

- Спокойно, Диман, - Польски стоял по одну сторону, по другую - Виталик. И держали ребят за плечи, туловище, локти, что первое попадалось.

Рука, которая гладила меня, теперь с силой сжимала горло Трески. Вены вылезли на висках и горле пленника.

- Щенок, о чем пищишь? - даже мне Хаски еще не говорил свистящим шепотом угроз, думала познала все оттенки злости и ненависти в его исполнении.

- Что слышал, - прохрипел Макс, за что хватка на шее сжалась сильнее. Польски дернул Дмитрия за руку, пытаясь оторвать, но Хаски обошел стол и поравнялся с Трески, держал животное за шею и готовился вспороть брюхо. На голову возвышался над соперником.

Но шепот врезался выстрелом в мозг, и мы запоминали. Слышали и внутри оставляли, как правило. Не перечить.

- Твой язык давно подбешивает, давно бы убрал, но ты бываешь полезным пронырой. Поэтому пока жив, - я видела, что Трески почти на носочках стоял, поднятый силой Хаски. Голос Виталика просил остановиться. Друг был испуган, обычно не встревал в разборки.

А я стояла неподалеку, меня это не касалось, но впервые радовалась, что гнев направлен не на меня, а на кого-то другого. Упивалась радостью - не я мишень.

- Трески, а ты случаем не втюрился в Ананину? - смотрела на крепкую спину, массивную руку, держащую Трески за горло, и мне казалось что эти пальцы сейчас направлены не на шею Макса. Они перемещались по направлению ко мне с намерением задушить. Теперь голос Хаски не шептал, говорил со смешком:

- Постоянно слюни пускаешь по ее заднице и сиськам, думаешь я слепой? Мне собственно, плевать куда ты пялишься, только дружочек, не ровняй всех по себе. Мечтаешь к ней в трусы залезть - валяй, - внезапно отпустил горло «друга». И с размаху обнял, хлопнув по спине, также как тот ранее.

И они оба обернулись ко мне. На лице Хаски эта страшная улыбка. Трески тер шею и пытался восстановить дыхание, пока на меня не смотрел, потом поднял взгляд, а я внутренне вздрогнула.

Удар Хаски был направлен все равно на меня. Он никогда не забывал, кто главный враг.

Словно услышал меня, Хаски повернул голову, остальные присутствующие проследили за взглядом.

Он улыбнулся. Нет. Не нормально улыбнулся, а как тот кто готовил смертельно опасный выстрел, и я не знала на кого направлено дуло пистолета.

- Иди сюда, Ананина. Какую цену заплатишь? - поманил пальцем, но обращался к Трески. На веревке потянул за кончик, и я двинулась в его сторону. Обреченно, как собака на поводке. Под ногами хрустнули осколки стекла, но я не смотрела на них, а на поводыря.

- Цену назови, Макс, не думаешь же, что бесплатно отдам клад? - засмеялся, а я вздрогнула. Будто копье вошло в грудь с одного удара в самое болезненное место. Не смела показать свое состояние, заставляла держаться ровно, как Вильмонт. Гордая спина и осанка.

- За твоего Бастарда? Дай подумать, - Трески насмешливо почесал подбородок. Они по-прежнему, как друзья, обнимались. - Как насчет тысячи кредитов?

Примерно среднестатистическая зарплата служащего в месяц.

Удовлетворенный моим послушанием, Дмитрий говорил строго в глаза, мне, мы будто наедине.

- Развлеки друга по полной катушке. Как ты умеешь, может поймет что за клад в тебе зарыт. Деньги переведи на карточку, - последние слова относились к Максу. Махнул приглашающим жестом в мою сторону. - Надеюсь на тебя, маленькая, не разочаруй.

Подмигнул и схватил за ладонь, потянул ближе, передавая в руки своего друга. Теплая рука препроводила в чужие, холодные, незнакомые когти.