Нацеленный в своей атаке на предполагаемую предводительницу Ульвэ в мгновение поменял свое решение и обрушился всей мощью на злобного демона, мечущего из своей трубы смертельные ядра. Демон оскалился в злобной ухмылке и занес для удара свой меч-крюк. Но никакой демон не мог тягаться в скорости с непревзойденным мечником уже не существующего ордена меченосцев.

Ульвэ молниеносно широкой дугой слева направо полоснул по открытому животу противника, вернул по дуге меч к правому боку и, чуть развернувшись, выпадом снизу вверх нацелил острие меча под подбородок предводительнице. Расчет был, как всегда, верен, первый противник не успел прикрыться и обрушить свое оружие, а предводительница, не ожидавшая такой стремительности, лишь успела чуть отшатнуться, что не спасало ее от разящего клинка Ульвэ.

Но тут случилось непонятное, Ульвэ почувствовал, что его цепляют крюком за ногу, а делает это не кто иной, как демон, который должен был валяться с распоротым брюхом. Не дотянувшись до предводительницы, Ульвэ распластался на земле, и тут же на его затылок обрушился мощный и тяжелый удар. Глаза залила кровавая пелена.

В полуобморочном состоянии Ульвэ слышал крики своих товарищей, глухие удары, а потом все затихло.

Но нет, он не провалился в забытье, как показалось сначала. Просто сражение закончилось очень быстро. Справа слышится чей-то стон… Надо подняться, обязательно подняться…

Ульвэ, с трудом опираясь руками о землю, смог сесть. Голова гудела, в глазах плыло и рябило, во рту чувствовался противный привкус крови и тошноты. Слева были видны быстро удалявшиеся, а затем скрывшиеся в лесной чаще воины-демоны со своей предводительницей, а справа и чуть впереди навзничь лежали боевые товарищи.

Ближе всего лежал, не подавая признаков жизни, лицом вниз, широко раскинув ноги и руки, Генрих. Недалеко от него, издавая тихие стоны, больше похожие на собачье скуление, находился Михас. Выше на холме было обезглавленное тело Виктора, а за ним с кровавой пеной у рта лежа застыл Трувор.

Еще плохо соображая, Ульвэ нашел в себе силы, чтобы подняться на ноги. Правая рука до сих пор сжимала меч, на котором не было даже намека на оставшуюся после удара по демону кровь и плоть. Славно отточенный и отполированный клинок ярко сиял на солнце.

Ульвэ поднял взгляд от клинка и увидел, что в его направлении, не спеша, но уверенно идет новый враг. Враг шел молча, его меч покоился в ножнах, а в спокойном и уверенном взоре совсем не было агрессии. Но это все равно был враг! Враг, с которым Ульвэ сражался все последние годы. Враг умелый и от этого еще более ненавистный. С одного из небольших холмов, в направлении рыцарей, спускался русский витязь.

Когда небольшой отряд Евпатия возвращался с дозора, уже начинало заходить солнце. Все было как обычно, тихо и спокойно. Этому было очень простое объяснение: враги пока еще ничего не знали про их новый лагерь. А если бы и узнали, то шансы найти его в этих непролазных чащобах, к которым была к тому же добавлена изрядная доля магической завесы, практически равнялись нулю. Но осторожность никогда, а в этих местах особенно, не бывает лишней. Вот и выставлял всегда воевода, несмотря на беспечное спокойствие, сменяющие друг друга дозоры.

Внимательно вглядываясь вперед и под ноги, первым шел следопыт Прошка. Весьма незаурядный малый, умеющий и зверя выследить, и притаившегося врага первым обнаружить. Вдруг он неожиданно замер и вскинул вверх указательный палец. Все застыли на месте. Прошка аккуратно шагнул вперед, присел на корточки и принялся что-то внимательно исследовать на земле. Затем, полусогнувшись, продвинулся дальше в лес, постоянно присматриваясь к чему-то на земле. Остальные дружинники оставались на месте, прислушиваясь и наблюдая за хитрыми маневрами Прошки.

Прошка тем временем, видимо, уже закончил свое исследование и знаком позвал Евпатия.

– Ну что тут у тебя, Прохор? – тихо спросил подошедший Евпатий.

– Да местные, похоже. Точнее, местный, один. Сильно торопился, видать, но прошел недавно, мох совсем приподняться не успел. – ответил Евпатию следопыт.

