Утром Андрей и Матфей пытали невыспавшегося Симона о том, с кем Учитель так долго беседовал ночью. Почему незнакомец ушел, не дождавшись рассвета? Видел ли кто его лицо? И только Иаков, молча слушавший вопросы братьев своих, увидел Учителя на пороге лачуги и, вскрикнув от радости, бросился к нему, прильнув к одеждам его.

– Скажи нам, Раве, с кем был ты этой ночью, а то в смятении ученики твои. Не лукавый ли предстал искушать тебя?

Учитель улыбнулся и протянул свои руки к ним.

– Нет, то был враг его. И нет ему имени для вас, а если бы было, то ужаснуло бы имя его. Погубили бы одежды его коснувшихся их. Я скажу вам другое. Услышите вы притчу, которую он благодарно унес с собой:

«Были два соседа, и был большой валун, разделяющий их земли. Однажды увидел один из них второго с мотыгой в руках, толкающего валун из своей земли на его землю. Схватил тогда сосед маленький камень и швырнул в него, а другой швырнул камень в голову первого. Так швыряли они камни друг в друга, пока не упали без сил. А валун так и лежал на своем месте. А вечером случилась буря, и вырвала она деревья и кусты, и подняла в воздух и разбросала вокруг. И тогда соседи спрятались за валун и переждали бурю под его защитой, и, избитые, обняли друг друга, и склонили головы повинные друг пред другом. И простили они себя пред собой и пред Господом своим. И были они прощены Им».

Симон первый прервал молчание слушавших:

– О чем сия притча, Учитель? О том, что должно простить и простится тебе?

Назаретянин улыбнулся ему своей открытой, полной любви улыбкой, словно свет утренней зари коснулся Симона, и добавил:

– Не только об этом, но и о том, что предел раздора может стать пределом примирения, если Господь, Отец наш небесный, даст нам того…

Иоанн почесал за ухом и вновь бросил пытливый взор на учителя.

– А будет ли дадено нашему гостю?

Учитель от смеха хлопнул в ладоши и обнял Иоанна.

– Вот вы маловеры. Ему уже дадено. Каждому будет дадено по вере его и трудам его…

Система была необычна. Восемь крупных планет вращались строго в плоскости эклиптики одиночной желтой звезды. Причем как минимум три из них не только находились в «комфортной» зоне, но и имели твердое ядро подходящего размера. А вокруг самой крупной из них вращался спутник. Это важно. Зона удаления планеты от звезды и класс яркости светила предполагали наличие жидкости на ее поверхности, спутник же мог при этом обеспечивать циркуляцию жидкости, увеличивая шансы на наличие здесь развитой жизни. Впрочем, система была слишком молодой для развитых разумных форм, да и техногенный шлейф явно отсутствовал, но шанс был. И шанс был очень неплохим. Именно такие планеты и интересовали Могущественных в первую очередь. Будущая сверхсистема нуждалась в уже подготовленном «рабочем материале», поскольку массовое воспроизводство собственных особей было невозможно. Ищущий Бездну был горд собой. Первый же его разведывательный полет в качестве ведущего эскадры меченосцев сулил ему успешное выполнение задачи. Эскадра выравнивала скорость, выходя на орбиту третьей планеты этого мира. Полезные готовили сеть автоматических станций наблюдения. Флагман разворачивался, принимая низкую орбиту. Шесть кораблей прикрытия выстраивались в сторожевое кольцо. Все шло замечательно, пока…

Со стороны звезды появился неизвестный корабль. Да не просто появился. Его траектория, ускорения, с которыми эта траектория менялась, нарушали все известные Ищущему законы мироздания. Только убогий стагна не смог бы однозначно ответить на вопрос, искусственный или естественный это объект. Мало того, тактика его поведения была однозначно агрессивной. Корабль собирался его атаковать. Вот это событие выходило за любые рамки любых полномочий, любого уровня доверия особи его поколения. Никогда еще, со времен Изгнания, нигде в галактике, никто из Могущественных не сталкивался с цивилизацией, вышедшей за пределы своей планетарной системы. Так что на плечи скромного разведчика упала тяжелая ноша первого контакта, а точнее, Первого Боя с гипотетическим соседом. Системы отражения атаки не были столь разборчивы в высоких материях и уже перестраивали ордер. Оставались считаные секунды до момента входа корабля в зону поражения главным калибром меченосцев. И рука Ищущего бросила полезным однозначный жест на активацию залпа. Сам Ищущий еще ни разу не принимал участие в схватке с противником, представляя ее в общих чертах, но «все когда-то бывает в первый раз».

