Маргарита — имя неплохое. Говорят, означает «жемчужина». Только вот называют меня все по-прежнему Лёлькой. Поэтому, когда кто-то посторонний спрашивает, как меня зовут, я начинаю путаться или просто молчу: каждый раз не могу решить, что лучше сказать. И тогда все думают, что никакая я не жемчужина, а самый настоящий тормоз. Из-за этого меня даже не приняли в кружок настольного плавания. Там нужна быстрая реакция, а тренер решил, что я соображаю плоховато.

Но на самом деле я сообразительная. И уже сообразила: если я при приёме в школу буду так же тормозить, может, меня туда не возьмут? Это было бы здорово, потому что в школу я идти боюсь. Из-за того, что у меня буквы кривые. Приду — и сразу двоек наполучаю. С другой стороны, там и интересного много, мне девчонки рассказывали. Например, в кабинете биологии есть настоящий скелет. Одни говорят, что это скелет первого директора школы. Он его подарил кабинету биологии, а сам ушёл странствовать по свету. А другие уверены, что это скелет шпиона, которого задержали ученики пятьдесят лет назад. Шпиона забрали в милицию, а скелет оставили школе.

Ещё в этом же кабинете есть попугай, который читает стихи. Старшеклассники всё время пытаются его перетащить в кабинет литературы, спрятать под партой и заставить отвечать на уроках. Но попугай скучает по шпионскому скелету и всегда улетает обратно.

Конечно, на всё это я хочу посмотреть своими глазами. А значит, наверное, всё-таки придётся пойти в школу. Поэтому каждый вечер перед сном я повторяю: «Я Маргарита, Маргарита, Маргарита». А с буквами, может, справлюсь как-нибудь.

В воскресенье мы с родителями ходили на выставку кошек. По-моему, все кошки ужасно красивые: и пушистые, и короткохвостые, и вислоухие, и голые кошки-сфинксы. Конечно, люблю я только нашу Булку, но нравятся мне все! И названия пород тоже такие красивые! Волшебные и сказочные, только не очень понятные… А когда мне что-то непонятно, я всегда пытаюсь разобраться.

— Пап, — спросила я, когда мы возвращались с выставки, — а почему сиамские кошки так называются?

— Потому что эта порода появилась в королевстве Сиам.

— А что за королевство такое? Я никогда не слышала.

— Это ты только думаешь, что не слышала. Видела рекламу: турфирмы путёвки в Таиланд предлагают? Вот Таиланд раньше и назывался Сиамом.

А… у-у… угу.

Таиланд — это звучало уже не так загадочно. Хотя тоже ничего.

— А персидские кошки из Персии, да?

— Ну-у… да. Только такой страны сейчас тоже нет. Она теперь называется Иран.

Иран — это совсем не сказочно. Про Иран иногда по телевизору говорят, когда про всякую скучную политику рассказывают.

— А абиссинские кошки? — я уже не надеялась, что где-то есть страна с чудесным названием Абиссиния. Так оно и оказалось!

— Абиссинские — из африканской страны Абиссинии. Сейчас она зовётся Эфиопией.

Я решила больше ни про какие породы не спрашивать, чтобы ещё больше не запутаться и не разочароваться. Но тут мы как раз пришли домой. Там нас встретила наша родная кошка Булка.

— Мяу! — возмущённо сказала она, — Где шлялись столько времени, родственнички? Почему от вас чужими кошками пахнет? А кормить меня сегодня кто-нибудь собирается?

Бабушка с дедушкой в этот день ушли в гости, и бедная Булка сидела дома одна. Я побежала её кормить, а мама — разогревать наш человеческий обед.

— Ой, — сказала я, когда мы сели за стол, — а Булка-то у нас кто? Какой породы?

— Разве ты не помнишь? — удивилась мама. — Наполовину ангорская, наполовину сибирская.

— А страны Ангорию и Сибирию во что сейчас переименовали?

— Ну ты географ у меня! — папа расхохотался, и изо рта у него выскочил фонтанчик супа. После этого папа долго кашлял, охал, бегал пить воду и умываться. А вот нечего надо мной смеяться!

