Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Из «Жизни π» Мартела известно, что мир не просто такой, как есть. Он таков, как мы его понимаем. А когда что-то понимаешь, то привносишь в него что-то свое. И разве сама жизнь таким образом не превращается в рассказ?

Записки ящикового еврея

Книга первая:

Из Ленинграда до Ленинграда

В начале

Записки ящикового еврея. Книга первая: Из Ленинграда до Ленинграда - i_001.jpg

Бывшая Чесменская военная богадельня (ЛАДИ-ЛИАП)

Я лежу навзничь на крутом травяном откосе, вверху сквозь редкие сосны видно бледно-голубое небо. Сверху слышится жужжание. Потом в небе появляются мошки, превращающиеся в комаров. Комары начинают по очереди падать на нас, быстро увеличиваясь в размерах. Жужжание переходит в гул, а потом в вой, который становится невыносимым, и комары превращаются в железные чудовища – «штуки»[10]. Они сменяют друг друга, при этом вой в промежутках стихает. Медленно падают сосны, поднимаются пласты земли – гулкие взрывы не воспринимаются и не запоминаются. Главное – прекращается вой и наступает облегчение. Почему-то ни я, ни те, кто рядом, не закрывают мне ни глаза, ни уши. Это мое первое воспоминание и сниться оно мне будет потом много раз. Оно относится к 9 сентября 1941 года, когда нас (по документам) якобы эвакуировали из Ленинграда. На самом деле поезд, стоявший внизу откоса, в железнодорожной выемке, удалось отремонтировать, и мы вернулись назад в Ленинград.

Записки ящикового еврея. Книга первая: Из Ленинграда до Ленинграда - i_002.jpg

Папа в 1938 г.

Записки ящикового еврея. Книга первая: Из Ленинграда до Ленинграда - i_003.jpg

Мама в 1938 г.

Девятого сентября кольцо блокады уже было замкнуто.

В автобиографиях я писал, что родился в студенческой семье, что не совсем точно. Мама действительно была студенткой третьего курса Ленинградского автодорожного института – ЛАДИ. Папа к этому времени ЛАДИ уже окончил и строил дорогу в Хмельнике (вдоль границы с Западной Украиной – Галичиной, тогда еще Польшей).

Встретились родители в 1936 году в общежитии ЛАДИ, которое помещалось тогда в одном из зданий бывшей Чесменской военной богадельни. Папа был уже старшекурсником, когда их компания знакомилась с первокурсницами. Мама с ее темнорусой косой ниже пояса и неяркой среднерусской красотой не могла не привлечь его внимания. Первые два года жизни (до войны) я провел в общежитии ЛАДИ – с бабушкой Антониной Владимировной, которую сначала я, а потом и все в семье стали звать «бубой».

Оправдалось ли поверье, что если рожден в мае, то потом всю жизнь будешь маяться, судить читателю, но путешествовать я начал в три месяца.

В августе 39 года папа меня, трехмесячного вместе с мамой и бубой повез на смотрины к родителям в Киев.

В общем и целом смотрины удались не очень. Мало того, что моя мама «увела» сына Веры Абрамовны, она еще и не была еврейкой. Тетя Рая – старшая сестра отца и любимая дедова дочка, теплых чувств к нам тоже не питала.

А буба вообще была из другого социального круга, не очень-то в офицерской среде Орловской губернии привыкшего к общению с евреями. До моего рождения буба плакала и причитала: «Аська, мало ли хороших парней за тобой ухаживают?».

И только дед Ефим Наумович встретил и меня, и маму, и бубу радостно. С бубой они даже подружились, что не прибавило ей симпатий со стороны Веры Абрамовны[11]. Баба Вера вообще считала, что сделала мезальянс, выйдя за доброго, но не очень богатого мужа. Ее мечта – стать образованной женщиной растворилась в семейной жизни, хотя детьми она занималась мало: для этого были няньки и учителя.

Дед был человек толерантный и добрый – не из жестоковыйных евреев[12], какой была бабушка Вера.

Впоследствии человеческие качества деда спасли его семью от голода в эвакуации в Уфе. Как мне его не хватало в детстве в Киеве! Каким мог быть дедушка я понял, когда меня уже в 1949-51 годах пригрел дядя Сема, его младший брат.

После Киева мы поехали в Хмельник (Винницкая область), где папа строил рокадную (т. е. вдоль границы) автомобильную дорогу. Там всем нам было хорошо. Мама с бубой вспоминали, как соседские мальчишки изображали: Абрам Ефимыч идет на работу – кепка надвинута на лоб, и он же идет с работы – кепка на затылке.

