- Ну не я же.

- Да нет, Леш, как раз ты здесь больше всех изменился.

- Я просто повзрослел.

- И поэтому продолжаешь называть меня по фамилии?

- А это уже из чувства ностальгии, чтобы вспомнить те дни, когда я был глупым мальчишкой, и не знал о мире полуночников… Тебя это обижает? - тихо уточнил Алексей.

И Лида задумалась.

Он всегда ее так называл. Быстрее было дождаться свиста рака с горы в четверг под дождичком, чем услышать от Лешки ее имя. Но действительно ли ее это обижало?

Вот в устах Мельника звучит это «барышня» - мягко-медово, раскатисто. Хочется глаза закрыть и слушать, слушать. А когда Лешка…

Девушка вздохнула.

Дальше думать было опасно.

- Да нет, Леш, не в этом дело. Просто… вроде взрослые люди. Жених и невеста, хотя ты сам сказал, что невеста из меня настоящее бедствие. Но, тем не менее, когда ты меня по фамилии называешь, у меня такое ощущение, что мы чужие люди. Хотя, с тем учетом, сколько мы не виделись… может так оно и есть?

- Нет уж!

- Что нет?

- Ты моя.

- И где связь?! - потеряла смысл происходящего Лида.

- Прямая. Если ты надеялась, что я скажу, что да - мы так давно не виделись, не общались, стали совсем чужими и от тебя откажусь - ты ошибаешься. Ты моя невеста. И никакому Мельнику я тебя не отдам! И заезжим операм - тоже!

- Добавь сюда еще случайно заплывшего в нашу заводь русала, - засмеялась девушка. - Лешка, ну, ты же не был таким ревнивым. Собственником, да, был всегда. Но твое «мое» всегда звучало как клеймо. Что изменилось?

- Ты.

Простое слово прозвучало тихо и определяюще.

Лида могла бы сказать, что она совсем не изменилась! Но… это было бы ложью. Она изменилась. Изменения начались с появлением в ее жизни не Мельника - снежного зверя.

Все происходило так быстро, что Лида не успевала опомниться. Полуночники. Существование тех, в кого она никогда не верила. Появление Мельника. Рима. Правда о матери. Правда об отце. Устройство этого мира. Помолвка с Мельником. Бабушка. Возвращение Лешки…

Мир, который еще недавно был простым и понятным, стал многогранным, в котором все для нее было неизвестным, непонятным. Потому что не помнила саму себя.

- Скворцова?

- Леш. Ты вообще зачем звонил? - вспомнила Лида о первоначальной цели своего молодого человека.

- Пригласить тебя на свидание. И не в плебейское кино, а в нормальный театр. Потом в ресторан.

- Такая программа подразумевает, что мы не вернемся вовремя, - заметила Лида.

- Снимем люкс в отеле.

- Ты разбогател?

- Знаешь, у моей работы есть один плюс. За нее платят достаточно. Я не хотел, чтобы это звучало именно так… Скворцова, давай переедем?

- Что?

- Я зарабатываю вполне достаточно, чтобы ты могла ни в чем себе не отказывать. Переедем в город. Если хочешь - в Брянск. Хочешь - в Москву. Купим квартиру, новую машину. Если захочешь - даже личный самолет персонального класса!

- Леш…

- Я не хочу, чтобы ты была участковой для нечисти, не хочу, чтобы ты была их «матушкой». Я хочу, чтобы моя жена была здоровой, молодой и красивой, а главное - живой.

- Лешка!

- Скворцова. Ну, подумай что ли головой! Некромант на Земле… да что там на Земле, в России - далеко не один. И тварей, которые пойдут на все, чтобы поживиться силой «матушки» полуночного народа, тоже много. Давай мы все бросим? Я могу уволиться. Отработаю срок по контракту и все. И достаточно. Устроюсь на работу. Или открою свое дело. Только бросай! Бросим все и сбежим. Давай?

- Я тебя не узнаю.

- Я не хочу тебя терять. Я не хочу тебя лишаться. Я готов на все, я готов даже убить страшного большого медведя, только чтобы тебя никому не отдавать.

В сердце кольнуло.

Что значит убить?! Что значит большой и страшный? Он ведь на Мельника намекал, да? Нельзя! Нельзя-нельзя-нельзя!

