6. Тумулдур.

Уже как пять дней сплываем по Алдану, приставая то к правому, то к левому берегу. Прошли больше ста километров. Теперь остановились возле Тумулдурского переката на левом берегу, возле впадения ручья Тумулдур в Алдан и острова Тумулдур посреди Алдана. Тут интересный разрез древних отложений. Их накопилось больше ста метров. Мне, как студенту-дипломнику, было бы важно отправиться вместе с дамами для изучения тумулдурских скал. Но с утра заныл Жора: дескать он, вообще-то, не повар-профессионал, что надеется круглогодично работать в лаборатории под руководством дам, что, поэтому, должен что-то понимать в сложной работе геологов...

Итак, уговорила меня Инесса кашеварить. Они ушли, а я взялся за рыбалку. Нашел хорошее место возле устья ручья и забросил сеть. Потом привел в порядок свои записи и образцы. Часик я посидел на галечнике, чтобы подсчитать состав камней, переработанных рекой. Хотелось

вздремнуть, но было необходимо следить за лагерем...

Потом наступило время для приготовления обеда. Сварил я кисель- компот и борщ с тушенкой. Кисель-компот это серьезное варево из пакета концентрата ингредиентов киселя и доброй порции сухофруктов. Очень вкусное и плотное. Видно я что-то не рассчитал. Ложка в таком киселе стоит! Сделал свое дело, и сижу на берегу, смотрю за лодкой, дамской палаткой и костром. Скоро трудяги спустятся с речки. Тихо, пустынно. Со мной Вовкин тульский дробовик. На всякий случай- если медведь заявится. Любят они разорять палатки геологов в поисках съестного...

Посмотрел я на свои здоровенные часы чистопольского завода- дело пошло к семи. Пора бы уж отряду возвращаться. И вот на тебе...

- Э-ге-гей!- услышал я Вовкин полубаритон-полутенор,- идем голоднющие, усталые, раненые. Мишка! Грей обед! И в тот же момент я увидел весь отряд: Вовку с двумя рюкзаками, обеих дам со своими рюкзачками и согбенного, прихрамывающего Жору опирающегося на вырезанный из молодой сосенки стэк.

Пришли, слава богу.! Вовка сбросил рюкзаки, сел возле костра и стал сворачивать козью ногу, дамы залезли в свою палатку, а Жора плюхнулся на землю возле расстеленного тента с рассставленными на нем тарелками. Вовка прикурил от спички и лениво произнес:

- Ну, Мишка, твоя взяла! Жора теперь пожалел, что напросился в маршрут. Сегодня работали с северной стороны скальных выходов пестрых отложений. Там еще с зимы не просохло и каменные плиты скользкие. Ну, он и поскользнулся и хряпнулся спиной о камни. Еще хорошо, что на нем рюкзак был, смягчил удар. Ко всему прочему пришлось его рюкзак тащить...

- Скажешь ты, возразил Жора,- сначала Кира стала мне выговаривать, что я неправильно выбиваю образцы из скалы. А я уже и так поранил наружную часть ладони молотком. Зубило на породе прыгает. Ну и отвлекся... И, вообще, это не моя профессия...

- А какая у тебя профессия?- поинтересовался Володя.

- Вообще-то я скорняк, но больше склонен к секретарской работе...

- Ну и занимался бы ты работой по склонности,- не удержался я.

- Платят мало, и еще образование требуют. Поэтому я и подался в лаборанты...

- Ребята, руки мыть, приступаем к трапезе. Миша нарежьте хлеб!

Это выползли из палаток дамы, уже причесанные и без накомарников...

Расселись вокруг тента, кто на чем, кто на рюкзаке, кто на большом камне, а мы с Вовкой и, вообще, лежа...

- Что на второе-третье?- спросила Инесса.

- Кисель с сухофруктами и чай с московскими сладкими сухариками.

- Хорошо, где кисель?

Я снял крышку с большой кастрюли с кисель- компотом и поставил ее поближе к начальству...

- Это что, кисель? Это что, компот? Это варево для свиней, вот, что я должна вам сказать Миша! Мы с Кирой Борисовной этого есть не будем! Жора, придвиньте нам, пожалуйста, чайник и сухарики...

Обед заканчивали в полном молчании...

