Один парень оказался слишком «крепким», и он сумел вызвать полицию, так что я еле успел сбежать от копов, а еще двое были намного беднее и невзрачнее, чем притворялись. Ну а последняя дамочка, похоже, нашла что-то, что я обронил, либо откуда-то меня узнала, иначе как можно объяснить внезапное появление полиции под моими окнами и в моей квартире. Эх, что же она могла там найти? Я обшарил джинсы и вытащил все бумажки. Та-ак, счет из магазина, пара мелких купюр. Давняя бумажка с нацарапанным номером квартиры, под окнами которой два дня назад стояли копы, пара фантиков от конфет (прим.автора: да, наш Эдя кушает конфеты=)). Черт, должно быть еще что-то! Я точно помню, что после последней «чистки» джинсы не менял!

Тут в перевозке зашевелился Сайман.

- Не двигайся, глупое животное. Я тебе, конечно, благодарен, но еще не забыл, как ты пометил ковер! Хотя он сейчас абсолютно не важен, но ведь мне пришлось светиться в местной химчистке! – негромко прикрикнул я на него.

Точно! Счет из химчистки, как я мог забыть! Я пошел туда без грима, хотя прекрасно знал, что она обслуживает только окрестные дома. Еще хорошо, что я расплатился наличными, а то бы мою карточку сразу заблокировали, и я бы остался практически без гроша в кармане. Да-а, Сайман ,ты меня спас, но ты же меня и подставил… Тебе повезло, что я продумывал все возможности утечки информации и изменил внешность. Теперь я кареглазый шатен с трехдневной щетиной и не выделяюсь и толпы.

От раздумий меня отвлек вид за окном. Странно, будто все тот же разноцветный ком и пустынная дорога, но произошли какие-то изменения. Стало как-то светлее. Хоть ненамного, но все же. Вдруг сквозь плотный туман пробился луч света и ударил мне прямо в лицо.

Машинально зажмурившись, я стал тереть глаза, раздраженный временным дезориентированием. Оправившись, я с удивлением почувствовал, что автобус останавливается. И это на безлюдной равнине в двухстах километрах от ближайшего населенного пункта! Присмотревшись, я обнаружил впереди на дороге нечеткую из-за тумана, но яркую фигурку.

Автобус подъехал к силуэту и остановился. Двери с шуршанием отрылись, и… в машину вступила девушка лет семнадцати, одетая и выглядящая довольно странно для автостопера.

Попугайские желтые скитера с фиолетовыми шнурками, светло-голубые джинсы-скинни, сиреневая длинная футболка-стрейч с салатовой надписью на непонятном языке, короткая, под грудь, джинсовая курточка в тон джинсов и объемная фиолетовая сумка с желтыми смайликами. Причем одежда явно очень качественная и дорогая, это я сразу заметил наметанным глазом. А волос такого оттенка волос я никогда и ни у кого не видел. Казалось, что на костер в самый пик его горения кинули пригоршню золотой пыли, и теперь разнообразные оттенки красного, оранжевого и желтого отливали золотом. Локоны же волнами струились по спине и спадали ниже талии, и казалось, что если бы их не сдерживал тонкий фиолетовый ободок, то они бы хлынули на пол и золотой волной снесли бы автобус с дороги. Улыбнувшись глупым мыслям, я стал разглядывать фигуру.

Облегающая одежда подчеркивала тонкую талию, узкие плечи и длинные ноги. Девушка нагнулась к шоферу, подала ему деньги и что-то тихо неразборчиво сказала, потом повернулась к салону и начала пробираться по направлению к креслам, где сидел я. Я так и не смог разглядеть ее лицо, наполовину скрытое огромными очками, но меня поразила ее кожа, будто фарфор, присыпанный тончайшей золотой пылью. Я не мог отвести глаз.

Пробираясь между рядами, девушка сняла очки, и я занялся разглядыванием ее рук, отметил тонкие запястья, узкие ладони и длинные музыкальные пальцы. На запястье болталась золотая цепочка с маленькими буквами-подвесками из драгоценных металлов. Некоторые были инкрустированы мелкими камешками. Такой стоит долларов девятьсот, если камешки настоящие, а я в этом не сомневался. Занятый разглядыванием браслета, я не сразу понял, что его обладательница остановилась перед моим креслом, и очнулся, только когда незнакомка мелодичным голосом спросила:

- Извините, можно я сяду к вам?

- А? Да, конечно.

Пока девушка пробиралась к окну, я получил возможность разглядеть ее лицо и поразился. Тонкие черты сквозили одухотворенностью, так не вязавшейся с ее внешним видом и идеально красивым лицом.

Скульптурно вылепленные скулы, точеный подбородок, четко очерченные пухлые губы, чуть курносый нос, гладкий высокий лоб, две безукоризненно четкие линии бровей, стремительно взлетающие вверх, к вискам, и, конечно, миндалевидные огромные, как в японских мультиках, глаза, яркие, прозрачные, яблочно-зеленые у тонкого, почти незаметного ободка и лаймовые ближе к зрачку, в оправе длинных пушистых ресниц.

Из-за смены оттенков крупной радужки глаза казались кошачьими, не с круглыми, а скорее с овальными расширенными зрачками.

Неужели наркоманка? Хотя нет, не похоже. Кожа здоровая, отметин на запястьях вроде нет, хотя это и не критерий .Но глаза умные, слишком яркие и для наркоманки, хотя и смотрят будто сквозь меня, но скорее не не замечают, а смотрят в душу. Я поежился, ощущения были слишком реальны.

Ладно, сейчас проверим осознанность в разговоре, все равно делать нечего. Ну-ну, Каллен, кого ты обманываешь, даже если бы было что, ты бы не бросил эту идею. Уж слишком девушка неоднозначная, а ты привык «зрить в корень», видеть истинную сущность каждого человека, и это было совсем не сложно для тебя. "Обычно", - ехидно сказал мой внутренний голос

- Тот, кто не способен узнать истину с первого взгляда, никогда ее не узнает, – внезапно произнесла девушка, лукаво, как мне показалось, на меня глянув.

- Что? - Неужели я высказал свои рассуждения вслух?

- Ничего. – Девушка улыбнулась и достала из своей безразмерной сумки наушники. Надев их, она откинулась на окно и… стала внимательно меня разглядывать, будто пытаясь впитать в зрачки мой образ, не внешний, а истинный. Хм, разве прилично так разглядывать человека? Мда, Каллен, это уже кондиция, ты говоришь сам с собой, стал философом и тебя волнуют предрассудки. И все это после пяти минут, проведенных рядом с незнакомой девушкой. Интересно, кстати, как ее зовут. Наверняка какая-нибудь Мери или Джессика.

- Предрассудки – обломки старых истин. А зовут меня Изабелла Роксана Люциус, – вдруг серьезно сказала девушка и отвернулась к окну.

Хм, может, она сумасшедшая? Тогда все объяснимо: и высказывания, и странный взгляд. Или просто странная. "Все равно надо держатся от нее подальше", - подумал я и залюбовался точеным профилем Роксаны, так она, кажется, себя называла. Чуть вздернутый нос, яркие губы, четкие скулы. Глаза прикрыты, удивительно длинные, как у куклы, ресницы бросают тень на розово-золотую кожу щек.