на обочине и в темноте бросился бежать к бедному маленькому зверьку, на которого так неосторожно наехал». Потом Джим разревелся, сотрясая все 130 килограммов

веса, отыгрывая свою сцену на отлично.

Теперь этот поток дерьма приковал к себе мое внимание, до этого я лежал на скамье в раздевалке, оправляясь от похмелья. Отекшими глазами я увидел, как

Джим до деталей рассказывает этот несчастный эпизод с самым искренним сожалением в голосе и выражением раскаяния на лице, которое напоминало морду бассета.

Погружаясь в рассказ, Джим не прекращал тянуть свою рыжую бороду. «Вождь, — сказал он, — это был кот, а я обожаю котят, поэтому я наклонился, чтобы помочь

бедняге. Но я узнал, что доброта никогда не ценится. Этот тупой ублюдок расцарапал меня!»

Джим дал волю своему характеру, но возобновил рассказ, как продолжил ехать домой и почувствовал в дороге головокружение, боль в желудке и тошноту. Потом

его зрения стало расплывчатым, но, к счастью, он проезжал мимо больницы и отправился прямо в приемный покой. Там он провел в коме два дня подряд.

С озабоченным видом Вождь спросил у Джима, как он себя чувствует. Джим ответил:

— Нормально, Вождь. Мне разрешили выступать снова.

Вождь облегченно выдохнул, поскольку фанаты рестлинга не любят замен участников в последний момент, и попросил Джима готовиться к матчу. Потом Вождь медленно

ушел, почесывая голову. Наверняка, он думал: «Этот парень пытается обдурить меня или нет? Что можно подцепить от бродячей кошки?»

Спустя примерно 10 минут, когда Джим выходил на матч, Вождь остановил его и спросил:

— Так что ты все-таки подхватил? ОРВИ?

— Нет! – ответил Джим и пошел дальше по проходу.

— Так что это было? – повторил вопрос Вождь.

Джим вышел сквозь кулисы, но с арены донесся его голос:

— Кошачий грипп, Вождь. Кошачий грипп.

Такое нарочно не придумаешь.

А вот я пытался придумать профсоюз для рестлеров в возрасте 24 лет. Я пытался создать такую организацию, чтобы мои отцы, братья по разуму и я сам получали

должное обеспечение, когда решим повесить свои ботинки на гвоздь.

Не стоит и говорить, что мои усилия пошли коту под хвост. Моя идея профсоюза рестлеров была отклонена, и до сих пор мы не имеем представительского органа,

который обеспечивал бы нас пенсиями и, что более важно, медицинским пакетом. В том случае я узнал, что хорошие парни не только заканчивают последними,

но и могут оказаться в черном списке.

Хотя я был новичком в бизнесе, я уже имел представление о том, что нам нужно. Забавно, что

Винс МакМэн

любил говорить: «Пайпер, ты намного опережаешь свое время!», и он был прав. Я начал попытки распространять новости в 1978 году, выпуская подпольную газету,

которую распространяли в раздевалках. Если вы посмотрите на рестлинг времен той газеты и сравните с текущим его состоянием, вы обнаружите, что, пусть наш

спорт гигантскими скачками развился до миллиардного бизнеса, для рестлеров, которые ставят жизни и свои тела на карту каждый вечер, почти ничего не изменилось.

У рестлеров по-прежнему нет страховки или других бонусов, о которых я тогда писал. Хотя мне едва перевалило за 20, когда я выступил с этой идеей, я уже

понимал, что необходимо сделать что-то, чтобы установить равновесие между рестлерами и промоутерами. Любой промоутер жил в роскошном особняке, а мы перебивались

от зарплаты до зарплаты. Боже упаси нас получить травму на работе; мы не только должны были работать через боль, но и не получали никакой медицинской помощи.

К сожалению, в наши дни ничего не изменилось. Конечно, сейчас некоторые парни зарабатывают большие деньги, но что происходит с ними по окончании карьеры?

