— Хмм… похоже, ты охрененно нужен, Голди.

Вместе они направились к выходу. Покидая скрытую лабораторию и выходя в конференц-зал, Голденблад задумчивым взглядом проводил звёздный бластер. Скорым шагом они двинулись в сторону криков. Жёлтый жеребец, держал у уха гарнитуру и кивал головой в то время как коричневый пони спорил с секретаршей. Заметив Голденблада они встали смирно.

— Сэр, инцидент в Мэйнхеттене. Эпплджек мертва — секретарша ахнула. Голденблад взглянул на неё, его рог вспыхнул, глаза кобылы внезапно остекленели, и она рухнула за стол.

— Что? — задохнулся Хорс. — Это… ох… так не круто… — Голденблад перевёл взгляд на него, и на секунду я была уверена, что он станет следующим.

— Прекрати торчать тут и получи подтверждение, — огрызнулся Голденблад на коричневого жеребца. Затем взглянул на жёлтого сопровождающего. — Луна проинформирована?

Жеребец кивнул.

— Она запросила временную замену, пока статус Эпплджек не будет подтверждён.

— Не кем заменить Эпплджек! Они нужны мне все шестеро, — отрезал Голденблад… затем повернулся и снова взглянул на ошеломлённого жеребца. Казалось, он принял решение. — Ты хотел в игру, Хорс?

— Я… хоте… мне? Министерская Кобыла… то есть… Жеребец? — заикаясь пролепетал он.

— На временной основе. Если Эпплджек действительно мертва, тогда нам нужно будет… внести корректировки — сказал он, глядя в сторону.

Хорс только усмехнулся.

— Согласен, Голди. Ты заключил сделку.

Тот снова взглянул на Хорса.

— О, я-то несомненно, да. И если ты так заинтересован поиграть, Хорс, я бы подчистил твои записи, когда ты вернёшься — повернувшись к сопровождающим, Голденблад скомандовал, — Мне нужен воздушный фургон. Немедленно. Мы должны быть на месте, прежде чем новость разлетится. Министерства будут потрясены и ДМД должен быть готов. Идём, Хорс. Мы отправляемся в Кантерлот.

— Круто, — усмехнулся Хорс, когда они входили в лифт. — Надеюсь, с Эпплджек всё в порядке. Всё таки она крутая кобыла.

— Тебе лучше надеяться, что так оно и есть. Если она действительно мертва, мне придётся выяснить, кто за это в ответе и убрать их, просто на всякий случай. Вполне вероятно, включая и тебя — мрачно заметил Голденблад, и улыбка Хорса исчезла. Мир, закрутившись, пропал.

<=======ooO Ooo=======>

Я вывалилась из этой памяти с чувством… омерзения. Память Голденблада, подбросили в сейф, где была вероятность, что я на неё наткнусь. И если бы я её не нашла, то наткнулся бы кто-нибудь из моих друзей. Я лежала в кровати, пытаясь игнорировать зуд в своём лице. Казалось, будто у меня под кожей ползают радтараканы. Я чувствовала покрывающую меня марлю и слушала пиканье мониторов.

Крупье начал юлить сразу, как только я нашла шар, и велел мне остановиться, уйти, будто других вариантов не было вовсе. Хорс рассказывал о звёздном металле, как о некоей сверх-технологии пришельцев, или о чём-то подобном. Я больше не верила в совпадения. Кто-то хотел, чтобы я это увидела. Но Крупье не хотел. Как если бы он знал… В самом деле, откуда Крупье всё узнаёт? Может всё дело в золотистом шаре памяти? Возможно.

К сожалению, так как валяясь на кровати расколоть Крупье я не могла, я постаралась осмотреться. Забавно, мой Л.У.М. вытворял какие-то чудачества. В нём прокручивались строки данных, будто он играл в технопокер. В очередной раз я пожалела, что рядом не было Миднайт, которая объяснила бы, что творится с моим ПипБаком. Он ещё раз мелькнул данными и услужливо высветил.

> ЭП-1101 навигационные данные обновлены.

> Следующая точка: Передатчик Хайтауэр: Хуффингтон.

Я оказалась на больничной койке, одна, с воняющими плесенью простынями. У кровати стоял столик, заваленный толстенными книгами. Там лежали «Правовые акты Эквестрии», «История Закона» и ещё десятки бумаг. Должно быть это была комната верховного судьи Файерхарта. Осмотревшись вокруг, я заметила под потолком в углу комнаты камеру слежения.