Трехлучевые орудия кораблей под управлением единого центрального поста ахнули в пространство, и… такого Ищущий не смог бы представить даже в страшном сне, если бы его научили спать. Черный объект, продолжавший неестественно быстро приближаться к эскадре, мгновенно развернулся в многослойную ячеистую структуру, полностью освободив пространство в той точке, куда целились меченосцы. Точка гравитационного резонанса залпа оказалась в центре гигантского бублика, состоящего из тысяч отдельных объектов, продолжающих следовать общим курсом, было видно, как волна резонанса перераспределяется в пространстве, отражаясь от этого бублика, как от гигантского зеркала. Как меняются ее фокусы. Как само пространство выгибается простыней, и… хлоп… два меченосца, полностью прикрытых защитным полем в межзалповом распределении щита, мгновенно окутываются плазмой ужасающих по силе взрывов. А бублик вновь преображается в сферическую форму и мгновенно ныряет в сторону флагмана. Еще один совмещенный залп, и еще два меченосца прикрытия вспыхивают огненными шарами. Лишь два корабля прикрывают флагман, совершающий маневр разгона с выходом из системы. Главное теперь – донести запись произошедшего до старейших, только это, и больше ничего не может быть важнее. Эсминцы прикрытия прекращают пальбу и всю свою энергию преобразуют в силовой защитный кокон с фокусировкой на флагманском корабле. Сфера же явно не торопится их догонять. Ищущий начинает постепенно приходить в себя от позора беспомощности, сковавшего его. Их эскадру раскидали в течение всего нескольких минут скоротечного боя? Да какого боя. Их просто потыкали носом в экскременты низших. И теперь спокойно наблюдают за их бегством, даже не пытаясь добивать. А то, что этот черный монстр способен их и догнать, и просто ненароком раздавить, у Ищущего не оставалось никаких сомнений…

Относящийся привстал с каменного насеста с углублениями для кончиков крыльев и, расправив спину, прошелся по верхнему залу галереи Дворца Забвения. Висящее перед насестом объемное изображение записи Первого Боя потускнело, архив на кристалле, поставленный на паузу с пятисекундной задержкой, погрузился в спящий режим сокрытия. Кристалл был очень древним, он хранился здесь под печатью «Не существует» почти с самого момента великого изгнания. Печать «Не существует» не позволяла не только копировать хранящуюся на кристалле информацию, но и просматривать ее, если только малая Аала всех четырех трапеций специальным наложением не давала одному из древнейших с высоким уровнем доверия беспрецедентное право. На кристалле хранилась исчерпывающая информация по теме Черного Стража. Ищущий добрался до планеты, бывшей тогда центром ареала и Первым Миром Могущественных в системе Изгнания, пребывая в депрессивной прострации. Его так и не смогли вернуть к активному восприятию мира. Фиолетовые забрали его себе. Но он не стал последним, кого коснулась десница Стража. Еще пять экспедиций пропали бесследно в скоплениях рукава Персея… Относящийся вернулся на насест, и кристалл, чувствуя присутствие Могущественного, вновь развернул перед ним древние записи. Вот объемная карта с отметками последних сообщений, дошедших от эскадр. Каждая последующая встреча со Стражем, если сравнивать ее с предыдущей, происходила ровно в половине расстояния от Мира Изгнания. Понимание неизбежной катастрофы подтолкнуло тогда старейших к прекращению активного поиска новых населенных миров, отзыву всех тридцати пяти эскадр к центральной планете и подготовке к встрече с неизвестным нечто.