Прокашлявшись, он рассказал:

— Город Анкара, столица Турции, раньше назывался Ангора. Ангорские кошки — оттуда. Ну и Сибирь, конечно, тоже не страна — это часть России за Уральскими горами. Никто её не переименовывал и, надеюсь, не собирается. А я ведь там был — на реке Лене. Ох и красивые там места! Но суровые — тайга кругом…

Теперь я чуть не поперхнулась:

— Это что, у реки имя человеческое — Лена?! Её как мамину подружку тётю Лену зовут?

— Ага, — кивнул папа, — А может, не у реки имя человеческое, а у тёти Лены географическое. Да у нашей мамы, кажется, все подружки географические! — Папа совсем развеселился, но есть старался осторожно, плеваться гречневой кашей ему явно не хотелось.

Я перебрала в уме маминых подруг. Много времени на это не понадобилось: их всего три.

— Понятно. Значит, есть река Вика и река Соня.

— Ну, рек таких я не знаю. А вот озеро Виктория в Африке и город София в Болгарии точно есть. Наверное, маминых географических подружек в их честь назвали!

— Что-то ты сегодня разошёлся, — хмыкнула мама, — тогда уж расскажи Лёльке, что и папа у неё географический.

— Э-э… ну… в общем, да. Как-то я не подумал. И правда, есть такой город — Владимир.

Вечером папа сидел за компьютером — кажется, искал что-то в интернете. Дедушка и бабушка смотрели телевизор, мама читала, а я легла спать. Но заснуть не получалось: я лежала и думала о том, какие везучие тётя Лена, и тётя Вика, и тётя Соня. И даже мой собственный папа! Это же так здорово, когда есть целый город или река с таким же именем, как у тебя. Эх, мне бы что-нибудь такое… Но трудно представить, чтобы кто-то дал городу или озеру название Лёля. Одна надежда на моё полное имя — всё-таки «Маргарита» звучит красиво. Может, кто-то где-то догадался назвать так хоть какую-нибудь деревеньку, самую завалящую… или ручеёк…

— Лёлька! — услышала я шёпот. Папа тихонько вошёл в мою комнату. — Идём, что-то покажу. Только не шуми, а то мама сердиться будет, что ты не спишь.

Следом за папой я подошла к компьютеру.

— Вот, смотри! Остров Маргарита.

И я посмотрела. И всё смотрела, смотрела, смотрела — не могла оторваться.

Синие-синие волны, зелёные-зелёные кактусы. А ещё лодки, холмы на берегу, закат над морем и пальмовые ветви, похожие на крылья больших птиц. Это был остров Маргарита. Мой остров.

— Где это? Далеко, да?

— В Карибском море. Всё, иди спать, а то мама нас застукает.

Я пошла в свою комнату, хотя мне очень хотелось спросить, где оно, Карибское море, и долго ли туда ехать. Или плыть? Или лететь? Легла — и мне сразу же начал сниться сон. Я шла по острову, а вокруг был лес из пальм и кактусов. Из леса ко мне вышла рыжая абиссинская кошка.

— Это тайга, — объяснила она, — её вырастила тётя Лена.

Дальше мы пошли вместе, и по дороге к нам присоединялись кошки, много-много: сиамские, ангорские, сибирские, персидские, бенгальские, балинезийские. Все вместе мы вышли к озеру, около которого стояла табличка: «Озеро Виктория». По нему плыла лодка. На берегу рос финиковый кактус, а рядом стояла мамина подруга тётя Соня и пыталась нарвать себе фиников, но всё время натыкалась на колючки. Она обиженно посмотрела на нас и спросила:

— Где шлялись столько времени, родственнички? Кормить меня сегодня кто-нибудь собирается? У нас в Болгарии в это время принято завтракать!

Но я не успела ей ответить, потому что в этот момент лодка причалила к берегу, и из неё вышел кот-сфинкс. Он протянул мне лапу и представился:

— Владимир.

— Маргарита, — ответила я, не раздумывая ни минуты. Сразу ясно было, что тут Лёлькой представляться несолидно.

— Добро пожаловать на твой остров, прекрасная Маргарита, — важно сказал кот Владимир. А все кошки завопили «Ура!», замяукали и зазвенели. Они звенели всё громче, громче и громче…

— Лёля, ты чего трубку не берёшь? — закричала бабушка. — Я тут на кухне вожусь, думала, ты к телефону подойдёшь. Ох, а ты ещё и не проснулась? Вставай, проспишь всё на свете!