— Но, моя Леди, как же?..
— Не грусти, Котёнок. Восстанавливай силы и приходи сюда вечером, — Ледибаг тепло улыбнулась и, к невероятному восторгу Нуара, не отдёрнула руку, которую он прижал к губам. Серьги и кольцо снова запищали.
— До встречи, Кот Нуар! — крикнула девушка и взмыла ввысь.
— Я буду ждать, моя Леди…
***
Они увиделись через несколько часов, успев истосковаться друг по другу. Шутка ли, ждать столько лет, а при встрече даже не иметь возможности узнать, кого ты ждал? Когда Ледибаг пришла, Кот вдоль и поперёк исходил всю платформу Эйфелевой Башни. В такое время туристов уже нет, а простым горожанам увидеть их там будет трудновато. Едва услышав тихий свист йо-йо, Нуар рванул на звук и снова поймал девушку в свои объятия. [6] Он крепко-крепко прижал её к себе, совершенно ясно давая понять, что никуда не отпустит. Маринетт сначала робко улыбнулась, а потом тоже сжала парня, уткнувшись носом в ворот костюма и вдыхая его запах. Когда она почувствовала сопение около уха, то вздрогнула — просто не ожидала. Кот прижался щекой к её виску и глубоко дышал, осторожно пересыпая между пальцами пряди хвостиков. Так и стояли молча, не решаясь заговорить, пока Адриан не нарушил тишину.
— Моя Леди, — позвал он, не думая отпускать девушку, — расскажешь о себе? Да-да, я помню, тайна личностей и всё такое, но хоть немного? Я так ждал нашей встречи, а даже не могу узнать, кто ты…
— Я тоже очень ждала тебя, Котёнок, — Маринетт прижалась к нему ещё сильнее, поглаживая спину. — И я очень хочу, чтобы мы могли видеться без костюмов. Но моя квами сказала, что пока это невозможно. Нужно подождать хотя бы немного, пока мы не научимся управлять своими силами и не поймём способностей Бражника.
Адриан вздохнул, ещё сильнее зарываясь носом в хвостик. Это просто наказание какое-то! Будто мало ему того, что отец так и не пустил ходить в коллеж… Маринетт вторила вздоху Кота. Все мечты о прогулках под луной превратились в обязанность патрулировать город по вечерам. С другой стороны, разве это плохо? Хоть пару часов получится проводить вместе, если не использовать Талисман и Катаклизм.
Влюблённые часов не наблюдают…
Запищали Камни чудес.
***
Адриан переполошил весь штаб отца, сбежав из дома одним прекрасным утром, подстрекаемый Плаггом. В конце концов, квами был прав — какой из него, запертого в четырёх стенах, национальный герой?
Скандал был грандиозный, но Адриан своего добился: пусть с охраной и доставкой туда и обратно, но посещение коллежа он отвоевал.
Шли дни, ничего не менялось и даже планов таких не строилось. Кот и Леди проводили вместе каждый свободный вечер, понемногу узнавая друг друга, насколько в такой ситуации было возможно, а Адриан и Маринетт подружились в коллеже. Парень был невероятно рад, что его приняли в компанию — хорошо, что он догадался спросить у Леди, как ему поступать в том или ином случае. Аля Сезар и Нино Ляиф, его теперь лучшие друзья, были — вот неожиданность! — соулмэйтами, и Адриан поймал себя на мысли, что кроме родителей (и его с Ледибаг, конечно) он не встречал настолько подходящих друг другу людей. Он слышал истории, когда соулмэйты друг друга не любили, но совершенно не представлял, как такое возможно. Маринетт Дюпен-Чен оказалась прямо противоположной парочке по темпераменту девушкой, но от этого не менее интересной и удивительной — взять хотя бы то, как быстро она находила общий язык с новыми знакомыми. О том, что у неё есть соулмэйт, Адриан понял из сокрушений Али, которой Маринетт наотрез отказывалась о нём рассказывать. Подруга даже пробовала её дразнить — мол, а не девушка ли у той соулмэйт, часом? — но Маринетт не поддавалась. Кот как-то вечером рассказал об этом Леди (без имён, конечно), на что она сказала, что поступила бы точно так же.
Они невольно искали в друг друге что-то, что могло бы помочь им узнать их настоящих. Кот этого не отрицал, а Маринетт просто не могла противиться подсознанию. Она вслушивалась в каждую шутку Нуара, звучавшую рядом с ней в повседневной жизни (его фразочки быстро становились крылатыми), и мысленно сравнивала с его голосом, интонациями, манерой речи, которые могла узнать где угодно. А его огромные добрые глаза? Каждый день она смотрела в похожие глаза одноклассника, но Адриан как-то говорил, что знает своего соулмэйта, да и встретились они, когда он просто пришёл в коллеж.
