Особенно выделялась и характеризовала склад ума Чингисхана религиозная терпимость. Он понимал, что ему выгодно проявлять уважение к гордым местным культурам и влиятельным религиозным деятелям, и пытался выстроить с ними прочные отношения.

Контролировать религию или культуру монголы не собирались, вместо этого они сосредоточились на развитии торговли и создании административной и законодательной инфраструктуры для ее поддержания. Так, до образования Монгольской империи лишь немногие купцы могли пройти по Шелковому пути от начала до конца, в основном потому, что арабские посредники на территориях современных Сирии, Ирака и Ливана упрямо вставали между продавцом и покупателем, устанавливая высокие налоги. В период расцвета Pax Mongolica серьезных барьеров от Средиземного моря до Китая на пути торговцев не существовало, а крупные города становились многонациональными метрополиями. В городе на месте современного Пекина внук Чингисхана Хубилай (1260–1294) установил специальные ряды для торговцев разных национальностей, приходящих с товарами из Италии, Индии и Северной Африки. Монголы призывали своих подданных, особенно китайцев, переезжать в иностранные торговые поселения, чтобы способствовать торговле.

За счет торговых каналов развивались искусство и культура. Любовь потомков Чингисхана к яркой одежде, серебряным украшениям и изображениям животных была известна ремесленникам, и они старались создавать предметы, которые понравились бы знати, что приводило к смешению стилей. Взаимодействие обществ сделало популярными в Персии китайские ткани и живопись, а на иранских изразцах появились изображения драконов и фениксов, столь любимых в Поднебесной. По мере того как число путешественников на императорских дорогах росло, некоторые из них обретали известность. Сегодня все знают Марко Поло, но были и другие, например исламский правовед Ибн Баттута, несторианец Раббан Саума, францисканцы Джованни Плано Карпини и Гильом де Рубрук, а также китайский последователь конфуцианства Чжоу Дагуань. В своих сочинениях они описывали разные места от Ангкор-Вата до Ханчжоу, от Тебриза до Парижа, превратив эти города в культурные ориентиры для знати всей империи.

Под властью монголов Китай вернул себе былое величие. Из цивилизации, раздираемой гражданскими войнами и враждой династий, Поднебесная превратилась в единую нацию, способную противостоять мятежам, вторжениям и прочим попыткам чужаков установить господство над своими землями. В Западной Азии монголам удалось примирить враждующих исламских вождей, что положило начало зарождению Персидской империи. Несмотря на то что власть монголов никогда не распространялась на Восточную Европу и страны Средиземноморья, в этих регионах они стимулировали революционный рост производства. Именно монголы открыли Западу новые рабочие инструменты, новые технологии в виде доменных печей, новые сельскохозяйственные культуры, требовавшие меньшего ухода, новые концепции, в числе которых были бумажные деньги, превосходство государства над церковью и свобода вероисповедания[16]. В 1620 году английский ученый Фрэнсис Бэкон назовет три изобретения, которые, по его мнению, изменили мир: печатный станок, порох и компас[17]. Все эти изобретения пришли на Запад во времена расцвета Монгольской империи.

Хорошо роль империй сформулировал историк и журналист Найан Чанда:

Упомянув достижения Римской империи, империи Маурьев в Индии и империи Хань в Китае, он продолжил:

Влияние империи на принципы управления особенно заметно на примере Китая. Административное управление, возникшее при Чингисхане, достигло своего расцвета при его наследниках, в частности при Хубилае, который гарантировал землевладельцам имущественные права на землю и снизил налоги. Кроме того, Хубилай построил множество школ, превратил госслужбу в профессию, ввел бумажные деньги и принял закон о банкротстве. При нем появилась служба, отвечавшая за стимулирование сельского хозяйства, улучшение жизни крестьян и урожайность, а также своеобразная администрация, занимавшаяся улучшением техники выращивания хлопка, ткачества и производства тканей. Хубилай развивал искусство и литературу, приказывая переводить персидских и других классиков на китайский. За пять столетий до европейских правителей он ввел всеобщее образование и запретил вершить самосуд над преступниками – любимое зрелище народов Европы в ту эпоху. Все это имело место уже после смерти Чингисхана, но является прямым следствием его попыток создать мультикультурное общество на одной обширной территории.

Распространено мнение, что первый расцвет глобализации начался во времена промышленной революции в Европе около 1870 года и закончился в 1914 году, когда Первая мировая война разрушила веру в то, что политические и экономические связи между нациями способны гарантировать мир. Действительно, в ту эпоху резко возросли объемы международной торговли, инвестиций, миграции, появились новые средства связи, такие как, например, телеграф. Однако отсчитывать историю глобализации с этого момента неверно. Первые золотые века глобализации – это XIII и XIV. Эпоха, в которую Чингисхан, его дети и внуки строили и защищали дороги, открывавшие миру новые возможности. Европейцы начали покупать шелк и другие редкие ткани, экзотические специи и даже технологии по созданию бумаги у Китая[19]. Китайская технология плавления железа в сочетании с инженерными знаниями персов позволила создавать передовое оружие. Врачи из Индии, Китая и Персии объединили свои усилия и в итоге совершили прорыв в фармакологии.

История Чингисхана – это история глобализации в миниатюре. Она показывает, какую роль в объединении разрозненных обществ играют военные завоевания, как торговля следует за военными победами, насколько тесно она пересекается с культурой и почему транспорт и коммуникация имеют огромное значение. Показывает она и то, насколько сложно осуществлять центральный административный контроль, оставаясь толерантным к местным сообществам и культуре.

История не повторяется, это известно, но мы не можем не провести некоторые параллели. Мир Чингисхана был, разумеется, намного менее развитым, чем современные цивилизации, но он предзнаменовал несколько основных тенденций нашего века. В западных странах многие люди считают, что большинство новаторских идей и технологий возникли в Европе и США. Однако Монгольская империя служит свидетельством новаторской творческой силы Востока, которая в наши дни возрождается вместе с подъемом Китая и Индии. Действительно, растущее влияние азиатских стран на мировую экономику – это во многом возврат к расстановке сил, имевшей место при Чингисхане и сохранявшейся до середины восемнадцатого века. Так, в 1500 году валовый внутренний продукт Восточной Азии был в три раза больше, чем у Западной Европы, и даже в 1820 году он все еще превосходил его в два с половиной раза[20]. Вплоть до XIX века новые технологии в металлургии, кораблестроении и сельском хозяйстве появлялись и развивались в основном в Азии, а именно в Китае и Индии. Затем Азия поменялась ролями с Европой. Сегодня многие старые тенденции возвращаются. Азия переживает небывалый подъем. На ее долю приходится около половины мирового ВВП, она достигла значимых показателей в производстве ресурсов, торговле и инвестициях. В Азии живет большая часть мирового населения. Круг замыкается.