Дирижер закончил.

– А вы видели Игнату? – спросила Полина. История звучала неправдоподобно, но девушка не сомневалась, что это чистая правда.

– Нет. Пару раз присутствовал на сеансах, но ничего не видел. Только запах появлялся, как вспышка, и больше никаких спецэффектов.

В этот момент где-то в подсобных помещениях раздались громкие крики, и вскоре на сцену выбежала девушка. Она была в коротком платье и босиком. Бретельки платья слетели, и она поддерживала его рукой. Но главное ее волосы – они были ярко-рыжими. Следом за ней выбежало еще 5 человек – 3 парнишки и 2 девушки. Все хохотали. Они не ожидали увидеть на сцене Спинозу с незнакомкой. Компания тут же перестала смеяться и замерла.

– Попались? – без улыбки спросил дирижер.

– Ага, – подтвердила рыжая девушка, улыбнувшись практически до ушей. Она ловко вернула на место бретельки и опустила взгляд.

– Вам разве не сказали, что нужно отчистить помещение? – в меру строго продолжил Спиноза.

– Сказали, – промурлыкала девушка.

– Мы его чистим, – хихикнул парень. Компания засмеялась, но сдержанно.

– Это не шутки. Прекращаем беготню и уходим, – приказал дирижер.

– А завтра нас будут лапать при входе? – спросила рыжая девушка, нервно поправляя свою пышную прическу.

– А с пивом пустят? – вставил свой вопрос парень.

– Не знаю. Охраной занимаются другие люди. Думаю, что с пивом не пустят и лапать при входе будут очень старательно. Меня в том числе, если вам от этого легче.

– Тогда, Корнелий Адамович, до завтра, – сказала девушка, перестав, наконец, улыбаться.

Молодые люди, сделав вид, что их настроение безнадежно испорчено, ушли.

– Вы меня не представили, – сказала Полина.

– Забыл, – сказал дирижер, вернув на лицо улыбочку. – Это ребята с оркестра.

– Как зовут рыжую девушку?

Ее прическа была вторым оранжевым пятном за вечер.

– Олеся.

– На чем она играет?

– Догадайтесь.

– На скрипке? – спросила, чуть подумав, Полина.

– Вообще-то на альте. Но в принципе, без разницы.

– Она вам нравится?

– Олеся? С чего вы взяли? – искренне удивился дирижер.

– Вы как-то странно на нее смотрели.

– Я смотрел на нее педагогически. Она сегодня с утра два раза грубо ошиблась в «Серенаде» Чайковского. Мне, как руководителю было бы приятней, если бы она не носилась с эротическими воплями по зданию, а рыдала где-нибудь дома, повторяя свою партию. Мне кажется, она вам понравилась. Хотите потрепать ее причесочку? Могу устроить.

Полина смутилась.

– Нет, – сказала она и почувствовала, что врет. Ей действительно хотелось потрогать Олесю. Причем именно ее прическу потрепать. – Хотя, да, да, да, – злясь на себя, сказала Полина, махнув руками, – но не надо ничего устраивать. Я просто не умею врать, поэтому постоянно выгляжу дурой.

– Не переживайте так. Олеся создана для того, что бы ее хотелось потрогать или полапать, как она выражается. Вы не видели, как она играет на альте, зажмурив глазки. Благо играет она так себе, а то недоступно сияла бы сейчас на теленебесах. Во времена инквизиции такие барышни сжигались просто так, без всяких доказательств. Просто потому, что инквизиция по-честному, была создана для того, что бы сжигать этих кудрявеньких веселых созданий, которых так хочется полапать даже забальзамированным монашкам-пенсионеркам. А вы сами тот еще чертенок. Так что не смущайтесь.

– Я не чертенок, – сказала Полина.

– Как скажите. В любом случае, экскурсия окончена. Сейчас начнется зачистка, а мне надо еще у себя порядок навести. Не все посмотрели, но это был ваш выбор. Заказать такси?

– Не надо. Хочу немного пройтись.

– Я все равно провожу вас.

Спиноза и Полина вышли на улицу. Уже сгущались сумерки. Становилось прохладно. На площади перед театром парковались автобусы со спецназом, приехало даже два бронетранспортера. Из дверей активно выходил народ. Дирижеру приходилось постоянно со всеми прощаться.

– Ну, я пошла, – сказала Полина.

– Подождите, вот моя визитка.

