- Ладно, оставим это. Лучше напомни, что ответили из ЦАМО.

- Ответили, что документов, подтверждающих факт катастрофы близ афгано пакистанской границы бомбардировщика "Ту 22М3" , в подведомственных им фондах хранения не обнаружено...

- Как не обнаружено и документов, подтверждающих наличие на борту "туполевых" или фронтовых бомбардировщиков "Су 24", использовавшихся в ходе боевых действий в Афганистане, тактических спецбоеприпасов? Правильно я излагаю суть той справки, что тебе выдали в подольском архиве?

- Да, именно так.

- У нас имеются лишь отрывочные данные о самом этом ЧП многолетней давности... По этим косвенным признакам мы можем судить, что такая информация в виде докладных, сводок и прочих документов где то в архивах должна быть.

- Ну, не знаю. - Анна развела руками. - Я не могу ее обнаружить. Тем более что служащие архивов не только не помогают, но всячески мешают моим поискам.

- Что новенького по теме ведшихся реально или якобы ведшихся боев в районе комплекса так называемых "черных" или "змеиных" пещер?

- У меня сложилось впечатление, что ряд документов, включая оригиналы журналов боевых действий соответствующих частей за август и сентябрь восемьдесят четвертого, доклады командиров частей, рапорты непосредственных участников событий, опросные листы и так далее... это все было либо собрано и затем уничтожено, либо засекречено.

- Когда была проведена эта работа?

- Не позднее двадцатых чисел ноября восемьдесят четвертого. С конца ноября об этих двух происшествиях нет никаких упоминаний.

- Хм...

- Но скорее всего эти материалы все же не уничтожены целиком. На наличие какого то отдельного фонда, включающего в себя весь массив информации по данной теме, указывают сноски в рапортах маршала Соколова министру обороны маршалу Устинову. Также я встречала по меньшей мере четыре случая упоминания боев в гористой местности в районе комплекса пещер в его же докладах о боевой обстановке в ДРА в период с августа по начало декабря восемьдесят четвертого... Встречаются также отсылки к интересующим нас событиям в архивных документах 40 й армии и ОКСВА. Но, уточню, без указания мест хранения документов, названия фондов, описей, дел.

- Помесячный журнал боевых действий 40 й армии за эти два месяца?

- Оригиналы мне так и не предоставили. А по ксерокопиям... они не очень хорошего качества, кстати... не поймешь, есть ли следы изъятий, не переписывались ли некоторые страницы... Да и аутентичность документов, если таковые есть, тех же находящихся на хранении журналов боевых действий должны подтвердить настоящие профи... Я в этом плане, увы, дилетант.

- А что, если всю документацию по проводимым летом и осенью восемьдесят четвертого разведывательно диверсионным операциям в районе "черных пещер" действительно уничтожили? - не столько спросил, сколько предположил Антонов. - По приказу с верха ?

- Не исключаю и такого варианта. Все же спецоперация, или комплекс операций, поскольку была еще и "спасательная" операция, проводилась фактически на территории Пакистана...

- Могли и "почистить... Мол, не было такого, не переходили мы границу суверенного государства - Исламской Республики Пакистан.

- Или снабдить таким грифом, что при всех имеющихся "допусках" таким особам, как я, этих фондов, этих материалов вовек не увидеть.

- Если предположить, что по чьему то высокому указанию "почистили" архивную базу по данному эпизоду, то следы тех событий все равно должны остаться, - задумчиво сказал Митрохин. - Да и очевидцы, свидетели и даже непосредственные участники событий, должно быть, еще живы... - Речь о тех, - поправился он, - кто не погиб в том деле и кто дожил до наших дней.

- Я встречалась с двумя довольно высокопоставленными отставниками. Оба в тот период времени работали непосредственно в дворце Тадж Бек... Оба - штабники; один входил в Оперативную группу Минобороны в Афганистане, которая подчинялась тогда напрямую первому заму Устинова маршалу Соколову.