Вот если бы ЭП-1101 определил камеру, проверил видеоархивы и определил, что он мёртв? Он мог это сделать? Был ли в это вовлечён Крупье? Я застонала и зажмурилась.

— Слишком много чёртовых вопросов, — зарычала я в подушку.

Наклонившись вперёд, я левитировала к себе верхний файл из стопки, интересуясь, чем занимался верховный судья Эквестрии прямо перед тем, как бомбы разрешили все споры. Пробежав глазами по странице я взглянула на заголовок.

«Правовой обзор по отстранению Министерских Кобыл от власти за преступления против Эквестрии».

Что… за… херня…

Я понимала с пятого на десятое. Одно дело, получать указания, куда идти, от приложения в ПипБаке, и другое — говорить о юриспруденции. В основном всё сводилось к обвинениям в преступлениях, совершённых Министерскими Кобылами в последние десять лет во имя прекращения войны и к судебным преследованиям за эти преступления, когда война будет закончена. Я взяла второй файл: статья об обвинении Голденблада в государственной измене. Третий рассматривал юридические варианты отстранения Луны от престола и восстановление власти Селестии. В одном из файлов рассматривался вопрос о том, что сила и власть принцесс должны быть абсолютными. Возможность законного отделения пегасов. Обвинения в кумоводстве в отношении Эпплджек. Злоупотребления властью Твайлайт Спаркл. Обвинения против Пинки Пай занимали почти целую книгу!

Если бы бомбы не упали… если бы Эквестрия выиграла войну… что было бы после этого? Осталась бы Луна у власти? Остались бы Министерские Кобылы? Я думала о том, что сделали Твайлайт… Флаттершай… Рэрити… хотела бы я, чтобы они понесли наказание за то, что они сделали ради победы в войне?

Как бы я себя ни ненавидела за эти мысли… да. По крайней мере их задницы должны были понести наказание… но я хотела бы, чтобы и целая куча других тоже были наказаны. Да, они были в состоянии войны, но некоторые из вещей, что они сделали, были просто чистым злом.

Двенадцатилетняя война… закончилась… но миром ли? Это был долгий путь в никуда.

Вероятно, Глори хотела бы, чтобы я оставалась в постели, но, честно говоря, для этого мне было недостаточно больно. Я слезла с койки и посмотрела на себя в зеркало. Я не трогала лицо, это, вероятно, замедлило бы заживание. Вместо этого я, используя свой рог, удалила бинты с моей шеи, чтобы получше рассмотреть её. Шкура под марлей была… ну… белой. На ней виднелись точки, расположенные странным, ромбическим узором и я видела красную метку, где она сходилась с моей более тёмной кожей.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Лакуна с порога. Взглянув на моё плечо она вздохнула. — Блекджек, Глори завернула тебя в марлю не просто ради своего удовольствия.

— Чешется, — пожаловалась я, потянувшись, чтобы пошкрябать там, но появившееся вокруг копыта свечение меня остановило. Ладно. Я была большой плохой Охранной пони. Небольшой зуд я могу и потерпеть. — Послушай, Лакуна. На счёт того, что я наговорила…

— Ты не сказала ни чего, что не было бы правдой, — ответила она спокойно. У Твайлайт Спаркл было два столетия, чтобы подумать над её ошибками. На самом деле жить с ними. Многие из воспоминаний во мне, приходят от её раскаяния. Печаль в том, что… какой бы хорошей пони она ни была… она была не идеальна. Как бы ни были хороши её намерения, они не всегда приводили к задуманным ею результатам. Она делала те неправильные вещи потому что верила, что в целом они были оправданы.

— Цель оправдывает средства? — спросила я, глядя на папки.

— Целью была победа в войне — тихо ответила она, глядя на свои копыта. — Прости…

Я вздохнула и закрыла глаза.

— Я не в праве судить, Лакуна. Даже если я это делаю… я не должна — я знала, каково это, желать победить любой ценой. Даже если это было неправильно, это было что-то, чего мне не избежать. — Если Богиня слышит тебя… скажи Твайлайт, что я сожалею.

— Всё же Дискорд был ошибкой, — твёрдо сказала Лакуна, но потом отвернулась. — Но ты права. Он не должен был использоваться так, или оставаться в таком состоянии. Мы должны были поступать лучше, но мы настолько ужасно сильно хотели дать Луне её войнопобеждающее зелье.