Сова задумчиво стоял у стола, разглядывая карту Дихарры. Выполненная для короля Исраэля, испещренная какими-то знаками, планами, мыслями... Сколько труда положено на обустройство столицы! И сейчас она захвачена...

Радмила, начальница городской стражи столицы и по совместительству графиня де Агарэ сидела, как всегда, в полном боевом облачении и точила меч. Ее светлые волосы, стриженные под каре закрывали лицо, но время от времени, когда она поднимала меч ко свету, проверяя заточку, держа его длинными, но сильными пальчиками с аккуратными ноготочками, становилась видна матовая, аристократичная кожа прелестного личика, высокие скулы, слегка пухловатые, четко очерченные выразительные губы. Глядя на полотно плавных изгибов меча она вскидывала соболью бровь и становилась похожа на лесную колдунью озорным блеском выразительных карих глаз, в которых светился ум. Оружие она любила, ее меч был испещерен красными и синими боевыми рунами а у основания рукояти светился мягким белым светом зачарованный на усиление пробития брони крупный алмаз. Меч был шедевром гномьего искусства, подаренным ее предку подземным народом в знак признательности за услуги перед этим маленьким, но гордым народом.

Неожиданно распахнулась дверь и в библиотеку чуть ли не ввалился маркиз Зелес с початой бутылкой в руке. Поклонившись в шутовском реверансе он изрек:

Проходите, герцогиня Хелена! Как поживают ваши кораблики? Плавают как пробки? Вы когда уже станете владычицей морскою? Или так и будут пираты грабить наши берега пока вы богатеете и закрываете на это глаза?

Мимо него, отмахиваясь веером и брезгливо морщась от запаха перегара, идущего от маркиза прошла герцогиня Уаилдфлокская.

Все паясничаете, Виктóр? - с ударением на последнее о с раздражением ответила та. - Лучше бы задумались о поставках дерева нашему флоту, как обещали... Где корабельный лес? Где обещанное спокойствие от набегов лесных братьев? Где, черт возьми, обещанный платеж в сто тысяч серебра за потопленный на вашем последнем праздновании дня рождения корабль? Вы бы бревна у себя повытаскивали прежде чем мою солому упоминать!

Тише, тише! Давайте все успокоимся! Сейчас не время для споров! - Архипос миролюбиво поднял руки. - Все в сборе? Где Синоби?

Да как всегда по углам прячется! - усмехнулась Радмила, проверяя одним пальцем заточку меча.

Здесь я. - прошелестело в самом темном углу и на свет легкой неслышной пружинистой походкой вышел воин в глухой закрытой маске.

От ваших... Выходок! У меня сердце из груди выскакивает и мигрень начинается! - побледнела герцогиня Хелена. - Прекратите вы когда-нибудь пугать нас или нет?

Работа у меня такая. Специфика профессии. - прошелестело в ответ.

Знаем мы вашу... Профессию. - проворчала герцогиня.

Дружище Архипос! - Виктор, похоже, нашел новую цель. - А правда ли что в вашем славном роду есть греческие корни?

Давайте не будем трогать этот вопрос и мой род. - сдержанно ответил граф. - Тем более сегодня у нас точно есть дела поважней. Сова! Ты точно отправил почтового голубя Струму?

Так точно! - в лаконичном ответе Совы чувствовалась военная косточка.

Надеюсь, он получил письмо вовремя... Почему же они задерживаются? - переживания мучительно исказили лицо графа. - Ну, давайте начнем. А как Струм с принцессой прибудут мы их введем в курс дела. Что мы имеем на данный момент?

Столица захвачена. На престол готовится взойти никому не известный выскочка. Король убит. - лаконично, по военному, ответила Радмила.

Как??! Король убит??! - вид принцессы в дверях библиотеки в мокром платье, свалявшейся бесформенной кипой прической с расширяющимися от ужаса глазами на лице был жалок. - Кто убил папочку? - побелевшими губами еле слышно пролепетала она и упала в обморок в заботливо подхватившие руки Струма.

Через некоторое время переодетая в свежее платье принцесса сидела у камина, укрытая пледом с побелевшим от горя лицом. Спина ее была неестественно прямой, каждая мышца ее молодого тела была сильно напряжена. Она держала в руке коньяк, не замечая ни вкуса ни запаха время от времени делая глоток, пила его как воду.

