И наступила первая полевая ночь. Взошла луна. Взошла поздно и как-то парадно. Сначала посеребрила склон дальней горы, а затем, решительно вплыла во внезапно поблекшее небо! И все стало по-новому. На противоположном берегу обозначился длинный лесистый увал и гирлянда светлых галечных бечевников. Алдан принялся перебирать посеребревшие струи и звучать разными голосами- можно прислушиваться к любому. Мы, обитатели кают- компании, втроем, сидели молча, вслушиваясь и всматриваясь к миру самому по себе... Наконец, насытившись картинами ночной реки, не сговариваясь, словно получили безмолвный приказ, друг за другом согнувшись вползли в еще неосвоенное жилище. Укладывались без свечки. Луна проникала через полотно палатки...
5.Тимптон.
К устью реки Тимптон мы приплыли первого июля. Уже издали увидели высокие ржавые утесы покрытые сосняком. Это был скалистый выступ между Алданом и Тимптоном. Наверху на древней террасе были видны бревенчатые дома. Пристали к правому берегу в устье Тимптона. Здесь Тимптон спокойно сливался с Алданом. Однако чуть выше по течению, где обнажался древний цоколь платформы- давленные граниты, их огромные глыбы в беспорядке лежали в русле Тимптона, образуя бурные речные
перекаты. Решили устроить дневку. Но сначала нужно было разведать местность с учетом признаков жилья.
По еле заметной крутой тропе Кира и мы вдвоем с Володей поднялись на гористый мыс между двумя реками. Нам навстречу уже шел сам хозяин этих мест- рыжий сильно бородатый престарелый мужичок.
- Здравствуйте, здравствуйте! Редко кто поднимается ко мне в эту пору. Откуда вы? Вижу, что не местные...
- Мы из Москвы,- с места в карьер взяла старт Кира. Дальше она доложила о том кто мы есть и что делаем. Старик внимательно слушал, а потом, потом просто, без предисловий, пригласил войти в его дом...
Пока мы шли, я окинул глазом все его хозяйство.На довольно ровной площадке, ближе к Алданскому обрыву были аккуратными рядами сложены поленницы дров. Три бревенчатых строения находились на другой стороне площадки- ближе к Тимптонскому обрыву. Дальше, в сторону водораздела поднималась гора, на которой рос сосновый бор...
Хозяин, его звали Шамиль, пригласил нас зайти в средний, самый большой из домов. Обстановка внутри была самая спартанская: стол, несколько табуреток, широкий топчан, покрытый старым латанным одеалом, большая русская печь, два окна, обращенные одно на Алдан, а другое- на Тимптон...
- В старые времена, до революции, здесь недолго была перевалочная база золотопромышленников, потом, в советское время- база золоторазведки, а когда стали в большую воду гонять пароходы, установили тут дровяной склад для них...
- А вы как сюда попали?
- Длинная история. Может быть вы слышали о крымских татарах? Так вот, я как раз тот самый крымский татарин, одинокий старик, бобыль, без родины, без родных и близких. Забросила меня судьба от теплых крымских берегов и ласкового Черного моря в суровую Алданскую тайгу. Как немцы из Крыма ушли, так всех татар, правых и виноватых собрали и под конвоем отправили в Симферополь, в оттуда кого куда... Пришлось повидать всякого- был на лесоповале, копал геологоразведочные канавы, потом освободился без права выезда на материк. А, под конец, поставили меня сторожить дрова для пароходов...
Старик вдруг остановился, словно почувствовал, что наговорил лишнего. Ведь, хотя уже и скончался Сталин, политическая система страны оставалась прежней, лагеря системы НКВД еще не были распущены. Официально считалось, что крымские татары были высланы из Крыма за предательство, пособничество немецким фашистам и участие в войне на их стороне.
- Тут жить привольно. Корову завел, собачек, рыбу ловлю, солю, на зиму ягоды заготавливаю, черемшу... Давайте баньку затопим, помоетесь, отстираетесь...
- Внизу лодка лежит,- перебил я его,- это на ней вы рыбачите на Алдане?