Или что происходит, если они вынуждены уйти из спорта из-за травмы? Есть ли у них подушка безопасности? Есть ли профсоюз, который встанет на их сторону

и защитит их интересы? К несчастью, ответ — нет. В свои годы я видел, как сильно изменился наш спорт относительно происходящего в ринге.

Теперь это не спорт, а спортивное развлечение, в котором промоутер гребет кучу бабла, выставляя мужчин и женщин напоказ перед аудиторией каждую неделю.

Теперь суть спорта не в противостоянии один на один в ринге; суть теперь заключается в откровенных сценах и том, что, по мнению промоутера, интересно публике.

И вот что я скажу вам, друзья. Если бы мне пришлось увидеть, как в первом в жизни мэйн-ивенте на крупном PPV моему сыну Кольту на лицо садится

170-килограммовый самоанец в стрингах

 на глазах у миллионов людей, я бы понял, что моим сыном манипулируют. Если бы я увидел это у себя в Портленде, а шоу проходило бы в Нью-Йорке, я бы все

равно оказался у двери промоутера раньше, чем он вернулся бы домой после матчей. Я никогда не выносил такого дерьма в своей карьере и не позволю, чтобы

с моим сыном обходились подобным образом. Всех нас рано или поздно обманывали, но когда дело доходит до рестлинга, меня не обдуришь.

Сейчас ноябрь 2002 года, и я заявляю, что всегда буду носить только черный килт и черный кожаный жилет, потому что мы должны помешать людям с черными крыльями,

которые пытаются управлять рестлерами, как марионетками. Я буду носить черное, пока рестлинг не станет прежним.

Я никогда не переносил манипуляции в моей карьере, с другой стороны мне не нужно было выигрывать гору титулов, чтобы чувствовать себя счастливым и успешным.

Мне нужны были только запах толпы и рев попкорна каждый вечер, когда я забирался на ринг.

Некоторые фанаты (как и мои коллеги) полагают, что успешность рестлера определяется количеством титулов и поясов, которые он выигрывал в течение карьеры.

Но не я. В начале карьеры, как любой другой начинающий рестлер, я хотел стать чемпионом мира. В 19 лет я выиграл пояс чемпиона мира в полутяжелом весе

у

Чаво Герреро,

но скоро понял, что ремешок и металл стоимостью в 25 центов помогут мне разве что купить чашку кофе.

Пояса ничего для меня не значат. Мне не нужен пояс, чтобы зарабатывать деньги или быть успешным. Пояса дают людям, которым требуется дополнительный толчок,

чтобы приносить деньги и новых зрителей. Я не хочу обижать

Халка Хогана,

но использую его в качестве примера, чтобы обосновать мое заявление. Он представляет огромную ценность для рестлинга и самого себя (простите, не мог удержаться).

Сейчас у нас спокойные взаимоотношения, но на каком-то этапе мы не могли видеть друг друга.

Хогану необходимо быть мировым чемпионом и ходить с ремешком на поясе, потому что, если этого не происходит, что еще он может делать? Его персонаж в ринге

живет за счет таких ситуаций. Он должен за что-то бороться все время, быть окруженным ореолом этой славы; это помогает ему оставаться на гребне волны.

Без этого пояса Хоган просто кусок мяса!

Я же другой. Я дошел до того, что, выиграв что-то около 26 поясов, я перестал их считать. Я никогда не интересовался титулами или ремешками. Однако в какой-то

момент моей карьеры в WWF начались пересуды, почему Пайпер все еще не выигрывал пояс чемпиона мира. Некоторые рестлеры полагали, что мне это сильно не

нравится. Но суть в том, что я собирал зрителей и бил рекорды PPV без всяких поясов, так зачем на них зацикливаться?

Помимо этих сплетен, я также понимал, что мое время в WWF подходит к концу из-за всяких подковерных интриг в федерации, поэтому я решил, что должен напоследок

оставить свой след; иначе меня могли бы слишком просто задвинуть в пыльный ящик. Так что я поддался на сплетни, подошел к МакМэну и заявил, что хочу пояс

Межконтинентального чемпиона; он согласился, но захотел, чтобы я проиграл молодому дарованию WWF

Брету Харту.