Адриан, постоянно чувствовавший вокруг себя восхитительный запах своей Леди, с лёгкостью списал всё на паранойю и побочный эффект от постоянных размышлений о девушке в маске. Его девушке, между прочим! А он даже имени её не знает! Хвостики новой подруги сбивали с толку, но наличие у Маринетт соулмэйта, о котором она говорила ничтожно мало, но с такой всепоглощающей нежностью, стирало все сомнения.
Кот и Леди виделись каждый день, не обращая внимания на плохую погоду, жуткую усталость и ворохи домашнего задания. Они облюбовали несколько крыш в разных районах Парижа, где спрятали пледы на случай совсем уж лютого холода или дождя. А что им ещё оставалось делать? Так и целовались на крышах, шептали слова любви, жадно обнимая друг друга, пытаясь восполнить недостающее тепло. [7] У них была только их любовь и больше ничего — если что-то случится с камнями чудес, они и найти друг друга не смогут. Маринетт никогда не рассказывала Нуару, как иногда плачет вечерами в подушку, но Коту и не требовалось — он и так всё понимал. Они условились встретиться в одном из безлюдных проулков, если что-то пойдёт не так. И боялись сами себе признаться, что, кажется, очень ждут этого «не так».
***
В одно прекрасное утро герои были разбужены до восхода солнца — Бражник выпустил новую акуму. Леди и Кот, конечно, были очень рады возможности вновь увидеться, но всё-таки школу никто не отменял, а трёхчасовой сон не способствовал полноценному восстановлению сил. Мало того, что искать злодея пришлось по всему городу, так ещё и в темноте видел только Кот. Закончили они в седьмом часу, когда домой было идти уже бессмысленно — есть риск поддаться соблазну и проспать занятия.
— Принцесса, — устало улыбнулся Кот, протягивая девушке руку, — прогуляемся? — Ледибаг раскрыла йо-йо и взглянула на время.
— Шесть тридцать… Спать уже бессмысленно. Пойдём, Котёнок, только бы не опоздать потом.
Они брели, сонно болтая ни о чём. Леди шла по невысокому бордюру, без устали зевая. Её рука была в руке Кота — он крепко её сжал, поддерживая, чтобы не упала, но когда это мешало Маринетт запутаться в собственных ногах? Она охнула, но испугаться не успела — Нуар подхватил её и не спешил отпускать.
— Принцессопад? — он улыбнулся и поцеловал смущённую девушку в нос. — Миледи, будь, пожалуйста, осторожна, я не всегда смогу быть рядом.
— Хорошо, Котёнок, — Ледибаг зевнула и поспешила выбраться из согревающих объятий. — Поставь меня, пожалуйста, а то усну. — Нуар хитро прищурился и прижал девушку к себе ещё сильнее. — Ну, Кот!
— Что? — парень невинно захлопал глазами. — Полежи, отдохни.
— Я бы с радостью, но время, — она раскрыла йо-йо, где светилось 7:44. — Нам пора расходиться.
Нуар с сожалением опустил девушку, но получил невесомый утешительный поцелуй.
— До встречи, Котёнок.
— До встречи, моя Леди.
***
Адриан буквально вполз в коллеж, зевая и врезаясь в каждого встречного, пока Нино не поравнялся с ним и не начал направлять его движение.
— Вы что, сговорились вдвоём? — ворчал парень, в очередной раз уберегая друга от встречи со стеной. — Там Маринетт на ходу засыпает, до актового зала её Аля почти несла, тут ты еле ходишь…
— А за-а-а-а-ачем Маринетт несли в актовый за-а-а-ал? — зевал Адриан, с трудом разлепляя глаза.
— Нас попросили его украсить для праздника, что-то там для младшеклассников устраивают, я не вдавался в подробности. Так что мы сейчас — да смотри же ты хоть немного, куда идёшь! — тоже туда.
Адриан тупо кивнул, моргнул и начал хлопать себя по щекам. Нино цокнул и, свернув в другую сторону, потянул друга в буфет. В актовый зал он уже вполне сносно вошёл, благоговейно жмурясь от удовольствия, вдыхая аромат кофе. Через несколько минут пустой стаканчик полетел в мусор, и Адриан, размявшись, пошёл к подругам. Маринетт и Аля, вскарабкавшись на стремянки в полутора метрах друг от друга, под чутким руководством Хлои вешали какую-то непонятную гирлянду и никак не могли пристроить её так, чтобы мадемуазель Буржуа, наконец, сказала своё веское «Ровно!».