- Нет, на ней на шесте поднимаюсь вверх по Тимптону. Там места добрые ягодничать, грибы собирать, да и рыбалить... Ладно, пойду баньку топить. Помогите только воды натаскать...
Воды мы с Володей натаскали, залили две полные двухсотлитровые металлические бочки. Одну для холодной воды, а другую- для кипятка. Та,что для кипятка, "утоплена" в груду камней, под которыми располагался пустой свод- место для дров. Баня была бревенчатая и топилась "по черному", то есть была без дымохода. Внутри бани, рядом с "печкой" на метровой высоте был пристроен большой настил из оструганных досок, на котором лежало несколько оцинкованных тазов. Возле настила стояло несколько табуреток и грубо сколоченный столик с кусками хозяйственного мыла на нем. На стенах висели веники...
Наша очередь на мытье была последней и мы отправились взглянуть на Тимптон. Его можно было услышать уже издалека. Все его довольно широкое в несколько десятков метров русло выше устья было завалено разновеликими гранитными глыбами и прозрачная холодная вода шумно неслась в Алдан по камням, огибая большие валуны...
Узкая, до полуметра шириной и около трех метров длиной дощатая, без сидения, лодочка лежала в траве возле переката. Рядом валялся трехметровый шест. Понятно, что плавать на ней можно только отталкиваясь от дна шестом. "Интересно, как выбраться вверх против такого течения- подумал я,- но ведь дед как то выбирался, значит и я сумею".
- Зря ты это затеял,- подал здравую мысль Вовка,- если опрокинешься, против течения не выплывешь, да и холод и камни... Очнись!
Но я уже "закусил удила" и хотел подтвердить репутацию бравого речника. Спустить на воду легкую лодочку было делом нехитрым. И вот она заплясала подо мной так, что устоять на ней мог только цирковой артист. Пришлось опиреться на шест! И именно он создал для меня твердую опору. Теперь проблема устойчивости была решена! Надо было только при движении постоянно опираться на шест, кроме тех мгновений, когда было необходимо передвинуть его на новую опору. Я раздвинул ноги в средней части лодки, оперся шестом в твердое дно, надавил на шест и... лодочка пошла вперед! Затем я быстро перенес шест вперед и опять уперся. Еще несколько метров выиграно у течения!..
Теперь, посмотрим, как можно преодолеть водослив между валунами, и я направил нос лодки против скатывающейся прозрачной струи. Вот она остановилась в потоке, удерживаемая шестом, но я поднажал, и лодочка
вместе со мной оказалась выше валуна. Еще один перехват и валун остался позади. Так я проплыл около километра до места где течение стало ослабевать- задача преодоления шиверы на шесте была решена. Тогда я сел на дно лодки и отдался течению. И оно понесло меня вниз между тех камней, которые я только что преодолел...
Вовка находился там, где я его оставил. Мы вытащили лодочку и положили ее в траву. Пора было возвращаться. Ветер доносил запах дыма и счастливые крики дам. Банный день был в разгаре.
Наступила наша очередь. Предбанника не было. Мы побросали одежду на скамейку возле баньки. Хозяин прикрыл за нами дверь и мы погрузились в темноту с горьковатым запахом дыма, вьевшегося в бревенчатые стены. Сначала нужно было приготовиться: черпаком налить и смешать в тазу кипяток и холодную воду.
Хозяин плеснул воду на камни. Крепкий жар ударил в ноздри. Оставалось только распластаться вниз лицом на настил. Он хлестнул меня березовым веником по спине раз и два. Тело покрылось потом. Еще парку, еще шлепков по спине, попе, ногам, и опять пот, и еще и еще и наступило изнеможение... Ни ногой, ни рукой пошевелить. Шамиль опрокинул на нас таз воды. И мы свалились с настила на пол и поползли к выходу на траву.
Нас, абсолютно голых, обдал ветер и мы стали приходить в себя. Поднялись и сели на завлинку на виду у таежной дали и панорамы береговых утесов Алдана и Тимптона. Они безучастно смотрели на наш вполне натуральный, вид... Наконец, мы пришли в себя и отправились в избу, где на столе уже стояла хозяйская брага и презент от гостей- медицинский спирт...