- В командование ОКСВА?

- Да. Второй служил в оперативном отделе штаба 40 й армии. И оба, как я вам уже докладывала, на вопрос о том, что именно случилось у комплекса "черных пещер", одинаково, практически одними словами отговорились: "Это все недобросовестные выдумки журналистов..."

Анна невольно вздохнула.

- Кто я в их глазах, в глазах этих отставных полковников и генералов? Журналистов они на дух не переносят. Как, кстати, и архивисты из ЦАМО. К тому же я - девушка, и передо мной так легко захлопнуть дверь...

Она посмотрела на Антонова; затем перевела взгляд на старшего по званию - Митрохина.

- Если вопросы ко мне закончились... разрешите спросить?

- Про Смольникова хотите спросить? Интересует, как продвигается расследование?

- Да. Удалось выйти на след киллеров?

- Судя по той информации, которую мы получаем, - нет, пока не удалось.

- Вот как.

- Зато вскрылся один интересный момент, - вступивший вновь в разговор Антонов принялся крутить в руке золотую зажигалку - верный признак того, что он не прочь бы уже устроить перекур. - Прелюбопытный момент, - добавил он и при этом вопросительно посмотрел на Митрохина.

- От Анны Алексеевны у нас нет никаких секретов, - сказал полковник.

- Андрей, знакомый Смольникова, - негромко сказал Антонов. - Андрей Фомин... Тебе знакома эта фамилия?

- Да, конечно. Этот молодой человек был за рулем той машины, на которой Смольников приехал на первое свидание со мной. А что с ним не так?

- Валерий Трофимович вас познакомил?

- Нет... - Анна наморщила лоб. - Мы разговаривали в кафе "Чешский двор", это в Ясенево. Я этого парня... или мужчину... только мельком видела.

- А что Смольников сказал про него?

- Я сама у него спросила о нем в какой то момент... Спросила: "Это ваш родственник, Валерий Трофимович?" Он улыбнулся, а в ответ сказал примерно следующее... "Это Андрей, он, можно сказать, мой коллега... Работает в одном из архивов... Он собирает материал для книги о некоторых аспектах ядерной гонки. А я, как вы уже знаете, написал на эту тему с полдюжины книг..."

- И все?

- И все. - Анна внимательно посмотрела на сидящего чуть левее от нее Антонова. - Хотя... В субботу, когда случился известный вам инцидент, я позвонила на сотовый Смольникова. Хотела спросить у Валерия Трофимовича, придет ли он в оговоренное нами место или я что то сама не так поняла, когда за день до этого с ним договаривалась... Дозвонилась со второй попытки. Ответил какой то мужчина... Я его не узнала по голосу...

- И ты подумала...

- Я подумала, что трубку взял Андрей.

- А оказалось, что сотовым Смольникова воспользовался один из прибывших на место преступления оперативников?

- Верно... А в чем, собственно, дело, Виктор Михайлович?

Начальники, в который уже раз, обменялись многозначительными взглядами.

- Незадолго до твоего приезда мы получили инфу от коллег с Лубянки...

- Извините, что перебиваю. А что, убийством Смольникова занимаются не Следственный комитет и криминальная полиция, а ФСБ?

- Коллеги из госбезопасности работают параллельно с оперативно следственной группой, - пояснил Митрохин. - Можно сказать, ведут собственное расследование, оставаясь в тени.

- Ну а мы, - добавил Антонов, - получаем информацию из обоих источников. Так вот... Сначала внимание следствия привлекла фигура этого молодого человека. Выяснилось, что он был у Смольникова за день до убийства... Даже меньше чем за сутки, учитывая, что он приходил во второй половине дня. Это стало известно благодаря показаниям дочери покойного Ирины Валерьевны. Она приходила к отцу ненадолго - в пятницу, после работы. И застала там этого субъекта.

- Также сохранилась на СОРМе запись пятничного телефонного разговора между писателем и этим молодым человеком, - добавил Митрохин.