- Ага. А можете ли Вы описать меч для наших зрителей?
- Он английский, середины семнадцатого века. – ответила она с уверенностью. – На его рукоятке выгравирован орел или сокол.
Гидеон замер, его кровь неожиданно похолодела.
- В его навершии находится рубин, - продолжила Саванна, - удерживаемый стальными когтями.
О, Боже.
Гидеон стоял напряженный, скованный словами, которые проникли в его мозг.
Это оружие, которое студентка так безошибочно подробно описывала…он знал слишком хорошо.
Он держал тот самый меч в руке много лет назад. Клинок исчез в ту ночь, когда были убиты его братья-близнецы. Он предполагал, что его взяли те Отверженные, что зарезали их, пока Гидеона не было в Темной Гавани. Его не было дома, чтобы защитить их, что являлось его обязанностью.
Он никогда не думал увидеть меч снова, не хотел увидеть. Только не после той ночи.
Он никогда не предполагал, что меч может оказаться здесь, в Бостоне.
Как долго? Кому он принадлежал?
Точнее говоря, кому он нужен был так сильно, чтобы он смог убить за него?
Необходимость найти ответы на эти вопросы загорелась в нем огнем. Он должен узнать больше.
И пока Гидеон смотрел на милую студентку на экране телевизора, он точно знал откуда начать поиски.
Глава 6
- Эта последняя из сегодняшних возвратов, миссис Кеннефик. – Саванна заменила возвратную карточку в конце популярного романа ужасов про социального изгоя по имени Кэрри. Она посмотрела на книгу, сочувствуя вымышленной ученице старших классов из Мэна, обладающей какой-то пугающей силой. Она уже была почти готова написать такой роман о себе. Может она и написала бы, не будь сегодняшний день и так достаточно ужасным.
Ее начальница, старая миссис Кеннефик, предложила ей взять выходной, но на самом деле, последнее, что она хотела бы сделать, это потратить больше времени, чем необходимо, на пребывание дома в одиночестве. Ее вечерняя смена в библиотеке была желанным отвлечением от того, что случилось в университете.
Рэйчел была мертва. Боже, Саванна с трудом могла поверить в это. Ее живот сжался при мысли о том, что на ее подругу и профессора Китона напал кто-то неизвестный. Ее глаза защипало от наворачивающихся слез, но она сдерживала их. Она не могла позволить себе закрыться в пещере из горя и шока. Ей уже дважды за сегодня приходилось оправдываться за то, что она покидала стол с возвращенными книгами. Она едва успевала дойти до дамской комнаты, прежде чем рыдания вырывались из ее горла.
Если бы она смогла продержаться оставшиеся сорок минут ее смены без очередного приступа горя, это было бы чудом.
- Все готово, дорогая? – Миссис Кеннефик пригладила свой аккуратный пучок седых волос, затем пригладила кардиган такого же цвета и вышла из-за стола.
- Все готово. – сказала Саванна, добавляя изношенную копию Кэрри в тележку, где уже лежали остальные книги, с которыми она работала сегодня.
- Очень хорошо. – старушка взяла тележку и покатила дальше, прежде чем Саванна могла остановить ее. – Нет больше необходимости в твоем присутствии сегодня. Я пойду расставлю эти книги. Не запрешь за собой дверь, когда будешь уходить?
- Но, миссис Кеннефик, мне действительно не сложно…
Старушка слегка помахала ей и направилась дальше, сгорбившись над тележкой. Ее туфли на мягкой подошве ступали по тихому лабиринту библиотечных коридоров.
Саванна бросила взгляд на настенные часы, наблюдая, как секундная стрелка медленно тикает. Она осмотрелась, в поисках того, что можно было бы еще здесь сделать, зная, что это всего лишь предлог, чтобы не возвращаться к реальности, которая ждала ее за пределами библиотеки. Она воспользовалась возможностью привести в порядок подставку для карандашей и скрепок миссис Кеннефик, даже зайдя так далеко, что вытерла краем своего свитера несуществующую пыль с идеально чистой поверхности стола ее начальницы.