- Скворцова, - судя по долгому молчанию, Лешка хотел сказать, куда более грубее, и ему пришлось подбирать выражения более мягкие и… деликатные. - Не делай из меня чудовище, а? Я защищаю добропорядочных граждан, а не убиваю их вместо развлечения. Ревность не повод расчехлять табельный револьвер.

- Леш, мне бы это и в голову не пришло!

- Да?

- Да! - передразнила сердито Лида, садясь на кровати. - Я не хочу.

- Что?

- В отель не хочу.

- Значит, я привезу тебя домой. Наверное, так даже будет лучше. И безопаснее.

- Вот про безопаснее ты точно подметил. Лешк… А может, ну его? Этот театр, ресторан? Посидим дома, посмотрим DVD? Я сделаю…

- Нет, - перебил мужчина, даже не дослушав предложение до конца. - Я помню, что ты научилась готовить пирожки. Это письмо я читал. И про то, что вы купили широкоформатную плазму - тоже помню. Но какое же это свидание, если ты полдня проведешь у плиты, а?

- Обычное…

- Обычное свидание будет, когда уже… Неважно. Этот вариант отпадает, самым решительным образом!

- Лешк…

- Так, мы идем в театр. На Дездемону. Потом мы идем в ресторан. Потом я привожу тебя домой. Заеду за тобой в шесть тридцать. Моя карета будет хоть и черной, но чисто вымытой. И… Скворцова…

- Леш, если ты скажешь хоть слово насчет моего внешнего вида или манеры одеваться, я тебя стукну. Больно.

- И в голову бы не пришло такое! - вздохнул Гусар. - Я хоть и… далеко от тебя был, но кое-что не забыл. В том числе и то, что рука у тебя тяжелая!

- А обиды то сколько!

- Скворцова! Женщину должен защищать мужчина! А тебе дай в руки твой пистолет и что? От тебя надо защищать окружающих!

- Леш. Прекрати, - попросила задетая за живое Лида.

- Больше не буду, извини. Но могу я надеяться на положительный ответ?

- Но почему именно сегодня?!

- Потому что потом ты откажешься! Придумаешь десятки отговорок.

- Я?!

- Почтальон Печкин, Скворцова. Не строй из себя блондинку. По части отмазок ты в школе была лучшей, никто из пацанов тебя перещеголять не мог, хотя попытки были.

- А ты завидовал!

- Всегда.

- Если ты сейчас пошутил, то мне - не смешно.

- Да над чем здесь смеяться то? Сам дурак, - самокритично заметил Гусар, потом вздохнул. - Чтобы от тебя что-то получить, нельзя давать тебе опомниться. Поэтому пришлось прибегнуть… Как ты это называла? Методы повышенной несправедливости.

- И запомнил же! - изумилась Лида. - Это было в одном-единственном письме!

- В котором ты жаловалась на своих подруг. Одну мастерицу по интуиции, вторую любительницу парней по татами катать. Три сестрицы. Видишь, я помню. Я не настолько безнадежен, как могло бы показаться с первого взгляда.

- Ты еще добавь, что ты хороший!

- А вот это, - пафосно заметил Лешка, - я предпочту услышать от тебя. Ну, так что? Да?

- Ну, хорошо, - уступила Лида. - Да, да, да.

- Чудесно. Заеду в шесть тридцать, о моя принцесса!

- Хорошо хоть не золушка, - добавила девушка, когда в ухо ударили гудки отбоя. Счетчик высветил, что разговор длился двадцать две минуты сорок семь секунд. Сна не осталось ни в одном глазу.

Кровать была мягкой, такой привлекательно-притягательной и можно было в нее вернуться, укутаться в мягкое покрывало и заснуть, но… собственный организм девушка успела изучить досконально еще за годы учебы. Раз проснулась - назад ложиться бесполезно.

Можно было бы дойти до Мельника, ночевавшего в комнате с папой, и напроситься на какое-нибудь заклинание сна в его исполнении, но… пользоваться силой Миши в таких лично-коварных целях Лиде не хотелось.

Хотя к нему хотелось.

Хотелось снова испытать, как он накладывает заклинания. Даже не сами заклинания то, а когда стоит рядом, близко-близко, так близко, что сердце колотится, как пойманная птица.

Забравшись в кровать, Лида зажмурилась и позволила себе помечтать. Интересно, свидание с Мишей, каким бы оно было?

Безусловно, и речи идти не могло о том, чтобы он куда-нибудь ее пригласил, но… но… Каким?

Он очень спокойный, мягкий и деликатный.