Спиноза дал девушке визитку с телефоном.

– Спасибо вам, – сказала девушка, пряча визитку в сумочку.

– Звоните в любое время.

– Отдельное спасибо за ваше благородство в той странной комнате без окон. Вы не стали пользоваться ситуацией, хотя могли бы.

– О чем вы? Какое еще благородство? Мой род дворянами не испоганен. Я просто люблю ожидание. Теперь я буду ждать вашего звонка. Вы позвоните и скажете, что потеряли у меня свою туфельку. А потом мы откроем-закроем ту самую дверь, подышим чуток инопланетной вонью и поговорим, наконец, на «ты».

Полина не зная, что ответить, опустила взгляд.

– Черт, как тут сурово, – сказал Спиноза, смотря на суетящихся военных. – Ладно, донна Анна, до свиданья. А то ничего не успею. Завтра увидимся.

– До свиданья, – ответила Полина. Дирижер уже заходил в театр.

– Ты – супергерой? – засмеялась Варвара, когда Сера, чуть кривляясь, отвесил приветственный поклон.

– Да, – ответил Сера, положив руки на колеса своего парадного кресла.

– Крылатый Колченог?

– Да. Это – я.

– И ты меня будешь охранять на вечеринке?

– Нет. Я не буду тебя охранять. Я тебя спасу.

Варвара еще раз засмеялась.

– У тебя вырастут крылья и ты унесешь меня в свою подземную нору?

– Два «нет». У меня крылья не вырастут. Я их просто расправлю. И в мою нору ты не поместишься.

– Я такая толстая?

– Ты такая толстая.

Варвара снова захохотала.

– Спаситель мой, пошли-ка ко мне в светлицу, а то тут стены ушастые.

Сера стал включать моторчик своего кресла, но Варвара не дала.

– Нет-нет. Будем передвигаться естественным образом, – сказала она и покатила кресло сама. Они проехали через несколько одинаковых гостиных, пока не оказались в сравнительно небольшой комнате. На полкомнаты была кровать. На стенах были обои с ярким растительным орнаментом. На противоположной от двери стене было огромное окно, из которого открывался красивый вид на синеющую вдали реку. Варвара закрыла дверь на замок.

– Это моя светлица. Или темница, смотря с какой стороны ключ.

Варвара подвезла Серу к окну.

– Попросила папу нарисовать что-нибудь симпатичное. Папа посадил 3 дерева, сконструировал обрыв и выкопал реку. Деревья хуже всего получились. Вон то нагнулось композиционно бездарно. Но все равно пейзаж, есть пейзаж. Можно тут сидеть-смотреть-сидеть, пока не поседеешь. Зимой картинка симпатичней, но дует.

Варвара резко развернула кресло с Серой, два раза прокрутила его и толкнула в сторону кровати. Сама она в несколько прыжков пролетела комнату и упала в большое низкое кресло. Сера подкатился к кровати и снова повернулся к девушке. На его лице сияла улыбка. Варвара тоже улыбалась.

– Ты приехал задать мне несколько вопросов? Валяй, – сказала девушка, притворно нахмурив брови.

– Мне у тебя нравится, – сказал Сера.

Варвара улыбнулась, но собралась и снова скорчила серьезную мину.

– Следующий вопрос, – сказала она.

– Почему у тебя руки в краске?

– Давай подумаем вместе. Отчего у девушки, причем толстой девушки, могут быть руки в краске? Может быть, она задушила маляра?

– Ты рисовала.

– Да ты что? Супермозг в работе. Мне сказали, что ты можешь фокусы показывать. Покажешь?

– Я не умею показывать фокусы. Но если хочешь…– Сера стал вертеть головой. – У тебя есть мячик?

– Теннисный сойдет?

Сера кивнул. Варвара выбралась из кресла, достала из-под кровати синий тряпочный чемоданчик, нашла мячик и бросила его молодому человеку. После чего она снова плюхнулась в кресло. Сера помял мячик в руках, стукнул им об пол, поднял левую руку вверх, окинул взглядом комнату.

– Это не фокус, – сказал он девушке и правой рукой, что есть силы, бросил мячик в стену. Мячик от стены отскочил в другую стену, потом стукнулся о потолок, ударился об пол и отксочил точно в левую руку. Она даже не дернулась. Произошло это за одно мгновение. Варвара чуть не свалилась с кресла пытаясь проследить траекторию полета.