Дорогу еще не окончили, когда она стала не нужна. Через две недели Сталин договорился с Гитлером, и еще через две недели Красная Армия победоносно вошла в Польшу – осуществилась мечта главного стратега и будущего генералиссимуса об уничтожении «ублюдочного государства». Граница ушла далеко. Когда Красная Армия катилась назад в июне-июле 1941, ни рокадных дорог, ни вооруженных укрепрайонов на старой границе уже не было – все вооружение и оборудование было свалено недалеко от новой границы. А ее никто тоже оборонять особенно не собирался – Красная Армия должна была сама наступать раньше немцев. Это «раньше» так и не наступило. В отличие от своих, советских, разведчиков и «шпионов», которых Сталин перед войной уничтожил, немецких (настоящих) шпионов сталинское НКВД обнаружить не смогло, и Гитлер о планах Сталина знал.

В это время СССР готовился сокрушить следующего «грозного» врага – Финляндию, и, кроме того, нужен был уголь с Севера. «По тундре, по широкой дороге, где мчится поезд Воркута-Ленинград…». Дороге мешала широкая Северная Двина, и отца отправили строить через нее мост у Котласа.

А пока на пути к месту новой службы папа знакомил маму со своими друзьями, с Киевом и его достопримечательностями. Одна из таких дружеских встреч чуть не закончилась плохо. Это было в ресторане «Динамо» – там играл хороший оркестр, имелся специальный танцпол. Отец танцевать любил и пригласил симпатичную блондинку. А потом уже его пригласили в дом напротив (теперь там Совет Министров, построил его архитектор Фомин для НКВД – важнейшей организации страны) и предъявили обвинение в связи с польской шпионкой – может и сам поляк? (Польша в то время была главным и страшным врагом. Через месяц она, благодаря верному союзнику – вермахту, перестала существовать).

Ну да, Абрам Хаймович. А вот фамилия – польская. Но в органах еще работали евреи. И они объяснили, что Роговский, Рогозинский, Рокоссовский поляками быть могут, а Рогозовский – нет. Кроме того, оказалось, что отец – служащий НКВД. Все дороги и строительство дорог относилось к Главному Управлению Шоссейных Дорог (ГУШОСДОР), входившему в НКВД, как и многие другие стройки. Отцу посоветовали больше в ресторанах не появляться и вообще в Киеве поменьше светиться. Счастливо отделался! И мы поехали – он на Север, а мама, буба и я – в Ленинград.

Рогозовские

Но кто мы и откуда,

Когда от всех тех лет

Остались пересуды,

А нас на свете нет?

Б. Пастернак

Откуда происходил мой прапрадед по отцу – Рогозовский Хайм – до сих пор неясно. Одна из версий предлагалась колхозным бригадиром из Барышевского района под Киевом. Когда Нина Рогозовская поехала на отработку в колхоз в одно из тамошних сел, бригадир сказал ей, что её не туда прислали – ей нужно было по фамильной принадлежности – в Рогозов. Возможно, фамилия и связана с этим селом – может быть, бывшим местечком. Позднее в Киеве появилась улица Рогозiвська, которую скоро все стали называть Рогозовской. Вторая версия прозаичней. Cын Хайма, мой прадед Ноах был прописан в Игнатовке, где имелись пруды, поросшие рогозом, и где жило много Рогозовских. Прадед среди них был самым богатым – у него имелась недвижимость и 900 руб. наличности (по спискам 1907 года избирателей Государственной Думы). Так как в этом списке на английском языке, присланном мне бывшей рижанкой Аней Рогозовской, прадед Rogozovskij Noyakh Khaimov обозначен как merchant, то я подумал, что он состоял в купеческом сословии. Но второе значение слова merchant – торговец. Обычно в купцы переходили всем составом семьи. А мой дед (его сын) в 1909 году еще числился мещанином Игнатовского уезда, хотя и жил в Киеве[13], правда на Шулявке, которая к Киеву формально не относилась.

вернуться

10

Пикирующие бомбардировщики Ю-87

вернуться

11

Ох, как я ее ненавижу, ох как я ее ненавижу, бормочет мамаша, баюкая ребенка. – Мадам, у Вас же сын. – Вот я и ненавижу свою будущую невестку, его жену, ох как я ее ненавижу…

вернуться

12

Определение «жестоковыйный» было дано евреям в Торе (Ветхом Завете): упрямое противление Божией воле, образом чего является жёсткая, несгибающаяся шея, не дающая её обладателю склонить голову. Например: «Но они не слушали и ожесточили выю свою, как была выя отцов их, которые не веровали в Господа, Бога своего…» (4Цар.17:14)

Бабушка отказалась ходить в синагогу, когда услышала, что благодарят Б-га за то, что Он не сделал молящихся женщинами. (Женщинам разрешалось этого не произносить).

вернуться

13

Что следует из метрики его дочери Клары Рогозовской, выданной Киевским Раввином 1-го участка д-ром (скорее всего философии – О.Р.) Гуревичем.

2
{"b":"582536","o":1}