Как умер папочка? - голос Луизы был еле слышен но звенел, как натянутая тетива.

Глаза всех устремились на Радмилу. Почувствовав взгляды графиня де Агарэ поднялась со своего места и начала рассказ.

Проводив принцессу, король занялся последними приготовлениями к переезду. Нужно было принять несколько людей, отдать распоряжения о необходимых в летней резиденции бумагах и книгах да выкроить время для размышления. В последнее время в государстве было неспокойно, война, не ощущаемая в тишине столицы, тисками сжимала страну, высасывая все соки. Да и состояние здоровья оставляло желать лучшего. Войны уже не доставляли удовольствия как в юности, больше приходилось решать вопросы путём переговоров, а не на поле брани. За последние годы монарх сильно сдал - осунулся, постарел, подрастерял былой задор. На горизонте появились молодые волчата, которые скалили зубы и эти зубы нужно было решительно выбивать. Но он думал, думал, думал...

Приняв последнего посетителя король Исраэль сидел на троне и размышлял о превратностях судьбы. Неожиданно двери распахнулись и шумно ввалилась толпа придворных. Взгляд привычно вычленял знакомые лица советников, виконтов, графов. Впереди всех уверенным шагом шёл молодой человек. Исраэль вглядывался в его лицо. Оно имело знакомые черты и смутно кого то напоминало.

Подойдя к трону он самоуверенно поставил ногу на престол и глядя прямо в глаза спокойным, даже нагловатым взглядом, изрек:

Король Исраэль! При всем моём уважении к тебе я хочу донести до тебя кое-какие мысли. Когда-то возможно ты и был хорошим королём, но сейчас ты стар и глуп. Твоё правление привело к войне которая терзает нашу страну. Враги на пороге, а ты сидишь на троне и ничего не делаешь для того, чтобы спасти ее. Твое время прошло. И я предлагаю тебе сложить свои полномочия и отдать корону мне. Если ты добровольно отдашь трон я пожалею тебя и твое потомство. Вы будете жить в небольшом замке у окраинных земель, но ваша семья будет жить. Иначе ты умрёшь как и твои близкие. Решай. Здесь и сейчас.

Самоуверенный юнец поднялся к трону и решительно протянул руку, требуя передать ему корону. Король обвел взглядом зал. Знать, придворные, те, кто сражался с ним бок о бок, те, кому он доверял, кто не раз а бою шёл за ним хранили молчание. Многие стояли потупив головы. По анфиладе заскользили тени, блики солнца заиграли на остриях арбалетных болтов. Арбалетчики заняли боевые позиции в зале и направили свое оружие не против изменников и предателей, а на него. Похоже, выбора у него не было.

Решившись, монарх поднялся, снял корону и произнес, глядя прямо в улыбающиеся, насмешливые глаза:

Молодой человек, назовите свое имя!

Меня зовут Рурум. Можешь уже сейчас называть Ваше Величество и присягнуть мне на верность, встав на колени.

Ну что ж, возьми если сможешь ее удержать!

Король протянул корону молодому выскочке. Тот протянул руку и смеясь легко выхватил ее из пальцев. В этот момент Исраэль схватил противника за горло и начал душить его. Не отпуская короны Рурум другой рукой выхватил из складок одежды остро отточенный стилет и несколько раз ударил короля прямо в сердце. Багровое пятно начало растекаться по камзолу короля, но сильные еще руки сжимали и сжимали горло противника. Рурум не сопротивлялся, а только приблизил лицо к королю, глядя ему прямо в глаза. Из губ короля показалось струйка крови и кровавая пена. Руки его начали слабеть, позволяя противнику сделать мучительный вдох. Когда король был готов упасть, Рурум с силой пнул его в грудь, впечатав тело бывшего короля в трон, затем наклонившись и вглядываясь прямо в глаза наблюдал, как последние искорки жизни покидают тело монарха. Когда плоть перестала подавать признаки жизни он вытер стилет от крови об мантию монарха, спрятал его обратно, поглядел на корону на своей руке и болтая ее на одном пальце обвел взглядом зал.