Местные вообще показывались на поверхности крайне редко, а появление одного из них рядом с новым лагерем, по-настоящему настораживало.

Евпатий отправил двоих из отряда с донесением в лагерь, а с остальными спешно двинулся по следам местного. Идти пришлось всю ночь. Если бы не опытный Прошка, то либо уже давно бы потеряли в темноте след, либо обнаружили бы себя непримиримому врагу. А враг, он же местный, торопился, и даже очень. Потом уже Евпатий смекнул, что по-хорошему надо бы было еще направить пару людей, чтобы посмотрели, откуда местный пришел, но следопыт в отряде все равно был только один, да и поздно пришла умная мысль.

Шли быстро, иногда почти бежали. Радовало одно: преследуемый направлялся и не в сторону их нового лагеря, и не в сторону болот, где обычно обитали его мерзкие собратья. А главное, враг совсем не маскировался, что облегчало слежку, но в то же время было очень странно и необычно для местного.

К утренним сумеркам вышли на поляну трех холмов. Дальше двигаться напрямую за мерзким драконоголовым было опасно. И не только потому, что открытая местность, в отличие от леса, хорошо просматривалась. Уж слишком чувствительными были у этих тварей их раздвоенные языки, которыми они могли ощущать на значительном расстоянии, особенно при благоприятном ветре.

Было решено двигаться по соседнему холму, параллельному тому, по которому направился драконоголовый. Все равно оба холма потом объединялись с самым большим третьим. Так что выйти на след преследуемого будет несложно.

Передвигаться приходилось буквально ползком, иначе драконоголовый мог их увидеть.

Уже недалеко от центрального холма дружинники спугнули землеройку, местную птицу средних размеров, выводящую птенцов не в гнездах, а в норах. Землеройка резко взмыла вверх, и если бы не Евпатий, быстро соткавший заклинание невидимого покрывала, глупая птица могла бы выдать весь их отряд.

Дружинники залегли; пока они будут лежать, их не сможет увидеть даже самый острый глаз, об них можно было только споткнуться. Лежали молча, ведь магическое покрывало убережет от постороннего взгляда, но не от чуткого слуха.

Когда уже всем показалось, что они пролежали затаившись достаточно долго, и если не начать двигаться дальше, то можно и упустить мерзкую тварь, а главное ее цель, вдруг раздался раскатистый и тревожный звук боевого рога.

Трубили с центрального холма. Евпатий внимательно присмотрелся и увидел среди кустов на вершине центрального холма закованного в доспехи воина. Видимо, из-за слишком большого внимания к драконоголовому дружинники не заметили воина раньше.

Почти сразу возле трубившего очутились еще несколько, похоже одетых и экипированных воинов. Их точное число рассмотреть было трудно, мешали кусты на вершине холма.

Воины на холме, недолго посовещавшись, скрылись из виду.

Евпатий раздумывал, что предпринять. Намерения и происхождение воинов были неизвестны. Сколько их там может быть еще в лесу за холмом? А главное, драконоголовый, уж не на встречу ли с этими воинами направлялась эта мерзкая тварь из проклятого рода предателей? Что означает сигнал рога?

Пока Евпатий раздумывал, его тихонько толкнул в бок лежавший рядом Прошка и указал на другой конец поляны, противоположный центральному холму.

Из леса выходил небольшой отряд драконоголовых. Во главе отряда, как всегда, была самка. Один из драконоголовых воинов нес на заплечных ремнях дуло пушки, другой, также на спине – небольшую собранную тележку.

Выйдя из леса, драконоголовые остановились, те, что несли за спинами поклажу, быстро от нее освободились и, соединив вместе разрозненные части, соорудили полноценную пушку. Остальные просто достали свое обычное оружие, и весь отряд двинулся прямиком через поляну к центральному холму.

Дружинники молча наблюдали за происходящим. Отряд местных двигался так, словно готовился к стычке. Но с кем? Если с воинами, что трубили в рог, так те уже убрались восвояси. Или затаились в кустах? Но тогда они просто расстреляют с холма немногочисленный отряд местных, даже не подпустив последних на расстояние рукопашной схватки. Только вот драконоголовые были какими угодно мерзкими тварями, но далеко не глупыми, чтобы всего этого не понимать. А тем более с ними самка. Все это выглядело довольно странно.