Когда дамы ушли к себе, мы с Вовкой принялись за кисель-компот и съели кастрюлю за один присест! Правда, помог нам в этом немного и Жора. Очень вкусным было это варево "для свиней", только немножко плотное! Но ведь едят люди холодец. Почему бы не есть кисель-компот?..

После Тумулдура поплыли к знаменитым "дворцам", высоким отвесным обрывам и скалам левого берега, где планировалось провести основную часть работ. Однако до них было еще далеко, к тому же погода портилась. К вечеру пристали к левому берегу, с которого стекал ручей. Зацепились за осинку и, как всегда, приступили к десантированию женской палатки. Женщины всегда спали на берегу, а вспомогательный мужской персонал был приписан к плавучей "кают-компании".

- Эй- эй- эй! -Услышали мы пронзительные крики с реки. Пригляделись. Довольно далеко мы увидели небольшую лодочку, на которой кто-то интенсивно греб веслами, направляясь к нам. Женщины тотчас отложили операцию по переселению на сушу, а Вовка залез в нашу плавучую обитель и тут же вернулся с тульским дробовиком шестнадцатого калибра...

Якут в фетровой шляпе и серых лохмотьях уже не доплывая до нас нескольких десятков метров, прокричал:

- Риба, риба! Нада риба?- Вовка тут же забросил тулку обратно в палатку.

- Давай- давай! Надо- надо!- наперебой выразили свои пожелания дамы.

Якут причалил к борту нашей ладьи и мы увидели, что на дне досчатой лодочки уже уснули несколько крупных сигов...

- А мине деньги нада- коверкая русский язык проговорил якут.

-Пожалуйста, пожалуйста,- заторопились начальницы предлагая якуту несколько пятерок и трешек, где-то порядка двадцати рублей... Якут степенно принял деньги и, не считая, спрятал их во внутреннем грудном кармане своего потрепанного пиджака.

-Ви знаете что такое Якутия?- вдруг спросил он нас. Мы безмолвно и вопросительно смотрели на него. Какие-то, ему одному понятные

соображения некоторое время обуревали его, но в конце концов он вздохнул и выдавил:

-Якутия, о-о-о-о, это вопрос!... Цяй я пить не буду, ехать нада! Якутия- это вопрос!- С этими словами он взмахнул веслами и стал быстро удаляться вниз по течению. Его лодочка еще долго была видна на серебряном фоне

бегущего течения на просторе реки, между дикими густо порсшими хвойной тайгой темными сопками...

Впрочем, так быстро наступает темнота, особенно после того, как солнце зашло за горы! Надо ставить палатки, готовить ужин, отдать должное приготовленной пище, укреплять привязь лодки с берегом, чтобы лодку ночью не унесло, когда мы спим...

Напоминаю. Спали мы в палатке втроем. Источником света была свечка. Свечка была поставлена в жестяную банку из-под сгущенки и привязана к стойке посреди входа в палатку. Тушить свечку мы были обязаны по очереди, ибо последнему приходилось зарываться в спальный мешок уже в полной темноте. В этот раз, после вкусного ужина с жаренным сигом мы очень дружно и даже весело стали укладываться в свои постели. Особенно юморно комментировал свои наобычные ощущения Жора, который начал иметь дело со спальным мешком совсем недавно.

- Итак, наступило время для ночного отдыха мне, смирившемуся со своей судьбой, москвичу, случайно оказавшемуся на далекой сибирской реке Алдан. Вот репортаж: Первое, что я должен сделать, это расстегнуть застежки чехла спального мешка. Это сделано. Теперь я расстегиваю пуговицы горловины стеганой части спального мешка и раскрываю горловину внутреннего белого вкладыша- вместо простыни. (Молчание, сопение)...

-Вот, только теперь я закладываю свое тело внутрь вкладыша и, таким образом- внутрь мешка. Не так-то это просто. Надо слегка покрутиться, чтобы полностью улечься во всей его внутренности. Уф! Теперь будем застегиваться...

- Сначала завязываю застежки вкладыша. Следущая стадия- пуговицы спальника. И под конец- застежки чехла... Теперь можно отдохнуть от трудов праведных!..

- А сейчас, Жора, потуши свечку, - это подал голос Володя,- сегодня- твоя очередь... Жора стал изгибаться так, чтобы приблизиться к свечке, чтобы задуть ее из положения сидя в мешке.