Саванна была занята распрямлением бумаг начальницы, когда почувствовала, как волоски на ее шее поднялись. Тепло начало покалывать ее кожу, странное и тревожное.
Кто-то был снаружи отдела выдачи книг на дом.
Хотя в соседней комнате было тихо, она закрыла ящик с бумагами и вышла, чтобы посмотреть.
Там определенно кто-то находился.
Мужчина стоял посреди комнаты, отвернувшись от Саванны. На нем был длинный черный плащ, черные брюки и черные ботинки на массивной подошве. Панк, судя по его прикиду. Очень большой панк.
Боже, парень должно быть около шести с половиной футов ростом и весь состоит из твердых мышц, что делает нелепым его нахождение здесь в безмолвной медитации. Его светлые, колючие волосы были убраны назад. Он рассматривал картины на стенах, на триста шестьдесят градусов окружавшие помещение, обставленное в средневековом стиле.
Саванна шагнула к нему осторожно, но заинтересованно. – Библиотека скоро закрывается. Могу ли я помочь Вам найти что-нибудь?
Он медленно повернулся к ней лицом и…о… ничего себе…
Описание панка подходило только под его стиль одежды, на этом все. Он был красив... убийственно. Под короной его золотых волос виднелся широкий лоб, острые скулы и квадратный подбородок. Ему место на киноэкране, а не посреди зала Эбби в Бостонской общественной библиотеке.
- Просто смотрю. – сказал он после долгой паузы. В его низком голосе слышались нотки Англии.
И он смотрел, правда теперь не на объекты искусства. Его пронзительные голубые глаза встретились с ней взглядом и задержались на ней. Его взгляд был таким острым и прохладным, как будто он считал и обработал всю информацию о ней в одно мгновение.
Саванне стало тесно от его взгляда. Мягкий трикотаж ее водолазки, цвета слоновой кости, натирал шею и грудь, словно наждачная бумага. Ей было слишком жарко от осознания огромных размеров и мужественности незнакомца, стоящего перед ней.
Она попыталась проявить спокойствие и профессионализм, несмотря на странную реакцию ее центральной нервной системы на этого мужчину.
Подойдя к нему, только бы избежать его пристального взгляда, она посмотрела на серию из пятнадцати оригинальных работ, изображающих короля Артура и его рыцарей круглого стола. Они были нарисованы для библиотеки художником по имени Эдвин Остин Эбби на стыке веков. – Так что Вас больше интересует: работы Эбби или легенды о короле Артуре?
Он проследил за ее взглядом. – Меня интересует все. Ум — это не сосуд, который надо заполнить, а факел, который необходимо зажечь.
Саванна отметила про себя выражение, зная, что слышала его на каком-то из занятий. – Плутарх? – предположила она.
Она была награждена косой ухмылкой от великолепного не-панка, стоящего рядом с ней. – Изучаете философию, я так понимаю?
- Это не самый сильный мой предмет, но я достаточно хорошо справляюсь на большинстве занятий.
Он улыбнулся так, как будто мысленно засчитал очко в ее пользу. У него была приятная улыбка. Полные, сочные губы, окружавшие ровные белые зубы, заставили ее пульс немного подскочить. И этот английский акцент тоже что-то делал с ее пульсом. – Дай угадаю, - сказал он, продолжая изучать ее тем же пристальным взглядом, - Уэлсли? Или может быть Рэдклифф?
Она покачала головой при упоминании двух престижных, частных женских колледжей. – Бостонский университет. Я на первом курсе факультета истории искусств.
- История искусства. Необычный выбор. В наше время большинство колледжей выпускают дорогостоящих врачей и юристов, или математически одаренных детей, в надежде, что они станут Энштейнами будущего.
Саванна пожала плечами. - Можно сказать, что мне более комфортно с прошлым.
Это было бы стопроцентной правдой, но не в последнее время. Только не после того, что отразилось вчера в истории меча. Теперь она хотела бы вернуться и отменить прикосновение, которое показало ей ужасы, наложенные на пару мальчиков из прошлого. Она также хотела бы отрицать и другой ужас, увиденный в истории клинка: чудовищ, которых просто не может существовать, за исключением самых темных жанров фантастики.
